Этого допустить было нельзя, и Лешка, скользя по мокрому обрыву, осклизлой траве и прошлогодним листьям, ринулась на дно оврага.

— А ну, брысь! — крикнула она на собак, и многие из них разбежались. А черный пес остался. Он грозно, устрашающе рычал, но Лешка шла смело, без всякого страха, прямо к нему, не думая об опасности. И вожак уступил ей дорогу.

А дог обратил к ней больные, гноящиеся глаза и со всех сил застучал хвостом о грязную землю.

— Дожинька! Бангочка! — Лешка присела перед псом на корточки, обняла за голову и притянула к себе. Слезы так и брызнули из ее глаз, и Банг аккуратно слизнул их горячим языком. Нос у него был тоже горячим, сухим и шершавым. Он встал, громко выдохнул свое «ах!» и снова сел, а потом лег и прикрыл глаза. Видно, силы оставили его окончательно.

Лешка подхватила Банга снизу за живот и попыталась приподнять. Пес был не похож на себя: невероятно худой, с проплешинами и язвами на боках и спине, выпирающими наружу ребрами. От его грязной шерсти исходил неприятный запах.

— Вставай! — шептала она. — Пожалуйста, вставай! Ты должен идти, Банг, мы же тебя не донесем. Я тебя очень прошу, встань!

Умный пес понял, чего от него хотят. Он с трудом сел, а затем очень медленно снова встал на дрожащие лапы и даже отряхнулся, обрызгав девчонок грязью.

Лешку это только обрадовало:

— Вот и молодец! Теперь ты с нами, и больше тебе ничто не грозит. Пойдем, мой хороший.

Катька погладила Банга по тусклой шерсти и помогла Лешке вывести его из оврага.

— И как мы сразу не догадались сюда заглянуть? — сетовала она по дороге к остановке.

— Главное, он нашелся!

Лешка была счастливой до невозможности. Она то и дело наклонялась к псу и что-то шептала ему на ухо, и он все понимал и благодарно лизал ее щеку.

На остановке Катька увидела продуктовый павильон и зашла внутрь. Поначалу она хотела купить тушенку, но подумала, что им нечем открыть банку, и приобрела пирожки с мясом.

Банг проглотил их в одно мгновение, и Катька сбегала за новыми и предложила подруге. Но Лешка, хотя у нее с утра и крошки во рту не было, отказалась:

— Не хочу. Позвонить бы.

Катька повертела головой, выискивая, у кого бы попросить телефон, и радостно вскрикнула:

— Автобус!

Лешка взяла Банга за ошейник, тот самый, что когда-то покупала для Дика, и ввела его на заднюю площадку.

— Он не кусается, — упреждающе сказала Катька кондуктору. — Мы с ним в углу постоим и билет на него купим.

Кондуктор промолчал, и Лешка усадила Банга в уголок, а сама встала рядом.

— Катюш, как ты думаешь, мы успеем в ветеринарную клинику?

— Конечно. Я знаю круглосуточную, — ответила Катька. — А автобус этот как раз рядом с ней останавливается.

— Отлично! А как мы его в Москву повезем? — опять испугалась Лешка. — Пустят ли его в поезд?

— Пустят, если купить целое купе. Попросим у моего папы денег.

В ветеринарной клинике им разрешили позвонить. Врач придвинул к ним телефон, которым тут же завладела Катька, а сам налил в миску воды, добавил в нее какое-то лекарство и дал вылакать Бангу.

Катька кое-как оправдалась перед мамой, а затем Лешка позвонила Ромке.

— Эй, вы где?! — закричал он. — Почему не отзывались? Мы же волнуемся! Уже собрались вас искать.

— Рома, мы сейчас в ветеринарной клинике. Мы Банга нашли! — радостно возвестила Лешка.

— Классно! — завопил в ответ брат. — А мы — голубую тачку! В лесу! И еще сюда приехала Арина. Ее на своем «Лексусе» Володя привез. И ментов здесь навалом было.

— Какой еще Володя? — опешила Лешка. — Он же вор! Преступник!

— Тот самый Володя, и он ни в чем не виноват. Он в этой «Ладе» сразу свою тачку узнал.

— Погоди, так, значит, это не он украл Дожика?

— Не он.

— И сервиз с блюдом тоже не он?

— И сервиз тоже. Вы подъезжайте к Игорю, мы все у него базируемся.

— А кто ж тогда вор?! — прокричала Лешка, но Ромка уже отключился.

А ветеринарный врач продолжал осматривать Банга. Огромный дог стоял смирно, но дышал хрипло, тяжело, выпирающие из его грязной шерсти ребра так и ходили ходуном.

У Лешки сжалось сердце.

— Он очень опасно болен?

Ветеринар похлопал пса по спине.

— Жить будет. Ему нужна пища, полная белков, витамины. Я пропишу уколы, лекарство, будете смазывать язвы. И как можно было так запустить собаку!

— Это не мы. Его похитили, из Москвы сюда привезли, а перед тем почти не кормили. Спасибо вам.

Денег у Лешки с Катькой хватило, чтобы заплатить за прием.

— А на купе тратиться не придется, — объявила Лешка на улице. — Теперь нас Арина с Володей заберут.

К Игорю решили идти пешком. Настроение у Лешки было прекрасным, в клинике она согрелась и перестала чувствовать холод. Воронеж она полюбила в прошлый приезд, а потому с удовольствием озиралась по сторонам, выискивая знакомые места.

Когда они вышли на проспект Революции — центральную улицу города — Лешка обратила внимания на сказочный, похожий на дворец дом с башенками и колоннами. Перед домом-дворцом на миниатюрной площади высилась сосна, а на тротуаре сидела металлическая, совсем как живая, собака с бронзовым ухом.

— Это наш Театр кукол, — пояснила Катька.

— А зачем здесь собака? И почему я не видела ее раньше?

— А вы с Ромкой по этой стороне проспекта не ходили. Вспомни, как вы все время куда-то спешили и мало чего видели.

— Это верно, дел у нас было много. Так что это за пес?

— Это памятник Биму, — высокопарно объявила Катька. — А скульпторы, которые его отлили, недалеко от меня живут.

— Кому? Биму?! — Ахнув, Лешка склонилась к металлической собаке. — Я же совсем недавно, вот только-только о нем читала. Мне его так жалко было! Но как он здесь оказался?

— А ты разве не знаешь, что Гавриил Троепольский, который про него написал, — воронежский писатель?

— Правда? — Лешка перевела взгляд на Банга, который смирно стоял рядом с памятником. — А они чем-то похожи, да? Хоть Бим и сеттер, а Банг наш — дог. Только здесь одно ухо у Бима бронзовое, а не черное.

— Это ж памятник. И судьбы у них разные, — сказала Катька и сунула живому псу в пасть очередной пирожок.

— Совсем разные. Бедный Бим погиб, а наш Банг спасен и скоро поправится.

Пес понял, что говорят о нем, и лизнул Лешкину руку. А Катька обняла подругу:

— Если бы бедному Биму встретились такие люди, как вы, он бы тоже остался жив.