Сэмми Фальск присел и жестом пригласил всех остальных последовать его примеру.

– Я являюсь, – сразу перешёл он к делу, – экспертом в области семейного права столько лет, сколько себя помню. А это, с вашего позволения, уже очень много. Мой первый случай был связан с парой, которая пыталась вернуть опеку над своим ребёнком после того, как вначале пропала без вести во время экспедиции, а потом нашлась…

Он говорил, не умолкая. Лейла только и могла, что думать о том, как она будет жить с этими чужими людьми, если всё-таки придётся. Какая колоссальная разница между домом профессорши и банкира и Волшебным магазинчиком!

– …после чего, – продолжал свою длинную речь Фальск, – я провёл прекрасный отпуск в Мадриде со своей третьей женой, которую звали Франческа Доминга де Луиза Мария Бенедектин Марципан и которая выросла на юге…

Лейла пыталась проследить за этой бесконечной историей, но та была настолько бессмысленна, что она продолжала плавать в своих мыслях, разглядывая совершенно пустой офис. Она заметила, что человек в котелке бубнит себе под нос какую-то песенку. Странно – петь во время важной деловой встречи. Пыль покрывала толстым слоем всё вокруг. Солнечный свет сочился сквозь газеты, закрывавшие окна, и как будто усыплял. Данте Вернон и другой мистер Вернон хмуро, но вежливо слушали Сэмми Фальска. Зато Варалики просто сидели и улыбались.

А Фальск всё не останавливался:

– …что возвращает меня к исходной точке. Вы просто не можете доверять домашней кошке, которая…

И вот тут мистер Вернон остановил его затянувшийся рассказ:

– Простите, что прерываю вас на этом интересном месте, но не могли бы мы поговорить уже по делу?

Сэмми Фальск даже наклонился вперёд:

– По делу? А, да. Давайте по делу. – Он порылся в папке с бумагами. – Вот. У меня есть свидетельство о рождении со всеми именами и датами. Пэмми, Боб, Лейла Варалики. Всё официально.

Человек в котелке продолжал стучать по пишущей машинке и бубнить одну мелодию. Лейла узнала наконец старую народную песенку «О дорогая Клементина». От этих звуков Лейлу снова передёрнуло так, будто кто-то рядом заскрипел пенопластом.

Мистер Вернон протянул руку к документу.

– Я бы хотел посмотреть его поближе, разрешите?

Но когда Сэмми Фальск положил листок на ладонь Вернона, в самом центре начала разливаться клякса, в мгновение ока чернила залили свидетельство целиком. Лейла вспомнила, как отец уже показывал ей этот трюк. Для него нужна специальная чернильница. Миссис Варалика взвизгнула.

– О боже! – воскликнул мистер Вернон. – Боже, мне так жаль, я так виноват! Надеюсь, вы сделали копию?

– Ничего, бывает, – сказал Фальск, покраснев до корней волос, и вынул из папки ещё один листок. – У меня есть копия. Однако я прошу вас быть с нею осторожнее. Вы можете смотреть её, но не трогать.

Лейла так и не заставила себя посмотреть на листок. Картер, понимая, что она чувствует, взял её за руку. Она вздохнула. Другой мистер Вернон встал и наклонился поближе к листку, чтобы внимательно рассмотреть его.

– Оно выглядит довольно реалистичным, – сказал он упавшим голосом.

Но мистер Вернон шлёпнул его по спине.

– Любой волшебник знает, что довольно реалистичный совсем не то же самое, что настоящий!

Котелок по-прежнему бубнил на одной ноте «О дорогая, моя дорогая». Лейла заметила, что эта песенка и Картера уже начала понемногу бесить.

– Зачем именно вы притащили нас сюда? – спросил мистер Вернон Вараликов.

– Разве это не понятно? Мы хотим сделать всё, чтобы забрать своего ребёнка и увезти его домой.

Лейла почувствовала, как сердце буквально остановилось и в лице не осталось ни кровинки. Она схватилась за стул, чтобы не свалиться. Но другой мистер Вернон и Картер крепко держали её за руки с обеих сторон.

– Какая интересная причина, – усмехнулся мистер Вернон.

«Почему он выглядит таким довольным?» – думала Лейла. Нет. Не довольным. Что-то такое в его глазах… Какое? Хитрое? Убедительное? Лейла пыталась угадать, что он чувствует сейчас. Что он точно не чувствует, так это беспомощности. Той беспомощности, которая, словно верёвки, связывает сейчас её тело.

– Мы понимаем, что процесс этот не из лёгких, – сказал Сэмми Фальск, – но я надеюсь сегодня же начать переговоры о том, чтобы Лейла провела некоторое время с Вараликами. Они должны узнать друг друга. Постепенно. Со временем. Мы, конечно, против каких-либо резких изменений.

– Конечно, нет! Резкие изменения – вообще худшее, что можно придумать, – решительно возразил мистер Вернон. – Вот так появиться неожиданно, после стольких лет, и настаивать на том, чтобы девочка изменила всю свою жизнь!

– Данте, пожалуйста, – тихо проговорил другой мистер Вернон и повернулся к Лейле. – Это решение должно быть только твоим. Оно не должно зависеть ни от меня, ни от твоего отца. Но мы примем его вне зависимости от того, что ты решишь. Скажи, пожалуйста, Лейла, чего бы ты сама хотела?

– Я… Я не… – Лейла по-прежнему не могла понять, что же нужно сейчас чувствовать.

Одновременно она ощущала волнение, гнев, растерянность, гром и молнии, ураган, летающих коров и, может быть, немного Дороти, так сладко поющую о далёких краях на той стороне радуги, где так хочется оказаться Лейле прямо сейчас. Её кожа горела. Она схватилась за ключ, висящий на шее, и вот он-то и вернул её на землю.

Картер начал сжимать её руку странным образом. Она взглянула на него, но он специально смотрел на юриста с совершенно дурацким именем. Через несколько минут она поняла – он передаёт ей сообщение при помощи всё той же азбуки Морзе.

SOS. SOS. SOS. Универсальный знак бедствия. Она откинулась назад и ответила ему:

Похоже, никто не заметил их разговора. Фальск рассыпался рассказом о «следующих шагах» и о том, что закон на их стороне.

А тем временем Картер сказал:

Лейла даже подпрыгнула от удивления.

Все повернулись к ней.

– Лейла, – спросил мистер Вернон, – что случилось?

Она не ответила – её голова была занята совершенно другим.

«Нет, – думала она. – Это невозможно. Что, чёрт возьми, здесь делают люди Боссо?..» Но потом до неё дошло. «Кто вообще все они такие?.. Мистер и миссис Варалики. А что, если… Что, если… Это же не её родители!»