Элеонора усадила меня на мягкий диван ярко-красного цвета, сама устроилась рядом и положила ногу на ногу. Хозяйка квартиры оказалась пышногрудой блондинкой, весьма симпатичной и сексапильной – яркой, голубоглазой и улыбчивой, с ямочками на круглых щеках. На ней был надет темно-бордовый атласный халат, который то и дело распахивался, обнажая стройные ноги девушки. Судя по ее певучему голосу и характерному выговору, она была родом с Украины. А имя у нее, скорее всего, вымышленное – для довершения имиджа, так сказать.

– Так о чем вы хотели со мной поговорить, частный детектив Татьяна? – весело спросила Элеонора.

– Об одном вашем хорошем знакомом. Точнее, о двух, – хитро прищурилась я.

– Да хоть о десятерых, – засмеялась девушка. – У меня этих знакомых знаете сколько? Я ведь правильно понимаю, что вас мужчины интересуют?

– Правильно понимаете, – улыбнулась я, поскольку утверждение Элеоноры прозвучало несколько двусмысленно.

– Ну и кто именно? – полюбопытствовала она, в очередной раз запахивая разошедшиеся полы халата.

Надо сказать, делала она все это изящно, кокетливо, с неуловимой грацией – видимо, сказывалась профессиональная привычка производить впечатление на мужчин. Мне, естественно, все эти женские штучки-дрючки были по барабану.

– Вячеслав Карпинский и Анатолий Гольдберг, – сказала я.

– А-а-а, – как-то многозначительно произнесла Элеонора, затем придвинула ближе стоявшую на журнальном столике хрустальную пепельницу. – Закурите? – предложила она мне.

– Нет, спасибо, я недавно бросила, – отрицательно покачала я головой.

– А я вот не собираюсь. Да и работа не позволяет, – притворно вздохнула Элеонора и достала пачку тоненьких дамских сигарет. Закурила и сразу же стала стряхивать пепел ухоженным белым пальчиком.

– Так чего вы можете о них сказать? – повторила я.

– Да много что! Все-таки долгое время вместе работать приходилось, – неожиданно выдала Элеонора.

– Вот как? Это в каком же смысле? – удивилась я, грешным делом заподозрив Вячеслава Карпинского еще и в сутенерстве.

– Да в прямом! Думаете, зачем я из Запорожья сюда приехала? Чтобы на сцене выступать. Я же певица!

«Где-то я это уже слышала», – усмехнулась я, но вслух ничего комментировать не стала.

– Так что Карпинского с Гольдбергом знаю отлично, они же продюсерами моими были. Только не сразу, – вздохнула Элеонора. – Я-то думала, как в Москву приеду, так все сразу мой талант заметят, оценят, известной стану... А оказалось, тут только и норовят тебя использовать, никакие твои таланты на фиг никому не нужны. В общем, помыкалась-помыкалась я, потом с девчонками познакомилась, они меня на работу устроили в одну контору. Так я год прожила. А что? Ничего, нормально, человек ко всему привыкает, – махнула она рукой. – Зато квартиру себе сняла, цацек всяких полно – я их обожаю просто! А потом меня познакомили с Карпинским. Ну, я и повелась на его предложение стать солисткой. Давай, говорит, петь будешь, а не мужиков обслуживать, вся страна тебя узнает. Я, естественно, согласилась, он еще нескольких девчонок набрал, стали диски записывать, даже гастрольные туры у нас были. Я поначалу думала – ну ва-аще класс! Значит, действительно мечты сбываются. А потом пошло так, что они с Анатолием нас просто использовали и в хвост и в гриву. Ну, Анатолий, правда, не такой все же, а вот Славик не стеснялся!

– Что же произошло? – уточнила я.

– Что, что! Диск записали – нам прибыли никакой. По пятьсот баксов выдал каждой, и все! Мне, правда, как солистке, штуку подкинул. Но это же просто смешно! А уж как на гастроли начали ездить – мама родная! Наличными денег он нам не платил вообще! То есть нам оплачивали гостиницу – самую дешевую, между прочим, – кормили, ну, костюмы концертные выдавали. И все! Да к тому же Слава постоянно старался еще и на нас подзаработать, предлагая всяким козлам вонючим! Один раз меня под такого подложить попытался – меня чуть не стошнило! А он и шепчет мне на ухо, дескать, что ты ломаешься, знаешь, сколько он платит, дура? Ага, думаю, нашел дуру! Не такая уж я и дура! Платит он! Заплатит – а Слава все себе в карман положит, а мне разве что на мороженое подкинет! Ха-ха-ха! – Несмотря на возмущенную тираду, Элеонора вдруг заразительно расхохоталась. – О-о-ох! – промокая уголки глаз платком, покачала она головой. – Этот Слава Карпинский – такой прохиндей! Вечно он кому-нибудь должен был, вечно пытался себе еще больше загрести. – И никакой злости или ненависти по отношению к прохиндею Славе Карпинскому в голосе Элеоноры не наблюдалось. – А сами они с Гольдбергом и так почти все деньги себе загребали. Девчонки даже сбегать начали из группы. Реально, просто брали и сбегали. А за что там держаться-то? Ни денег, ни популярности! А то, что он пел соловьем – вся страна вас узнает, – так это все басни Крылова, мы только перед всякими пьяными рожами и выступали. Ну, в конце концов и я сбежала, – подытожила она. – Помыкалась-помыкалась, да и вернулась в контору, решила былым ремеслом заняться. А что? Это дело, во всяком случае, уж куда прибыльнее.

– И что же, вы с тех пор не видели ни Карпинского, ни Гольдберга? – попыталась я скрыть свое разочарование.

– Тю-у! – махнула ладонью в мою сторону Элеонора. – Как не видать! Слава же сам ко мне пришел. Сначала вроде бы журить меня принялся, мол, как же ты так, поганка такая, мы ж к тебе как родные, а ты с нами вон как... Подождала бы еще чуть-чуть – в золоте бы купалась. Ну и прочую чушь всякую. Я кивала и улыбалась, понимала прекрасно, что не за этим он пришел. Он еще давно на меня глаз положил, но я ему тогда твердо сказала: за это – отдельная такса. Наличными. Он и отказался, с другими девчонками пробовал договариваться. Уж не знаю, до чего договорился, он вообще до баб охочий. Только жадный. А уж на этот раз, когда здесь он меня нашел, то не стал долго ломаться, а сразу предложил. Я цену назвала, он согласился. Видимо, ему мой женский талант важнее певческого оказался, – снова рассмеялась Элеонора. – Во всяком случае, тут уже он платил исправно, а я, зная его характер, сразу предупредила – деньги вперед!

– А Гольдберг? Он, простите, тоже пользовался вашими услугами? – спросила я.

– Не-ет, – качая головой, ответила Элеонора. – Даже не предлагал никогда. Хотя, если честно... – Она наклонила головку ко мне и заговорщицки-доверительно понизила голос, словно мы были не одни в квартире: – Я бы лучше Гольдбергу дала, честное слово. Может, даже бесплатно разок.

– Почему? – лукаво улыбнувшись, спросила я.

– Потому что он как мужчина симпатичнее, – обнажила Элеонора ровные белые зубы. – Обходительный такой, вежливый. Да и выглядит более мужественно. Слава, хоть и смазливый, а какой-то... Немужественный, одним словом. Да и как человек Анатолий намного порядочней. Ведь всеми финансовыми делами Слава заправлял, а Анатолий – он больше творчеством занимался, вообще талантливый человек. Слава тоже по-своему талантливый, – усмехнувшись, добавила она. – Обмишурить стольких людей – это тоже надо уметь. Не каждый так сможет, даже если захочет.