До лаборатории я добрался уставшим, как собака. Втащил демона, перепачкав грязью и кровью из отрубленного хвоста всё вокруг. Стерильный белый коридор раскрасился мутными разводами, пока я там шастал и стучал во все двери, чтобы сдать зверушку.

И только когда мне наконец открыли, догадался отпустить тушу, так и таская за собой. Умник что-то верещал себе в противогаз, размахивая руками и тыкая в демона. Я улыбался и кивал, затем ещё разок пнул питона, таким образом сдав заказ, и пошел на выход.

Снаружи меня ждал сюрприз.

Мрачный и насупленный, наставник стоял напротив двери лаборатории, подпирая стену и сложив руки на груди. Глеб цепко осмотрел меня с ног до головы, задержался на разбитых о пасть демона руках и спросил:

— Ну и где ты был?

— Помогал в лаборатории, — почти не соврал я. — Исправительные работы по очистке помещений.

— Угу, а руки ты о швабру поцарапал? — сразу же поверил монах.

— Ну так не умею я полы мыть, — я пожал плечами. — Упал…

— Так, Илья, — мужик отлип от стены и угрожающе двинулся ко мне. — Не разочаровывай меня. Придумай легенду поубедительнее, знаю, ты способен на большее.

— Так ты у них спроси, — кивнул я на дверь в лабораторию, усмехнувшись.

Пусть я не договаривался о том, что они меня будут прикрывать, но пообщался с умниками достаточно, чтобы понимать, куда они пошлют с любыми вопросами. Если вообще не откроют.

На лице Глеба заиграли желваки и он плюнул на пол, ругнувшись. Скандалить с учеными он тоже не хотел, явно был опыт.

— Да как ты с ними вообще умудрился договориться? — чуть отпустило его. — И ради чего? Только не говори мне, что тебе нравится в клетке.

Рассказать бы, в какой на этот раз клетке я был, да не хотел я монаха ещё больше расстраивать. Пусть лучше думает, что я ночами на бои сбегаю. Да и не моя это тайна, чтобы её разбалтывать.

— Жрать охота, — неизящно сменил я тему.

Но хоть не соврал. Голод на меня напал такой, что готов был того питона съесть. Молодому, растущему и употребляющему редкие ингредиенты организму нужна была пища, и не духовная.

— Ладно, — вздохнул наставник, качая головой. — Пойдем, накормлю.

Глеб волновался и опекал меня почти по-отечески. И я его понимал, для него я был пацаном, смышленым, хоть и дурным по его мнению. Не хотел я менять его отношение, но и отчитываться за личные дела тоже. Пока он не настаивал, я мог уходить от разговора и мы таким образом поддерживали видимость договоренности. Начни я огрызаться, все пойдет по тому самому месту.

Что же, придется заново проходить и этот путь, доказывая, что я орёл и вообще молодец. А грабли у каждого должны быть свои, любимые и персональные.

Монах привел меня в столовую со служебного входа и я опять позавидовал его связям в обители. Вот до куда я ещё не добрался, так это до кухни. Мы сидели в холодном цеху и я уминал всё подряд, выставленное прямо на разделочный стол.

Наставник смотрел на меня с умилением бабушки, кормящей внучка, и рассказывал про потопленный корабль.

— Его сиятельство имперские забрали. Да вообще там всё перекрыли. Теперь там императорские дознаватели работают, нас туда не пускают. Ну и сверху приказ пришел, молчать обо всем.

У императора была своя инквизиция, расследующая внутренние дела. Лучших из обители забирали на службу, которая считалась верхом карьеры. Её жаждали и боялись, потому что ребят, мягко говоря, не любил никто.

Ведь помимо вот таких дел, занимались они и внутренними расследованиями в церкви. В общем, служба собственной безопасности во всех мирах не вызывала теплых чувств. Хотя наш княжич Ростовский тоже метил на самый верх.

— Ну молчать это понятно, — кивал я, нарезая себе сочный окорок. — Нас то накажут или что?

— Везучие вы дети бездны! — Глеб хлопнул по столу и ловко подхватил подлетевший в воздух кусок, тут же проглотив его одним махом. — Ты давай, давай, нарезай. Дело заминают, прессе сообщили про несчастный случай. Церковь, мол, никакого отношения к этому не имеет. Так что формально вас наказывать не за что.

— А неформально? — ухватился я за уточнение.

— Неформально Эдуард в ужасе, — хохотнул монах и резко посерьезнел. — Но это уже не смешно. Такое чувство, что на ком-то из вас проклятье.

— А это как? — сразу же спалил я своё незнание. — В смысле как проверить?

— Придется нам отправиться к специалисту… — уклончиво ответил Глеб, отводя глаза.

Ох опять что-то скрывает, что мне не понравится. Единственное, что я знал про проклятия, что это магия забытых богов, запретная и преследуемая. То есть дело рук ведьмы. Такое мы не изучали, рано ещё. Да и подробности были известны разве что магистрам хранителям. Таким, как был отец Мишуты и автор гримуара.

Так что для меня, пожалуй, такая встреча как раз будет полезна. Ну не станут же меня топить или жечь? Как там вообще эти проверки проходят? В современном мире живем, в конце концов. С нюансами, но тем не менее.

— Вы это решили с настоятелем? Отправить нас к специалисту по проклятиям? А если нет никакого проклятья?

— Вот уж не подумал, что такое скажу, но лучше бы было. Потому что иначе вас близко к аристократам не подпустят.

— Ну и ладно, — ничуть не расстроился я. — Из обители то выпустят?

— А тебе зачем? — насторожился Глеб, даже жевать перестал.

— Кошка у меня некормленная…

Надо хоть Михе подарить телефон, да подряжать на мелкие поручения. А то его и сделать помощником. Пусть и мелкий, но умный, справится. В способностях Кары прокормиться самостоятельно я не сомневался, но хранительница же наверняка тоже волнуется.

— Выпустят, — пообещал наставник. — Утром сходишь, покормишь и поедем.

— Куда-то ехать надо?

— Там и увидишь, — опять темнил монах.

Кажется, снова придется подписывать бумаги, разрешающие делать со мной что угодно. Но мне хотелось вернуться домой прямо сейчас и лечь спать в своей постели. Так что пришлось клятвенно заверять, что никуда не сверну, ни на что не буду обращать внимание и пойду прямиком на баржу.

В общем, даже если весь город будет полыхать, моя цель — кроватка. И голодное животное.

Город не полыхал. Путь от обители проходил по спокойному району, который в этот час крепко спал. Даже утки дрыхли, покачиваясь на легких волнах в канале и засунув клювы под крыло. Далеко на горизонте всё так же сверкали зарницы, воздух застыл в ожидании буйства стихии.

Рассеянно думая, что дождь будет в тему, если нас рискнут отправить ещё на одно задание, я добрел до своего «Спасителя».

Кара добралась до еды. Огромный пакет с кормом был разодран на клочки. Так же как и многострадальный диван, который всё руки не доходили заменить. Корм был везде, на кровати, в раковине, на столе и даже в шкафу с одеждой.