строить большой виртуальный «каньон» (тоже была Антошина идея) — первый виртуальный интернет-магазин. Тогда ещё платёжных систем не было — были карточки, много продуктов, база данных. Надо было под заказ совместить базу данных каких-то продуктов с Интернетом.

Но Антоша всё меньше и меньше интересовался этим проектом. Он запустил — и ему стали интересны другие вещи.

Очень много мы с ним говорили о провайдинге. И было понятно, что нам провайдером не стать, потому что для этого нужны большие деньги, у нас их не было. И он в этот момент, как я понимаю, начал смотреть в сторону России, где всё это было возможно.

— Он получал зарплату или проценты от заключённых сделок?

Особой прибыли пока не было. И официально это не было никак оформлено. По факту мы просто делили деньги и всё.

— Какие-то библейские времена… Но при этом Антон продолжал работать журналистом?

Да, он писал безостановочно. «Шарат» не был его основной деятельностью.

Ему очень нравилось параллельно инициировать всякие процессы. И «Шарат» был лишь одним из них. Он придумал, нашёл человека (меня), запустил этот процесс. Ему не особо были интересны оттуда деньги.

У меня начались прибыли по «Шарату», когда он уже уехал; я говорила с ним, когда он был в Москве, предлагала, а он: «Нет-нет, мне ничего не надо, перестань, когда-нибудь на чёрный день, если мне что-нибудь будет нужно, а ты станешь миллионером…» Т. е. он отказывался от денег всегда, совершенно ему было это не интересно. Но его очень грела мысль о том, что он создал что-то — и оно живёт.

Я поехал к Юлии, чтобы раскрыть имевшийся у меня на руках готовый тезис: «Носик создал первую в Израиле студию веб-дизайна». А получил другой тезис: «Носик вдохновил и помог раскрутить одну из первых в Израиле студий веб-дизайна, владельцем которой не был ни единого дня».

И этот ставящий всё с ног на голову modus operandi окажется привычным для Носика. Он никогда не становился собственником проектов, с которыми прочно ассоциировался. Публично он, в зависимости от ситуации, мог это затушёвывать, но партнёрам никогда не забывал напоминать.

Летом 2000 года он примет, вместе с «Яндексом» и «Студией Артемия Лебедева», непосредственное участие в создании онлайн-журнала об Интернете «Нетоскоп». Артемий Лебедев любезно переслал мне и разрешил опубликовать одно из писем, направленных Антоном другим соучредителям:

From: «Anton Nossik» <[email protected]>

Subject: Re: Основные положения учредительного договора

Date: 2 June 2000 at 17:50:34 GMT+4

To: «Arcady Volozh (E-mail)» <…>, <[email protected]>

День добрый,

Получил проект, единственное замечание — ниже.

Ещё звонила мне сегодня Наталья, у неё какие-то компьютеры стоят под пара́ми и другие договорённости в Питере ждут проплат. Есть ли там какое-нибудь движение по механизму выдачи девушке денег?

По поводу моего участия в разделе «вступительные взносы».

Поскольку я являюсь наёмным сотрудником «Ленты. Ру», то не вполне корректно вписывать в учредительный договор обязательства от её имени, да ещё и в качестве моего личного взноса. Тем более, что там вообще не о «Ленте. Ру» речь, а как минимум о дюжине разных ресурсов, а юридическая суть отношений между ними и нашим создаваемым агентством — не «раскрутка», а контент-партнёрство. Которое осуществляется на основе взаимной выгоды и, следовательно, не зависит напрямую от моей должности в партнёрских СМИ или личной корысти в данном проекте. Так что формулировку моей части в разделе «вступительные взносы» предлагаю заменить на нижеследующую:

«Антон Носик — обеспечивает руководство контентной составляющей сайта; обеспечивает установление партнёрских программ со всеми заинтересованными СМИ широкого и узко-тематического профиля, а также привлечение аудитории на сайт за счёт использования его материалов и заголовков сторонними СМИ по этим партнёрским программам».

В остальном готов подписывать в любую минуту.

Антон

В 2000 году Антон Носик — уже интернет-гуру. Но по-прежнему — наёмный работник, отвечающий за контентную составляющую и за установление партнёрских программ. При этом — с дюжиной сайтов.

Можно заподозрить, что Носик здесь просто «включает дурочку», не желая брать финансовые обязательства. Но Юлия Миндер — один из ближайших сотрудников Носика, его правая рука и проводник его идей в «Gazeta.Ru» и «Lenta.Ru», — подтвердила мне то же самое, когда у нас в интервью зашла речь о драматическом моменте продажи «Lenta.Ru» из ФЭПа в «Rambler» в том же 2000 году:

В какой-то момент пришёл Антон и сказал, что он продал «Рамблеру» «Лента. Ру», и удалился в «Рамблер» быть там вице-президентом.

— Что значит «продал»? Он же не был собственником ни одного из своих проектов.

Не был собственником вообще. Не было там коммерческих интересов, бонусов, долей, ничего такого не было. Я его ругала потом, говорила: «Антон, почему ты не сделал ничего себе?»

— Как я понял, его очень сильно впечатлила судьба Ильи Медкова. И после этой истории он не стремился к собственности, напротив, стремился от неё освобождаться.

Сейчас мы уже не можем сказать, почему. Но его главным мотиватором было делать проекты.

Серёжа Кузнецов сформулировал очень смешно: у Носика есть такой талант — он умеет своё сознание, то, что у него в голове, навязать окружающей действительности, а действительность под него подстраивается. Он хотел что-то сделать — и как-то всё вокруг этого устраивалось.

Но чтобы возникла «Gazeta.Ru» и всё, что за нею последовало, Носик должен был вернуться в Москву и стать из неофитов и адептов Всемирной паутины — создателем русской паутины, Рунета.

А. Б. Носик и зарождение Рунета. «Ситилайн» и что из него вышло

1996–1999

Подобно всякому новому миру, Рунет создали Титаны и Герои.

Титаны Рунета, как и положено титанам, жили до начала времён и создали Интернет как физическую сущность — протянули первые провода, собрали первые сервера, сделали первые кодировки для кириллицы. Аркадий Волож, Дмитрий Крюков, Максим Мошков, Валерий Бардин, Андрей Чернов, Алексей Солдатов, Вадим Антонов. Имена большинства из них мало что сейчас говорят непосвящённым, потому что эти Титаны были, в сущности, скромными технарями, и мало у кого из них, как у Воложа, прорезалась бизнес-хватка, позволившая им стать медиамагнатами. Или создать нечто настолько своё, и при этом общепонятное, чтобы стать брендом, как Мошков.

Это было последнее поколение «советской шляхты» — выходцы из тесно связанной с ВПК технической элиты с очень схожими биографиями: родились в начале шестидесятых где-то на периферии