Через мгновение больше ничто не разделяло их разгоряченные обнаженные тела. Фреда, крепче прижавшись к Келвину, шептала его имя, умоляя поторопиться, и неукротимая страсть, горящая в его глазах, опаляла ее душу.

Она изнывала от желания близости, которая — она чувствовала это инстинктивно — сможет утолить, насытить пульсирующую внутри муку ожидания. Келвин же не торопился, и Фреде казалось, что еще мгновение — и она умрет от этой изощренной пытки. Она обхватила его чресла бедрами, одновременно приподнявшись навстречу, и он наконец глубоко вошел в нее.

Фреда коротко вскрикнула, почувствовав резкую боль, но тут же забыла о ней, потому что постепенно в ней начало расти другое ощущение, пронзительное и прекрасное, обжигающее и огнем, и холодом. Келвин двигался все быстрее, и она постанывала от удовольствия. Волны наслаждения накатывали на нее, и Фреда задыхалась от их чудовищной красоты и мощи, а когда ей уже казалось, что ничего прекраснее быть не может, на нее обрушился последний, девятый вал. Келвин гортанно вскрикнул, и она поняла, что одновременно он настиг и его.

Обессиленные, они несколько минут лежали неподвижно, медленно приходя в себя. Потом Фреда повернула голову и светящимися от счастья глазами вгляделась в лицо Келвина.

— Возлюбленный мой, единственный!

Спасибо тебе, — шепнула она и нежно поцеловала его в щеку. — Теперь я действительно почувствовала себя Эльфи и останусь ею навсегда.

— Я верил, что так и будет, — тихо ответил Келвин.