– Ни за что! – выпалила Зоя. – Её убил пьяный придурок. Если б ему подвернулся другой, он бы другого убил.

– Нонсенс, – произнёс Илья. – Так не бывает.

– Если бы я знала, что так получится, – заговорила Зоя, и глаза у неё налились слезами. – Я бы ни за что не ушла! Никогда! Я бы двери все заперла на три замка! А я ушла! Это я во всём виновата. Больше никто.

– Зоя, – пробормотал Матвей. – Тихо, тихо.

– Она заказывала ковёр. У нас женщина есть, она ткёт! Лилия Петровна хотела пасхальный ковёр, непременно как полагается. На Пасху после уборки принято было стелить особый ковёр. У меня дома есть такой, маленький, а она хотела непременно большой, трёхметровый. – Зоя яростно вытерла глаза. – А я ей говорю: сколько же мастерица будет его ткать? Десять лет? Может, говорю, вам поменьше подойдёт? Я покажу! А ковёр-то у меня дома! И побежала! А когда прибежала…

Наклонившись через прилавок, Матвей двумя руками взял её за плечи и легонько встряхнул. И посмотрел в лицо:

– Зоя, Зоя.

– Сколько вы бегали? – спросил Илья.

– Что? Не знаю, минут семь или десять. Здесь рядом, только через плотинку перебежать!

– Кого вы встретили по дороге, Зоя? Вспоминайте!..

– Никого я не встретила! Я же не знала, что её убьют, не знала!.. Я бы ни за что её одну не оставила…

– Кого-то из гостей? Из своих? Вы же наверняка видели людей, Зоя!

– Девушку видела, – выкрикнула Зоя Семёновна злобно, – эту, с дикой причёской! И с ней какой-то тип незнакомый, я его раньше не встречала. И потом не видела! Они в беседке сидели, которая под липами!

– У пруда? – уточнил Илья. У него отчего-то взмокли ладони.

– Да, да. Старика видела! Катерина навстречу прошла сначала, а за ней Николай Иванович, ещё мне поклонился.

– Так, хорошо. Ещё кого?

– Никого я больше не видела. Да не смотрела я по сторонам, я бегом бежала!

– Секундочку. Вы вышли через чёрный ход?

Зоя запнулась, как будто вспоминая.

– Кажется, да. Через чёрный, точно.

– Возле магазина лавочка. Вы не обратили внимания, там никто не сидел?

Она вдруг уставилась на него, и он подумал, что у неё тоже красивые глаза.

– Сейчас… Нет, как же… Я не подумала… Кто-то был, но я не знаю…

– Вы не разглядели или не узнали?

Зоя вышла из-за прилавка, опустилась на стул и стиснула на коленях руки.

– Человек там был. Я ещё подумала, пьянчужка какой-то заснул.

– Почему вы решили, что он спит? Он лежал?

– Нет, нет, сидел, но как-то так… – Она попыталась изобразить, как именно на скамейке сидел человек. – И одет был… грязно.

– А бывшего мужа Виктора вы не видели, – сказал Илья утвердительно.

Зоя вскочила.

– Нет! – выкрикнула она Илье в лицо. – Не видела!.. Я не знала, что он может убить! Если бы я знала!..

– Зоя, – опять забормотал Матвей. – Ты ни в чём не виновата, не виновата.

– Я виновата, – страстно выпалила она. – Я точно знаю. Я только не знаю, что мне делать!

– Поговорите со мной, – предложил профессор Субботин. – И мы вместе найдём решение.

– Нет.

– Всё же подумайте, – сказал он таким тоном, каким говорил студентам – приходите в следующий раз.

И они помолчали. Зоя время от времени длинно и тяжело вздыхала. Матвей переминался с ноги на ногу, поскрипывали половицы.

– Я пока до конца не понял, кого вы защищаете, – продолжил Илья. – Но я пойму, это вопрос времени. И призываю вас подумать. Имеет ли это смысл?

Зоя сжала губы и опустила глаза.

– Вы завернёте мои покупки?

Не поднимая глаз, она прошла за прилавок и зашуршала бумагой.

– Я завтра опять зайду, – сообщил Илья Сергеевич, принимая свёрток. – Померяю жилетку. У меня все вещи не по сезону – и кеды, и куртка. Пришлось даже сапоги купить.

– У меня каждый день открыто, – сообщила Зоя уныло.

– Лилия Петровна предупреждала вас о своём приезде? Вы заранее знали, что она собирается в Сокольничье?

Тут Зоя Семёновна улыбнулась и опять сделалась красавицей.

– Ну что вы, – сказала она. – Конечно, нет. Меня-то ей зачем предупреждать?

– Чтобы вы были на месте, если ей захочется ковров или кружев.

– Я всегда на месте. Если что, подбегу через две минуты.

– А вас? – Илья повернулся к Матвею. – Предупреждала?

Матвей покивал.

– И в тот раз тоже?

Зоя Семёновна вновь пришла в смятение:

– Почему вы спрашиваете?!

– В тот раз, кажется, нет, – пробормотал Матвей. – Но я не помню точно.

– Остроумно, – оценил Илья Сергеевич, поклонился Зое и вышел на улицу.

Небеса сияли такой голубизной, какая бывает только поздней и ясной осенью. В отдалении прозвенел школьный звонок – старый приятель, – мимо прогрохотала бочка с молоком. Где-то поблизости наверняка работает мохноногая лошадь, везёт свою тележку.

Скрипнула дверь, и появился Матвей.

– Зачем всё время пугать? – спросил он. – Так нельзя.

– А как можно?

– Я не знаю, – сказал Матвей. – Но это плохо. Страх – самое ужасное в жизни. Нет ничего хуже.

– Ты боишься?

Матвей кивнул.

– Чего?

Матвей ссутулил плечи и пошёл, загребая мокасинами разноцветные листья. Обернулся и сказал негромко:

– Я не смогу объяснить. Никому и никогда.

Илья вернулся в гостиницу – администраторша встретила его тревожным взглядом. Он спросил, в каком номере живёт поэтесса. Её комната была в другом крыле. На площадке узкой лестницы с двумя полукруглыми окнами висела картина из вестибюля – кувшин с цветами.

Илья постучал.

Долго не открывали, потом дверь распахнулась.

– Проваливай, – велела Ангел.

– Почитай мне свои стихи, – попросил Илья, протискиваясь мимо неё.

– Обойдёшься.

В её комнате тоже были старинная мебель, тяжёлые портьеры и настоящий паркет. Что за волшебник директор Олег Павлович!.. Окна выходили на колокольню, пруд и площадь. Илья отодвинул занавеску и посмотрел. Между облетевшими липами светилась белая беседка с ажурными решётками.

– С кем ты сидела в беседке, когда Зоя Семёновна закричала и все побежали на крик?

Ангел у него за плечом тяжело и гневно задышала.

– Секундочку, – остановил её Илья. – Если хочешь врать, ври так, чтоб я не смог проверить. Или говори правду.