Бальзамирование введено в обиход с XV в. во Франции в связи с особым отношением к телу короля. Авторами техники бальзамирования трупов с помощью введения консервирующих растворов в сосуды считаются доктора Ф. Рюйш и Я. Сваммердам, предложившие этот способ во второй половине XVII в. Обычно для инъекций использовалась бедренная артерия. Прописи, применявшиеся в XVIII в., включали различные масла, скипидар, киноварь, камфару, этиловый спирт. Часто после введения смесей в сосуды тело дополнительно погружалось в такую же жидкость целиком на некоторое время.[236] Петр I интересовался медициной, прослушал курс Лейденского университета, активно вскрывал мертвые тела, был знаком с доктором Рюйшем и приобрел у него знаменитую коллекцию анатомических экспонатов. Официальных данных, подтверждающих приобретение им данных прописей, нет, но в соответствии с данной рецептурой или по другой схеме консервация мертвых тел, тем не менее, производилась. Так, одно из первых указаний на бальзамирование в России связано с сестрой Петра Натальей Алексеевной, умершей в 1716 г., тело ее было бальзамировано в ожидании возвращения брата из-за границы. Еще раньше, по некоторым данным, бальзамированию подвергалось и тело кронпринцессы Шарлотты-Христины-Софии, во вскрытии которого принимал участие ее свекор.[237]

Скорее всего, при консервации тела Петра ограничились минимальными средствами, и процедура была произведена не лучшим образом, потому что уже через 10 дней после смерти началось разложение, хотя стоял сильный мороз, а в комнате, где лежал император, были раскрыты окна. Мардефельд заметил, что «труп покойного императора лежит еще на парадном ложе, несмотря на то что он уже позеленел и течет».[238] О плохом состоянии тела упоминал и Берхгольц, рассказавший о днях, прошедших со дня смерти Петра I: «8 февраля: тело императора… уже очень почернело и попортилось, почему его теперь уже не всем показывают».[239]

Посмертная маска Петра I. ГЭ. Фото автора, 2010 г.

Похороны были отложены на долгие 40 дней, и в течение этого времени у желающих была возможность проститься с императором. Это небывалый факт в практике русских царских похорон. Случай с Натальей Алексеевной в подобном контексте рассматриваться не может. Во-первых, отсрочка в погребении была вызвана вескими причинами: ждали прибытия брата из-за границы для участия в обряде. Во-вторых, тело не выставлялось напоказ. Конечно, вдове императора Екатерине Алексеевне и людям, ее окружавшим, надо было решить вопросы, имевшие для них первостепенное значение: захват власти, принятие присяги, погашение сопротивления противников. Кроме всего прочего, очевидно, жизнь рядом с таким непростым человеком требовала от нее постоянного напряжения и борьбы. По мнению некоторых современников событий, а также историков, занимавшихся разработкой данной темы, обстоятельства, при которых Петр отправился в мир иной, могут привести к убеждению, что отложенные похороны, плохое бальзамирование, упорство Екатерины в демонстрации разлагающегося тела, нарушение указов императора, связанных с проведением похоронных мероприятий, весьма формальный траур, последовавший за смертью столь значительного для русской монархии правителя, отсутствие своевременной информации в газетах о событии не случайны.

Трудно сказать сегодня, чем руководствовалась эта женщина, но желание взять реванш в постоянной схватке за жизнь со своим царственным супругом, отрицать невозможно. Ее жизнь рядом с таким непростым человеком, как Петр I, вряд ли можно назвать легкой. Обстоятельства последних недель жизни Петра и положение, в котором оказалась его законная супруга, остаются за пределами выбранной темы. Впрочем, личные отношения Петра I и Екатерины Алексеевны хоть и важны, но не являются в данном случае предметом особого рассмотрения, но они, безусловно, повлияли на тот факт, что Петр был похоронен только спустя полтора месяца после своей смерти.

Похороны Петра – кульминация изменений в русских траурных обрядах. По масштабности их можно сравнить с празднованием Ништадтского мира и коронацией Екатерины I. Впервые подготовкой похорон императора занималась специально созданная Печальная комиссия, пришедшая на смену Панафидному Приказу. Разработка программы траурных мероприятий была поручена одному из наиболее просвещенных людей своего времени, Якову Вилимовичу Брюсу, возглавившему Печальную комиссию и выбравшему себе помощником генерала Г.-И. де Бона. Я. Брюсу было доверено и составление описания этого действа государственного значения. Это позволило поднять церемониал похорон Петра Великого до уровня образца для всех последующих императорских траурных ритуалов.

В этом событии государственного и даже более – мирового масштаба – нашли отражения все новации, вошедшие в жизнь в эпоху правления Петра I. Ориентировавшийся во всем на Запад Петр еще 4 апреля 1723 г. своим указом предписал русским дипломатам слать из-за рубежа описания похоронного ритуала[240] в числе прочих западных обычаев; российское руководство отслеживало правила проведения различных, в том числе траурных, мероприятий при правящих домах различных европейских стран. Русские дипломаты создавали «Экстракты из церемониала»,[241] первая русская газета регулярно сообщала о событиях такого рода при европейских дворах.[242] Однако, как уже было сказано, в реальной жизни император гораздо раньше этого времени занялся реформой погребального обряда. На похоронах своих родных и близких Петр отрабатывал все то, что было суммировано и использовано в церемониале его собственного погребения: длительное прощание, маршрут, процессия, служба и захоронение, годичный траур.

Портрет Я. Брюса