– Не желаю. – Собакин откусил разом полпирожка и заурчал. – Какой шмышл? Мрр-ням-ням-ррр… Валяйте – открытым текстом, без всяких там. Все равно мы все здесь – одна банда.

– Понятно… – Блондин выглядел растерянным. – То есть не совсем понятно… Вы хотите сказать, что вот эти все ваши сотрудники… эмм… простите… с вами в доле?!

– Точно! – Собакин дожевал пирожок и широко улыбнулся. – Я же сразу сказал, можете не стесняться! Выкладывайте, что там у вас.

– Ну, раз так… Гхм-кхм… Вообще, знаете – это несколько необычно… Вот ваш предшественник, например…

– Что?

– Ну… Он сам подобные вопросы решал… Так скажем – в единоличном порядке… Кхм…

– Да, решал. – Собакин согнал с лица улыбку. – А потом умер. В единоличном порядке.

– Мы к этому никакого отношения не имеем, – поспешил заверить блондин. – Сам подумайте – какой нам резон? Это местные заморочки, вы разберитесь как следует…

– Может, о деле поговорим?

– Да, разумеется… Давайте вернемся к этому незаконному изъятию…

– Возражаю.

– В смысле?

– Насчет формулировки «незаконное изъятие».

– Так… Ну, давайте рассмотрим… Вы ворвались в частную квартиру без постановления и каких-либо оснований для силового вторжения, как то: явные признаки, указующие на совершение особо опасных преступлений, террористическую деятельность и прочие общественно опасные деяния… Документы не предъявляли, не представлялись… Так?

– Так.

– Избили двух граждан, допросили их с применением силы, произвели обыск без понятых, изъяли полкило кокаина без оформления… Так?

– Точно. Так и было.

– И вы будете утверждать, что это законное изъятие?!

– Не буду.

– А как тогда прикажете понимать ваше возражение?

– Это было не изъятие.

– А что тогда?

– А ничего. Мы просто отняли у педерастов ваш «снежок».

– !?.

– Да, взяли – и отняли… – Собакин глумливо хмыкнул. – И предупредили: не надо больше сюда ездить. Вам передали?

– Эмм… Я по выражению вашего лица не пойму – вы так шутите, или…

– Так вам передали или нет?

– Не извольте беспокоиться, передали все дословно. Только вот…

– А зачем тогда приехали?

– Ну… Пфф… Что значит – зачем?! Вы же специально оставили визитку…

– …на которой была фамилия и телефон, – подхватил Собакин. – И сказано было так: если возникнут вопросы – звонить вот по этому телефону! А ехать сюда – не надо!

– Да, Григорий Ефимович… – Блондин скорбно поджал губы и с большим неодобрением покачал головой. – Я не понял, какую вы тут игру затеяли… Но так дела не делаются.

– А как они делаются?

– Ладно, с этим мы еще разберемся…

– Да на здоровье. Мы сегодня до сути доберемся?

– Да, конечно… В общем, если вы настаиваете, извольте – «открытым текстом». Мы предлагаем вам сотрудничество. На тех же условиях, что и с вашим предшественником. Что скажете?

– Спасибо за предложение. – Собакин попробовал изобразить признательность – получилось из рук вон (с таким личиком это ой как не просто!). – И что для вас делал мой предшественник?

– Да ну, перестаньте, Григорий Ефимович…

– Нет, на полном серьезе – понятия не имею!

– То же, что и все на его месте: обеспечивал безопасность бизнеса и получал за это деньги, – подобравшись, отчеканил блондин. – Вульгарно выражаясь – был «крышей» на данном конкретном участке.

– Ну что ж. – Собакин благосклонно передернул бровями. – Скажу сразу, без обиняков: я согласен!

Блондин сдвинул изящные очочки на нос и испытующе глянул на своего визави. Да уж, на таком непробиваемом личике трудновато прочитать какие-либо оттенки и нюансы. Пойди тут определи, шутит товарищ, или где?

– Хорошо. – Блондин вернул очки на место и, покосившись на подпиравших косяки «близнецов», понизил голос: – Обсудим условия?

– Нет, обсуждать не будем, а вы просто послушайте. – Собакин вытер жирные пальцы носовым платком и непримиримо скрестил руки на груди. – Через двое суток в нашем городе начинает работать государственная программа «Контроль». Поскольку дело это новое, расшифровываю: вся торговля наркотиками переходит в руки государства. Все наркозависимые персонажи регистрируются в государственной клинике. Любой, кто попробует на свой страх и риск торговать «слева», будет ликвидирован. Последнее расшифровываю особо: уничтожен физически, убит на месте без суда и следствия. Вам все понятно?

– Григорий Ефимович… – Блондин, потеряв терпение, забыл о пиетете и досадливо скривился. – Ну, я не знаю… Мы можем обойтись без шуток? Вопрос-то серьезный…

– Это не шутка. Вы запомнили, что я сказал?

– Григорий Ефимович, у меня прекрасная память! Однако…

– Ну вот и здорово. Поезжайте домой, передайте боссам: больше сюда посылать никого не надо.

– Ага… То есть наше сотрудничество вы представляете примерно вот в таком ключе…

– Не примерно, а точно так, как я сказал. А за этот добрый совет я с вас даже денег не возьму. Просто забудьте об этом городе, и, таким образом, вам всем будет обеспечена полная безопасность бизнеса.

– Ну – спасибо…

– Пожалуйста. Но! Безопасность бизнеса – это ненадолго. В самом ближайшем времени наша практика будет применяться повсеместно. А начнут, как обычно, с Москвы и Питера.

– Занятно… – Блондин имел такой вид, словно его наконец-то пригласили в спальню давно и горячо желанной девицы, а вместо девицы там оказался здоровенный усатый гренадер. – Григорий Ефимович…

– Да?

– Вы в самом деле такой упертый, как вас характеризуют? Или это такая своеобразная методика построения имиджа?

– Эка вы завернули! – Собакин глуповато хмыкнул. – А вы что – справки обо мне наводили?

– Безусловно. Иду общаться с человеком – правила хорошего тона предписывают как минимум поинтересоваться, что он собой представляет хотя бы в общих чертах.

– Ясненько. Ну, формулировка «упертый» мне не нравится. Но в целом вынужден признать: да, я товарищ твердый и целеустремленный… А вот вы все время спрашивали, шучу я или нет… Это почему? Я что, так легкомысленно выгляжу?

– Да нет, вид тут ни при чем… Я не знаю, откуда вы все это берете… Но при всем уважении к вам, Григорий Ефимович, выглядит это в высшей степени утопично. А если это вам спустили сверху, так сказать, в директивном порядке, тут вообще одно из двух: либо над вами зло пошутили, либо у вашего начальства самая настоящая паранойя!

– А вы не допускаете, что это может быть принципиально новая позиция государства? – Собакин остро и внимательно глянул на собеседника. – Такое глобальное новаторство с прицелом на тотальное оздоровление общества?