Склон был усеян трупами. В плену оказались несколько тысяч захватчиков, включая высший командный состав.

Хуже всего было то, что оставшиеся без управления охонги и раньяры начали разбегаться и разлетаться по окрестностям, и так как их изначально было больше двух тысяч, то отлавливать и уничтожать предстояло не меньше нескольких сотен. Наименее пострадавшие отряды королевской армии по свежим следам отправились на поиски инсектоидов.

– Во все города и поселения отправить предупреждение, – приказал Демьян. Повел носом – у входа в палатку зашуршало, раздался влажный стук, будто кто-то скинул с плеч тушу на снег, запахло кровью, – и его величество облизнул увеличившиеся клыки. – Пусть оставшиеся в гарнизонах бойцы будут готовы защищаться. Нужно также проверить систему оповещений, чтобы использовать ее при появлении этих тварей, и проинформировать всех граждан, что инсектоиды боятся огня.

– Что делать с пленными, мой король? – спросил один из военных.

– Командиров – в замок на допросы, – Демьян заворчал, запах крови путал мысли. – Солдат отсортировать и распределить по линдам. Мы не обязаны их кормить, но морить голодом тоже нельзя. Пусть отрабатывают содержание.

В палатку, приоткрыв полог, заглянул адъютант, и запах свежей добычи стал невыносимым. Рану дергало, она горела, явно повышалась температура, и снова накатила сонливость – действие тоника заканчивалось, и если сейчас заснуть, то это будет надолго. Нужно подкрепиться, чтобы выздоровление шло быстрее.

– Все, – прорычал его величество, выдергивая иглу. В голове гудело, но он встал, шатаясь от слабости, и пошел наружу, на ходу меняя ипостась.

Через полчаса осоловевший от сытости медведь оторвался от растерзанной козьей туши. Глаза его закрывались, но ему каким-то чудом удалось вернуться в человеческий облик, прежде чем опуститься на снег и крепко заснуть.

Тридцатое марта, Инляндия

Люк Дармоншир

– Сегодня-завтра атакуют, милорд, – сообщил очевидное полковник Фрост, опуская бинокль.

Люк кисло кивнул – он тоже стоял на стене Третьего форта с биноклем, рассматривая позиции иномирян. Начинались они в паре километров от защитной полосы, и враг, видимо, уверенный в себе, даже не озаботился тем, чтобы скрываться. Сотни раньяров кружили в небе, то и дело к лагерю противника подходили новые отряды. А позади позиций врага в небеса под полуденным солнцем поднимались столбы дыма. То горели деревни.

– Выманивают, твари, – проговорил Люк тяжело. – Рассчитывают, что бросимся на помощь. Надеюсь, жители успели уйти.

– Большинство точно ушли, – откликнулся Фрост. – Но как бы то ни было, пока высовываться нельзя. Любой отряд они за минуту уничтожат.

Люк опять кивнул. Подготовленная защитная полоса давала им хоть какую-то надежду. Она и его умения. Лишь бы не подвели в нужный момент.

Готовность к первому и решающему бою чувствовалась во всех фортах. С новобранцами проводили последние инструктажи – благо прибыли инструкторы из Рудлога, – снайперы, в том числе группа серенитского майора Ла́риди, занимали свои позиции, и большинство из них знало, что не доживут до конца боя. Проверялись и маскировались орудия, на огневые точки подвозились боеприпасы, маги заряжали амулеты и накопители, солдаты продолжали наполнять бутылки смесью керосина, смолы и бензина и запечатывать их пробками с фитилями.

Огонь был их надеждой, и все понимали, что лишняя «жидкая бомба» может спасти жизнь. Огнеметов было немного, а вот бутылок с местного винозавода и ингредиентов для взрывоопасного коктейля подвезли с лихвой.

Люк недавно вернулся от Нории. Он не стал залетать в Вейн, хотя очень хотелось, и, несмотря на усталость, сначала невидимым облетел позиции врага, убедившись, что многотысячная армия иномирян уже вплотную подошла к Дармонширу, а потом только опустился у Третьего форта. И тут же запросил данные разведки. У иномирян появились туринские средства передвижения: автомобили, грузовики, единичная военная техника. Немного, но все же – значит, нашлись водители, которых удалось запугать или кто решил работать на захватчиков по доброй воле. Появились у них и минометы, и стрелковое оружие. Слишком быстро враги приспосабливались, осваивали туринские технологии и оружие. Но Люку, помимо этих знаний, нужны были цифры.

– Цифры примерно те же, что мы давали вам раньше, – доложил один из подчиненных Леймина, Юстейн. – Огромных инсектоидов у них около трех сотен. Каждый из них способен перебраться через стены фортификаций.

– Значит, нужно не дать им сюда добраться, – хмуро сказал Люк. Он сидел в своем кабинете в комендатуре – этот кабинет уступил ему командир форта, – курил одну сигарету за другой, был голоден, раздражен и заряжен адреналином из-за близкой опасности. Следовало собрать командиров, чтобы показать на карте увиденные им изменения в расположении врагов и обсудить тактику, следовало поесть, пока не начал кидаться на подчиненных… много чего еще следовало сделать.

– Мелких охонгов – почти три тысячи, – продолжал Юстейн. – И до пятисот «стрекоз». Основная ударная сила. Людей больше тридцати тысяч.

– И у нас четыре тысячи солдат и двадцать тысяч новобранцев, – резюмировал Дармоншир. – Чуть больше сотни орудий и ограниченное количество боеприпасов. Я понял вас, господин Юстейн. Спасибо, можете идти.

Он докурил, набрал на телефоне Марину. Она, на удивление, сразу взяла трубку.

– Я занята, Люк, – сказала она тихо. Голос ее был усталым. – Но хорошо, что ты позвонил. Я ждала твоего звонка.

Она так спокойно призналась в этом, словно не изводила его на протяжении последних двух месяцев.

– Я сейчас отдам приказ Леймину эвакуировать вас, Марина, – проговорил Люк. – Хотел, чтобы ты знала заранее. Не создавай ему проблем.

Она тревожно помолчала.

– Скоро, да?

– Да, – проговорил он честно. – Очень скоро.

– Оставь меня здесь, Люк.

– Марина. Нет.

Она вздохнула.

– К кому повезут раненых? Как я могу уехать, когда мы всё тут оборудовали, когда сработались? У нас тут дети… Ты боишься за меня? Не надо. Переноска работает. Да и Леймин каждый день проводит учения по срочной эвакуации. Я успею уйти, если оборона провалится. Оставь меня здесь.

– Нет, – повторил он коротко. – И у меня нет времени и возможности тебя уговаривать. Просто сделай, как я говорю, Марина. Не мешай мне своим упрямством. Если все обернется хорошо, вернешься и займешься госпиталем – он останется работать до последнего и без тебя. Если нет, я должен быть уверен, что хотя бы вы с Ритой и матушкой выживете.

Он ждал взрыва эмоций, обиды, но она только выдохнула резко и пробормотала:

– Прости.

– Прости? – переспросил он, не веря своим ушам.

– Ты прав, Люк. Я уеду.