Самым тяжким оказалось, когда меня перебросили через седло, и лошадь понеслась во весь опор.

Каждое движение животного отдавалось во всем теле нестерпимой болью. Пыль, поднятая копытами скачущих впереди коней, забивалась в ноздри и оседала на свисающих до земли волосах. Благо, эти черти, в покрывало завернули, прежде чем выкрасть из комнаты, оставив там связанную по рукам и ногам Соньку.

Боги, Сонька! Надеюсь, они не причинили вреда ей и малышу, иначе ни за что себе не прощу! Пусть этот Богдан только попадется мне под руку, живо спущу с него чешуйчатую шкуру, раз слова «нет» не понимает.

Мысленно перебирая способы его умерщвления, я немного отвлекалась от боли в напряженных мышцах и головокружения, из-за быстрой скачки, а также от созерцания лошадиных копыт, возрождающих фобию, которая проходила только рядом с Ратмиром.

Через некоторое время, скачущие впереди куда-то исчезли, решив, видимо, замести следы, а мы перестали петлять по городским улицам, въехали во двор и остановились.

Всадник, что сидел на одной со мной лошади и придерживал меня рукой, соскочил на землю и, словно мешок с мукой, стащил меня вниз. Не дав отдышаться, он передал поводья подскочившему к нам конюху, подхватил меня на руки и понес в сторону гигантского домины.

Взлетев на крыльцо, он толкнул плечом дверь, да как заорет во все легкие, у меня чуть сердце не остановилось.

— Богдан, я вернулся с добычей! — не удивлюсь, если этот драгонвер, как его назвал Ратко, глух на оба уха.

На крик выскочило две женщины в платочках и закрытых серых платьях, длинной до пола. У одной ладони были белыми от муки, а вторая держала в руках что — то очень напоминающее сито.

— Ну чего раскричался, окаянный? — бросила моему пленителю женщина, — выехал хозяин, скоро будет. Сказал ежели раньше него вернетесь, девчонку в покоях его запереть.

— Выехал, значит? — хмыкнул мужчина, — я думал встречать нас на крыльце будет, а он вон как…

— Не твово ума дело, что у хозяина на уме. Велено — выполняй! — решив не спорить с кухаркой, мужчина понес меня вглубь дома.

Достигнув ведущей на второй этаж лестницы, он бегом преодолел ее, открыл дверь в первую попавшуюся комнату, оставил меня, ошарашенную, на пороге и ушел, не забыв запереть засов.

Хоромы, надо заметить, были царскими. В отсутствие хозяина, я сделала пару кругов, отмечая все детали: огромная кровать, где поместилось бы человек пять, не меньше, гигантский сундук, закрытый на замок, в котором хоть слона прячь, зеркало, узорчатая рама которого была выполнена из настоящего золота, и шерстяной ковер ручной работы под ногами.

Вот и не верь после этого в сказки о любящих богатство драконах, если я угодила в логово яркого их представителя.

Замотавшись плотнее в покрывало, я уселась на кровать и, ожидая возвращения Богдана, сама не заметила, как задремала. Услышав сквозь сон скрип двери, я распахнула глаза и подскочила на месте, когда увидела входящую с подносом кухарку, которую видела внизу.

— Ну, чего зенки вылупила? Хозяин явился, покормить тебя велел, — положив поднос на кровать, она вернулась к двери, — и ты это… девка, веди себя хорошо, и никто тебе дурного не сделает. Нормальный он у нас, только бедовый чересчур.

Если бы взглядом можно было убивать, эта матрона превратилась бы в головешку. Я в ее спине чуть дыры глазами не просверлила, ожидая ухода, а как только за ней закрылась дверь, тут же накинулась на еду.

Оставшись без завтрака и обеда, я чувствовала непередаваемое блаженство вгрызаясь зубами в хрустящую корочку свежеиспеченного хлеба и запивая это дело холодным квасом. Следующей в расход пошла пшенная каша, а за ней тающий во рту яблочный пирог.

С каждым проглоченным кусочком в меня вливались сила и энергия. Захотелось схватить что-то тяжелое и разбить тут все к чертовой бабушке, чтобы вернувшийся дракон захлебнулся от злости и проклял тот час, когда вздумал выкрасть меня из рук моего вербера.

Тяжелый поднос полетел в зеркало, а я нырнула под лежащее на кровати пуховое одеяло, спасаясь от разлетевшихся во все стороны осколков. Звон был такой силы, что не удивлюсь, если его было слышно далеко за пределами этого дома.

Затем, вскочив с кровати, я начала раскидывать лежащие на ней подушки, одеяла и простыни, пока не осталось только деревянное основание с лежащим в самом центре кованым ключом.

Взяв его в руки, я покрутила интересную вещицу, оценивая ее не малый вес. Замок для такого ключа, должен быть размером с мою голову… Взгляд зацепился за стоящий в отдалении сундук, чей замок, как раз мог посоперничать размерами с футбольным мячом.

Приблизившись к нему, я засунула в отверстие ключ, повернула его пару раз и услышала характерный щелчок. Крышка поддалась не сразу, но, когда у меня все же получилось ее открыть, я чуть язык не прикусила, увидев лежащую на самом верху настоящую золотую корону.

Внезапно раздавшийся за спиной голос заставил меня вскрикнуть от неожиданности.

— Ну и зачем ты устроила тут такой беспорядок, дорогая? Хотела поглядеть на мои сокровища? Одно твое слово и я брошу их к твоим обворожительным ногам.

Занимательное я представляла собой зрелище, если даже стоящий в дверном проеме дракон застыл, как громом пораженный, стоило мне повернуться к нему лицом.

Укутанная в простыню, со всклокоченными волосами, больше напоминающими воронье гнездо, рот растянулся в хищном оскале, в глазах горела ярость вкупе с желанием вонзить в ненавистного драгонвера свои отросшие за время путешествия коготки. Не женщина, а мечта, как сказала бы Васька.

— В гробу я видела твои сокровища! — процедила сквозь зубы, делая шаг в его сторону, — если ты меня не отпустишь, я превращу твою жизнь в ад.

Хищное, как у коршуна лицо, растянулось в довольной улыбке.

— Я знал, что ты меня не разочаруешь, девица. Г орячая как огонь, и страстная как танец жизни. Именно эти качества и привлекли меня в тебе. В этих землях нет ни одной похожей на тебя женщины, и я буду единственным обладателем драгоценного клада.

— Мы с тобой толком не знакомы, — сжав кулаки, прервала я его медовые речи, — никакой я не клад и требую, чтобы меня вернули туда, откуда взяли!

— Я не для того просил своих молодцов выкрасть тебя из-под носа твоего полюбовника, чтобы возвращать ему обратно. Ты нужна мне самому, золотце. Чем быстрее привыкнешь ко мне, тем будет лучше для нас обоих.

— Недооцениваешь ты моего «полюбовника» драгонвер. Да-да, знаю я, кто ты такой, — добавила я, заметив его удивленный взгляд, — когда Ратмир меня найдет, а он найдет, даже не сомневайся, ты очень сильно пожалеешь, поэтому, пока не поздно, верни меня туда, откуда забрал.

— Даже не надейся, — гнул свое Богдан, но уже не так весело, — моим людям не впервой заметать следы. Они с этой задачей справляются отлично.