class="p1">– Если это так… если ты действительно еще что-то ко мне чувствуешь, прошу, оставь в покое Варю. Я не хочу, чтобы ей было больно, как мне сейчас.

– Ох, Эля, если бы твоя дочь хотя бы каплю была похожа на тебя, – Матвей чуть отстраняет мое лицо, – но я сомневаюсь, что Варя умеет сопереживать, как ты. Вся эта помолвка – фикция. Ты думаешь, она ко мне что-то чувствует? Да я для нее просто красивый мальчик, которым можно похвастаться перед подружками.

– Ты ошибаешься.

– Нет, Эль, это ты слепо веришь тому, что видишь. На самом деле Варя тот еще темный игрок, который действует ради своей выгоды. Будет время, спроси у нее про Эмму. Они же общаются за твоей спиной. Тихо так, украдкой, чтобы ты ничего не знала. Но я ведь рядом и все слышу.

– Это неправда. – Снова делаю рывок в сторону и освобождаюсь от его рук.

– Горькая, но правда. – Парень тянется ко мне и проводит пальцем по щеке. – Мне очень жаль, что ты это поймешь слишком поздно.

Он снова сокращает дистанцию и мне почему-то вдруг становится страшно. Я боюсь, что не удержусь и вопреки всему, первой его поцелую. И, кажется, наше влечение взаимно. Потому что Матвей нежно проводит линию от скулы к моим губам и его голос становится едва слышным:

– Боже, Эля, я так хочу тебя поцеловать сейчас…

Целуй, потому что я сама на грани этого.

Но вместо этого, он качает головой и отпускает меня.

– Я прошу лишь помочь мне. Разобравшись с твоей сестрой, я обещаю, что исчезну из твоей жизни навсегда и на этот раз, это будет правдой. Ты больше меня не увидишь и не услышишь. Мне больно это говорить, но… я отпущу тебя Эля и ты обо мне забудешь.

Глава 7

Стараюсь смотреть на все трезвым взглядом, но Матвей посеял во мне такие сомнения, на которые трудно не обращать внимания. Врагу бы не пожелала оказаться на моем месте. Такое чувство, что моя жизнь в какой-то момент превратилась в одну из передач НТВ, где сплошные интриги, скандалы и расследования. И как же я хочу, чтобы все это скорее закончилось!

– Матвей, – мой голос полон печали, – я понимаю тебя и твое желание отомстить, правда. Но не делай этого, одумайся.

– Нет.

– Ты не понимаешь, что ты можешь натворить. Что ты уже натворил. Отступись, умоляю.

– Эля, ты лишком мягкосердечная, – Матвей склоняет голову на бок, – и это плохо. Тебя предали, предают и будут предавать. Тобой пользуются, а ты в ответ только глаза закрываешь и продолжаешь подставлять щеки под удары.

– А ты мной не пользуешься?! Вот прямо сейчас?!

– Я прошу об услуге! – Следом за мной повышает голос и парень. – Я не прошу тебя лезть в это дерьмо! Просто, бл*дь отвлеки Славу своего конченного, а с Эммой я сам поговорю.

– Что ты задумал? – Смотрю на его лицо и с ужасом понимаю, что грядет что-то плохое.

– Тебе не стоит знать. – Устало отзывается Матвей и лезет в карман за телефоном. – Алло, Серег, можешь подниматься.

Затем он оборачивается ко мне и кивает на дверь, которая вскоре должна открыться.

– Пойми Эля, такие люди, как твоя сестра… они гнилые и никогда не останавливаются на достигнутом. Сначала был твой муж, потом дочь. Подумай сама, она ведь скоро примется за сына и останешься ты совсем одна. На самом деле, Эмма безжалостная тварь и это я уже понял на своей шкуре. Услышь меня.

Щелчок. Дверь распахивается и на пороге появляется высокий паренек с очень знакомым лицом. Видимо, кто-то из салона, где когда-то работал Матвей.

– Серый, спасибо, ты нереально выручил. – Он жмет пареньку руку и кивает в мою сторону, – отвези ее домой, пожалуйста.

– А ты?

– Я на колесах.

– Понял. – Сергей жестом показывает мне, что пора на выход.

Без единого слова покидаю эту новостройку и в таком же молчании добираюсь домой. Вот только машина уехала, а я все стою перед девятиэтажкой и не захожу внутрь. Окна в нашей квартире призывно светятся светом, зазывают в свое тепло. Но я ведь знаю, что уже давно стены стали просто стенами и больше не дарят чувства защищенности. Все потеряно, раскидано, перечеркнуто. Что это? Позднее осознание в почти тридцать семь лет? Да чтобы это не было, все равно я стою на краю обрыва. Почему выбрала это сравнение? Потому что я действительно так чувствую. За моей спиной очень счастливая юность с влюбленностью, почти стабильная семейная жизнь и двое здоровых деток. Но все это кажется уже таким далеким и ненастоящим, будто и не со мной было. А впереди чернота и зияющая пропасть. Любой шаг и любое действие приведут к необратимым последствиям. И его нужно делать, потому что выхода больше нет. Потому что мое молчание привело же к той точке, где я сейчас нахожусь. Не представляю, как мне пойти против сестры, я ведь не такая, как Эмма. Я ведь вряд ли смогу так поступить…

– Мам, ты где была? – Варя тут же оказывается в коридоре, когда я едва успеваю снять обувь.– Ты время видела? Я уже час назад должна быть с девочками.

– А я думала, что ты беспокоишься, где твоя мама пропала, – с издевкой задаю ей вопрос. – А ты просто к своим подружкам опаздываешь.

– Ну чего ты начинаешь?

– Да ничего Варя, – бросаю сумку на банкетку, – как Макс? Температура есть?

– Вроде бы нет.

– Вроде бы? Вроде бы, Варя? А измерить слабо было? Ты же знаешь, как Максим не любит пить лекарства и веришь ему на слово?

– Да вы задолбали! – Варвара даже топает ногой. – Все мое детство я была для вас какой-то нянькой. А оно мне надо? Рожали для себя? Так вот и не спихивайте его на меня! А я молодая девчонка, у которой есть своя жизнь и есть чем заняться.

Смотрю на дочь. Просто стою и смотрю. И понимаю ведь, что это слова уже не просто маленького капризного ребенка. Это говорит уже взрослый человек, который должен обдумывать каждый свой шаг. А значит, все сказанное ранее не просто эмоции. Она давно хотела эта сказать.

– Как дела у твоих подружек? – Мои губы подрагивают в какой-то кривой усмешке, когда я вижу недоумение на ее лице. Не ожидала, что я так быстро перескачу на другую тему. – Кажется, это твои подружки со школы? Марина и Света?

– Ну… да. Нормально.

– Замуж, как ты, еще не собрались? Ты им уже похвасталась женихом?

– Не успела, – недоверчиво отвечает Варя, – Матвей