важности священнослужения и о потребности Церкви в священнослужителях, а также поощрять и поддерживать начинания, способствующие призваниям, особенно через учреждения, созданные с этой целью. Кроме того, священникам, а особенно диоцезным епископам, надлежит проявлять попечение о том, чтобы мужчины, достигшие зрелого возраста и считающие себя призванными ко священнослужению, получали мудрую помощь словом и делом, а также должную подготовку»[223].

Принятию статуса клирика в любом случае предшествует специальная подготовка, обучение, направленное на получение тех знаний и качеств, без которых служение священника невозможно. Сразу следует оговориться, что это не должно пониматься узко, только как интеллектуальная подготовка – напротив, это обучение плюс воспитание, развитие тех бесценных священнических дарований, зачатки которых предполагаются у людей, призванных к священнослужению.

Не будет ошибкой утверждать, что подготовка священников – это традиционный для канонического права институт, ведущий свое начало из канонов Древней Церкви, которым было известно «испытание» кандидата на церковную должность. Комментаторы уделяют особое внимание испытанию кандидата в смысле его «безгрешности» или греховности, но обратим внимание на следующее: Квинисекст установил правило, согласно которому только клирики могли читать с амвона[224], а это означает, что клирик должен был быть грамотным. В обществе, где грамотность – отнюдь не такое распространенное явление, как сейчас, это с неизбежностью свидетельствует о наличии определенного «образовательного ценза» для кандидатов на священнические должности. Этот подход актуален и сегодня – в каждой традиции мы находим канонически закрепленные правила о подготовке священников. Так, Кодекс Римской Церкви закрепляет в качестве предварительного условия получения сана подготовку в высшей семинарии в течение полного срока или хотя бы четырех лет[225], а кандидатам на принятие постоянного диаконата следует пройти подготовку по трехлетней программе[226]; в восточной католической традиции установлено общее правило, согласно которому Синод епископов патриаршей Церкви вправе устанавливать программу подготовки клириков, но при этом для священников необходимо пройти шестилетнюю подготовку в семинарии, из которых два года отводится философским и четыре года – богословским дисциплинам[227]; в православной традиции таких жестких правил не установлено, но эта «лакуна» в определенной степени компенсируется сложившейся практикой, в силу которой «испытание ставленника для выявления наличия у него знаний, необходимых для служения, производится либо архиереем, либо специально назначенным на то экзаменатором[228].

При этом, бесспорно, основным средством получения специальных знаний кандидатами является обучение в духовных семинариях, и в связи с этим в католической традиции на уровне Кодекса закрепляются принципиальные положения об этом.

Католическая традиция рассматривает в качестве «идеальной» ситуацию, когда в каждом диоцезе существует высшая семинария, а при отсутствии таковой подготовка происходит в семинарии другого диоцеза либо учреждается междиоцезная семинария[229].

Подготовка в семинарии не ограничивается только интеллектуальными познаниями – речь идет о воспитании кандидатов в священство. Пожалуй, наилучшим образом это проиллюстрируют несколько цитат:

– «духовное воспитание и вероучительная подготовка воспитанников должны гармонично сочетаться друг с другом и направляться к тому, чтобы последние… вместе с подобающей человеческой зрелостью обрели евангельский дух и тесную связь со Христом»[230];

– «благодаря духовному воспитанию воспитанники должны стать пригодны к осуществлению пастырского служения и усвоить миссионерский дух, научаясь тому, что служение, исполняемое всегда с живой верой и любовью, способствует их собственному освящению. Им следует также учиться пестовать в себе добродетели, высоко ценимые в человеческом обществе, дабы обрести возможность достичь надлежащего соответствия между ценностями человеческими и сверхприродными. Воспитанники должны получить такую подготовку, чтобы, проникшись любовью к Церкви Христовой, они связали себя узами смиренной сыновней любви с Римским Понтификом, преемником Петра, были привержены своему епископу как его верные сотрудники и дружно трудились со своими братьями. Через совместную жизнь в семинарии и благодаря сложившимся узам дружбы и товарищества с другими воспитанникам следует готовиться к братскому единению с диоцезным пресвитерием, в рядах которого они будут служить Церкви»[231];

– «празднование Евхаристии должно быть средоточием всей жизни семинарии… Воспитанникам следует привыкать часто прибегать к таинству покаяния. Каждому из них рекомендуется иметь своего духовного наставника, избранного добровольно, которому он мог бы с полным доверием открыть свою совесть. Ежегодно воспитанникам надлежит совершать духовные упражнения»[232];

– «посредством соответствующего воспитания им нужно готовиться к соблюдению безбрачия и учиться ценить его как особый дар Божий… надлежит должным образом поведать воспитанникам об обязанностях и заботах служителя Церкви, не умалчивая ни о каких трудностях священнической жизни»[233].

В том же духе Восточный кодекс устанавливает, что будущие священнослужители должны «формироваться таким образом, чтобы они учились культивировать в Духе Святом единство со Христом и распознавать Бога во всем таким образом, чтобы будучи побуждаемыми к этому любовью Христа Пастыря, они были в состоянии привести людей к Царству Божьему даром самих своих жизней»[234]. Понятно, что эти вдохновляющие цитаты можно продолжать.

Наряду с этим Кодекс уделяет должное внимание вопросам управления семинарией. Она возглавляется ректором и изымается из ведения прихода, на территории которого находится, обладает правами самостоятельного юридического лица, для ее финансового обеспечения вводится специальный диоцезный налог, а на должности преподавателей следует назначать «лишь тех, кто, отличаясь добродетелями, снискал степень доктора или лиценциата в университете или на факультете, признанном Святым Престолом»[235], при этом необходимо обеспечить единство преподавания.

Нужно сказать, что последнее из отмеченных обстоятельств – обеспечение единства преподавания может рассматриваться в качестве одной из причин, по которой вопросы подготовки кандидатов в священство урегулированы с достаточно высокой степенью подробности на уровне Кодексов. Действительно, такое регулирование необходимо в свете того, что Римской Церкви необходимо готовить будущих священников практически по всему миру, и обеспечение единства такой подготовки требует решения на уровне универсального права Церкви.

Восточный кодекс в этой связи не устанавливает столь формализованных правил (например, касающихся степени доктора или лиценциата в признанных Святым Престолом институтах), поскольку это было бы практически вряд ли осуществимо, но тем не менее устанавливает общее правило, согласно которому преподаватели священных дисциплин, поскольку они получают право преподавания от церковных властей, должны лояльно следовать предложенным ими доктринам и смиренно подчиняться магистериуму Церкви[236].

Несколько иная ситуация в связи с этим в каноническом праве Русской Православной Церкви, Устав которой содержит ряд положений, касающихся духовных учебных заведений, но они гораздо более краткие и относятся к административным аспектам их деятельности. Так, согласно Уставу[237], духовные учебные заведения учреждаются решением Священного Синода по представлениям епархиального архиерея, находятся в юрисдикции того епархиального архиерея, на территории епархии которого они расположены (ситуация, отличная от той, которую мы видели в католическом каноническом праве), осуществляют свою деятельность на основании