– Мой отец сейчас занимает Полоцк, я отсюда иду на Витебск, и вся ваша армия оказывается в окружении и без подвоза продовольствия, фуража и боеприпасов. Сейчас зима, зачем нам потом хоронить тысячи людей. А ведь эти люди помогут вам вернуть Ригу. Смоленск с вами или без вас Речь Посполитая уже потеряла, как и Чернигов и все до единого города и крепости, перешедшие к вам по несправедливому договору 1618 года. Более того, я думаю, что после Витебска я захвачу Минск и пойду на Вильно. Или, если мы договоримся, останусь в Витебске. Этот город, как и Полоцк, Речь Посполитая потеряла тоже навсегда. Наша варварская Московия сейчас не та, что была пять лет назад. И ваша страна не та. А ещё мы можем договориться с крымскими татарами и пропустить их через свои земли, чтобы они регулярно совершали на вас набеги. А ещё король Франции хочет заключить с нашим Государем договор о дружбе и взаимопомощи. Так каков будет ваш положительный ответ.

– А как на это посмотрит Густав Адольф, – Радзивилл криво усмехнулся.

– Одним глазом. Второй вы ему выбьете под Ригой, – протянул руку Пожарский.

– Мне надо подумать, – отстранился Коронный гетман.

– Да, непременно! Пяти минут хватит? Только учтите, что сейчас под Смоленском убивают поляков и ваше войско уменьшается.

Гетман согласился. Вытребовал две тысячи рублей на закупку продовольствия и фуража у населения. Отстоял тех ляхов, что захватили в плен в Рогачёве и сопровождающего до Смоленска и потом до Пскова в лице князя Долгорукова.

– Господин гетман, – сказал Пётр Дмитриевич напоследок, когда они с князем Владимиром Тимофеевичем садились в возок, – Если поляки по дороге до Пскова начнут мародёрствовать, то я не остановлюсь в Витебске.

– Кто это страшный юноша и откуда он взялся? – спросил Радзивилл князя Долгорукова через несколько минут, когда они уже уютно устроились под медвежьей шкурой в просторном крытом возке.

– Это сын князя Пожарского Пётр и даже мой зять, но я думаю, что в его тело вселился Георгий Победоносец, покровитель Москвы, – впервые высказал эту мысль вслух князь Долгоруков.

– Это единственный ответ, который всё объясняет, – прошептал гетман и перекрестился слева направо.

Владимир Тимофеевич тоже перекрестился, но справа налево.

Событие сорок седьмое

Царь и Великий Государь всея Руси Михаил Фёдорович Романов читал письмо от князя Одоевского и отказывался верить своим глазам. Вернее, не так, слушал, как читает письмо дьяк Фёдор Борисов, и отказывался верить своим ушам. Он по нескольку раз приказывал прочитать одно и то же место. Этого не могло быть. Нет, после рассказанного князем Долгоруким и одобренного Государем плана Петра Пожарского, ляхи, попавшие в окружение под Смоленском, должны были задёргаться. По плану они должны были двинуться к Витебску и попытаться его захватить или прорвать блокаду. Но вместо этого ляхи сдают Смоленск, снимают осаду русского войска и всеми силами под руководством коронного гетмана Кшиштофа Радзивилла при оружии и пушках двигаются в сторону Пскова.

Разве такое бывает. Причём ни Полоцк, ни Витебск ещё не захвачены, и война продолжается. Стены в Смоленске не разрушены почти, русские войска только подтащили, наконец, тяжёлые осадные пушки и ядра к ним. Всё слишком хорошо, чтобы в это верить. Да, князь Одоевский одержал две победы. Он практически истребил отряд, что ляхи выслали из Смоленска, чтобы уничтожить осадные орудия. Вылазка наткнулась на замаскированные пушки, заряженные картечью и две сотни стрельцов с изготовленными к стрельбе пищалями. Почти все пятьсот ляхов, что принимали участие в вылазке и полегли. Меньше сотни, ничего не добившись, удрали назад в город. Сработал план князя Разгильдеева.

Вторую победу воевода Одоевский одержал над польским войском, шедшим на выручку осаждённому Смоленску. Передовой отряд напоролся на засаду из поваленных деревьев и политому водой снегу с разбросанным «чесноком» и тоже почти полностью полёг, после чего ляхи встали и разбили лагерь, так и не дойдя до Смоленска.

А вот теперь сдали Смоленск, и ушли, да не к Витебску, а к Пскову. Чудеса. Хорошо, что было и второе письмо от князя Долгорукова. Его Государь прослушал тоже несколько раз. Чудеса объяснялись. Оказывается, войско Долгорукого и Петра Пожарского захватило в плен коронного гетмана Радзивилла при взятие городка Рогачёв, и Петруша заставил гетмана увести войска от Смоленска и сдать город в обмен на пропуск к Пскову и помощь продовольствием и фуражом для войска. Гетман шёл отвоёвывать у шведов Ригу.

Русское войско, подготовленное за весну и лето к войне, вместе со всеми осадными пушками оказалось глубоко в тылу. А войну продолжают вести только ополченцы Дмитрия Михайловича Пожарского и по сути всего полк Петра Дмитриевича Пожарского. Ну и ещё городок Велиж взят в осаду тоже ополченцами под командованием Романа Петровича Пожарского. Царь вспомнил вдруг, как несколько лет назад хотел иметь ещё парочку Пожарских. Вот, уже трое.

Михаил прослушал письмо князя Долгорукова в третий раз. Тот выехал с гетманом Радзивиллом в Псков, так сказать, проводить. Оттуда Владимир Тимофеевич собирался напрямую двигаться к Витебску. Князь просил Государя в Витебск прислать и часть войска освободившегося под Смоленском, а вторую часть двинуть к тому же Пскову, но через Велиж.

– Фёдор, пошли за батюшкой. Пусть скажут, что дела больно важные и отлагательства не допускают, – проговорил царь и задумался.

Патриарх Филарет появился через час, оказывается, он прихворнул и лежал в постели, но на зов сына покряхтел и пришёл. Михаил вместе с отцом в четвёртый и пятый раз прослушал письма от воевод.

– И что же ты решил, Мишенька? – Филарет поудобнее устроился в вершиловском кресле и приказал Фёдору принести чая китайского с малиновым вареньем.

– Нужно срочно гонца слать к князю Одоевскому и разделить его войско на три части. Одну оставить в Смоленске. Вторую послать в Витебск, а третью и впрямь к Пскову. Пусть Густав Адольф знает, что войско на границе стоит. Он ведь, как увидит ляхов с тылу, так зело осерчает на нас, – пока отца не было, Михаил это всё обдумал.

– Осерчает. Ну, да не до нас ему будет первое время. Князь Радзивилл его пару лет назад разбил под Ригой. Он тогда перемирия запросил, думаю, что и сейчас дела у него лучше не пойдут, вроде как много войска он положил, Ригу штурмуя, – патриарх отхлебнул глоток чая.

– А дальше-то, что? – задал мучающий его вопрос Михаил.

– Когда Петруша Витебск возьмёт, и Дмитрий Михайлович Полоцком овладеет! – Патриарх Филарет усмехнулся, – Послов сначала ляшских, а потом шведских ждать будем. Надо только с посольством франков от Людовикуса до этого определиться. Прислал ли