Картина, представшая перед нами, стоила увековечивания. Две удивлённые кошки, у которых в прямом смысле отвалилась челюсть — невероятное зрелище.

— Но… это же невозможно, — наконец отмёрзла кошечка. — Граф, у тебя есть объяснения? Ни одна легенда о таком не говорит. Симбионты могут слышать только направленную трансляцию в мозг!

— Да я сам ни*уя не понимаю, б*я буду, век воли не видать! Бред какой-то. Нет, человеки, б*я, то есть люди, вообще странные создания, но не настолько же, едрён батон. А ну-ка, так меня тоже слышишь? — он уставился мне в глаза.

— Да слышит он, и я слышу, — отозвалась Юля. — Походу, выспаться мне не судьба с вашими непонятками, придётся вставать. Плохие вы люди! И кошки. Я столько не спала, думала, что хоть вот теперь, наконец-то! Ну ладно. Серёж, подари мне утренний поцелуй, чтобы точно проснуться?

— А не при*уела ты часом, красотка двуногая? А умыться, а зубы почистить после стольких дней обжорства? Поцеловать её, посмотрите! Я не позволю напарнику упасть в эту яму, сначала нечищенный рот целовать, потом памперсы таскать, ненунах!

— А ну не трожь Юлю, негодяй! — белая кошечка выгнула спину, выпустила коготки и зашипела.

— Хе, больно надо! — огромный, по сравнению с белым котенком, чёрный кот снисходительно посмотрел на подругу. — Я любя, но ведь реально, х*ёво это, в неумытый рот целовать!

Мне надоел этот диалог, я подошёл к Юле и поцеловал. Она тут же обмякла у меня в руках. Собственно, из всех моих подруг она самая чувственная. Всегда тает не только от прикосновений, а просто от взгляда.

— Ну ладно, подумаешь, — среагировал на это Граф, а кошечка гордо задрала хвост. — В принципе, так тоже можно, если зубки здоровые. Но не одобряю, слышал, напарник?

Я снова проигнорировал не очень мелкого хама, и, приобняв Юлю, двинулся с ней к столу. Надо было видеть отвращение на её лице, когда она увидела пищу. Мне даже на секунду показалось, что её сейчас стошнит.

Но вот котята были рады такому повороту событий, тут же окружив нас и преданно уставясь в глаза. Само собой, им поставили по три подноса. Размазанная тень, и все шесть подносов сияют чистотой посуды. Доля секунды, и еды нет.

— Ребят, вы наелись? — на всякий случай уточнил я.

— Я точно да, благодарю! — вежливо ответила кошечка.

— А вот я них*я! — выдал свою версию Граф. — Мог бы и не жмотничать.

— Ну, как бы совсем недавно, тебе хватало двух даже не порций, а кусков мяса, — отбрил я любимого хама. — Я за тобой не успеваю.

Достал ему ещё поднос. Который тоже моментально стал стерильным. В этот момент вбежал волчонок, один из тех, кто убежал наверх на прогулку.

Белая красотка выгнула спину и зашипела на него, а молодой волк полез её понюхать, любопытствуя, что это тут появилось. Спустя секунду раздался совсем короткий визг, и огромный щенок растянулся на полу без движения.

Я бросился к нему, и с огромным облегчением понял, что волк просто в отключке.

— Граф, это что сейчас было? — я реально разозлился.

— Ну, он полез к конфетке! Я же не мог стоять в стороне и смотреть спокойно на это. Не дрейфь, братан, я его не убивал, просто вырубил. Чтобы свой нос, куда не надо не совал.

— Так, котятки! Внимательно слушаем и запоминаем! — я чуть ли не прорычал это, но, в итоге, смог взять себя в руки и продолжил. — Вам важны чувства же, да? Так вот, этих зверей мы тоже любим. Не как вас, или не как мы с Юлей друг друга. Но тоже любим. И потому вам задача: любыми путями добиться нормального взаимодействия с волками! Подружиться! Задача ясна?

— Мне да, — на мордочке кошки читалось раскаяние.

— А мне не очень. Нахрена оно мне? С собачим родом дружить? Это подъ*б такой? Ты давай уже, базар-то фильтруй! Где я и где эти убогие собакены!

— Граф! — я уже конкретно взбесился, — разлюблю к х*ям, понял? Я в душе не е*у, что из этого выйдет, и чем это грозит нам обоим. Но требую! Уважать и любить дорогих мне существ!

— Эй, ну чо началось-то? Хорошо же сидели! — вот свой сленг Граф понимал очень хорошо. — Б*я, ну ладно, попробую я, честно!

А Юлька смотрела на меня матерящегося широко открытыми глазами, не веря своим ушам. Не, ну а что? Зато Граф прекрасно меня понял и всё осознал. Я подмигнул своей самой худенькой подруге и улыбнулся. Сработало? Остальное тлен и ерунда. Юля неожиданно робко улыбнулась мне в ответ.

— Серёж, слушай, как ты с ним таким общаешься? Вот моя подружка, — девушка погладила кошечку между ушей, и та зажмурила глаза от удовольствия. — Очень вежливая и воспитанная.

— Да просто она пи*дючка совсем! — тут же отреагировал Граф. — И ещё не одуплилась. Ваш язык, сука, великолепен! И как можно отказываться от шикарных слов только потому, что кто-то когда-то назвал их неприличными?

— Слышь, отрыжка пьяного бабуина! — глаза кошечки метали искры. — Ты где тут пи*дючку увидел? Совсем берега попутал, му*ила-переросток? Сиди, и яйца вылизывай, тупиз*ень! Е*ало не выросло других учить!

Она с восторгом оглядела наши отвисшие челюсти и огромные глаза Графа, и уже без прежней экспрессии спокойно закончила:

— Это не сложно, кот! И я легко умею. Просто оно мне не нужно. Их язык действительно красив и многогранен. И поверь, без порицаемых обществом фразеологизмов и слов. Я тут с ангелом подружилась, — пушистая виновато посмотрела на Юлю. — Он мне Пушкина с Булгаковым показал. Бунина, Высоцкого, Свысюкова, да много кого. Вот с кого пример брать надо. А не с быдла из подворотни. Я всё сказала.

— Пи*дец ты меня опустила, — Граф вальяжно разлёгся. — Ток вот беда, мне пох! Мне нравится так говорить, и я буду! И вообще, предлагаю закруглить тему.

— Ой, какая прелесть! — раздался сзади голос Ани. — Граф, ты так вырос! Ты крут. А кто эта молодая леди? Познакомите?

Полностью очарованная зверями Анюта подошла поближе.

— Это что что? — её глаза по размеру были сопоставимы с глазастой вампиршей. — Ты умеешь говорить? — она несмело подошла к Конфетке и погладила её по мягкой шёрстке. — Или меня проглючило, и я выдаю желаемое за действительное? Правда? А я Анна. И мне нереально приятно!

Вот это поворот! Мало того, что мы слышим их переговоры, они, похоже, могут ещё общаться со всеми остальными.

— Какие тайны и возможности вы ещё скрываете, мои маленькие друзья? — обратился я к симбионтам. — Просветите?

— Да, в принципе, них*я особенного, — отозвался Граф. — Так, жизнь вам спасти сможем, если приспичит.