— Да, об этом сестра мне тоже сказала. — Однако Элси не собиралась объяснять, каким путем правда вышла наружу. — И о той маленькой сделке, которую вы с ней заключили. А знает ли твой опекун, какие слухи ты про него распускаешь?

— Это не слухи. — Лаура гордо вскинула голову. — Я, конечно, рада, что Джесси все вам рассказала, но только не думаю, что это имеет к вам какое-нибудь отношение.

— Но ведь это.., не правда, так? — Голос Элси дрогнул. — Ты все выдумала, чтобы Джесси не дразнила тебя за отсутствие приятелей.

— Нет! — Лаура бросила на Джессику убийственный взгляд. — Чистая правда! Может, тебе и трудно в это поверить, но мы с Родриго — любовники вот уже несколько месяцев.

— Ты лжешь!

Менее всего на свете они ожидали вмешательства Родриго в разговор. Непонятно, кто из них был более поражен его появлением. Они-то думали, что, кроме них, на патио никого нет. Родриго стоял в тени галереи, ограждающей внутренний дворик. Одет он был так же, как вчера вечером. Только галстук снял да рубашку расстегнул на груди. Судя по темной щетине на его подбородке, Родриго так и не ложился этой ночью.

— Ты лжешь, — повторил он, подходя ближе. — Джесси сказала мне, что за истории ты рассказываешь, но я все же надеялся, что она тебя не правильно поняла. Но, как видно, с пониманием здесь не было проблем, не так ли? Это отвратительно, Лаура! Ты оклеветала меня, сделала все, чтобы очернить мою репутацию…

— Нет! — воскликнула девушка. — Нет, это не так! — Лаура в отчаянии заломила руки. — Родриго, не сердись на меня, пожалуйста. Ты не знаешь, что значишь для меня! — Она одарила Джессику взглядом, исполненным ненависти. — Это из-за нее. Она во всем виновата. Джесси всегда делала из меня посмешище! Мне пришлось сказать что-то, что заставило бы ее молчать!

— И тогда ты решила оболгать меня! — подытожил Родриго.

— О нет, нет! Она сказала, что не понимает, почему я так смотрю на тебя, почему готова сделать все, что ты только попросишь. И я дала понять, что мы с тобой.., что мы, ну, несколько больше, чем просто друзья…

— То есть любовники, — негодующе поправил ее опекун.

Скрестив руки на груди, он взглянул на Лауру с таким отвращением, что Элси почувствовала жалость к девушке.

— Ну, в конце концов, это не так уж нереально. Всего через год я буду достаточно взрослой, чтобы выйти замуж…

— Но не за меня! — отрезал Родриго, и девушка даже отшатнулась, пораженная холодом его голоса. — На самом деле, я думаю, тебе стоит провести остаток лета в твоей монастырской школе. Уверен, что смогу тебя приютить, пока не настанет время занятий.

Лаура пришла в ужас.

— Родриго, но ведь ты это не серьезно?

— Совершенно серьезно.

— Ты же сказал, что я могу оставаться здесь…

— Это было до того, как ты начала проявлять худшие стороны своего характера. А как, ты думала, я поступлю, если узнаю, что за грязные слухи ты распускаешь?

Лаура шумно задышала, и Элси поняла, что за этим последуют рыдания. Ей было крайне неловко присутствовать при чужом унижении. Даже Джессика сжалась, хотя могла бы получить от происходящего злорадное удовлетворение.

Приняв решение, Элси поднялась из-за стола.

— Я хотела бы, с вашего позволения…

— Останься!

Тон Родриго был резок, и он постарался компенсировать невольную грубость словом «пожалуйста». И хотя Элси была уверена, что Лаура ее за это не поблагодарит, она покорно опустилась на стул.

Однако к Джессике подобные приказы не относились. Стрельнув глазами в сторону сестры, она выскользнула из-за стола и бросила через плечо, прежде чем скрыться за дверью:

— Я начну собираться.

Очевидно, с точки зрения Джессики, бедняжка Лаура была уже на полпути в свою школу.

— Ты же обещал всегда заботиться обо мне! — выкрикнула Лаура неожиданно громко и отчаянно, отказываясь понимать, что же она натворила. — Когда мама с папой умерли, ты сказал, что я всегда могу рассчитывать на твою поддержку.., во всем! Ты говорил, что это честь для тебя — быть моим…

— Опекуном, — холодно закончил Родриго. — Я гордился, что твой отец увидел во мне достойную замену его самого. Я старался вести себя как подобает родителю, Лаура. Я любил тебя как дочь. И больше ничего.

Слезы потекли по смуглым щекам девушки. Она всхлипывала, стараясь говорить внятно:

— Но ты же называл меня красивой. И тогда, вечером, когда я надела мамино платье, ты сказал, что я похожа на нее.

— И это была чистая правда, — устало произнес Родриго. — Ты похожа на твою мать. Ты настоящая ее дочь, Лаура. Но будь добра, не путай восхищение красотой с любовью.

Девушка вспыхнула.

— Так ты совсем не любишь меня?

— Я никогда не любил тебя, как любят женщину, которую хотят взять в жены.

— И теперь ты отсылаешь меня прочь…

— Я отправляю тебя обратно в школу, — терпеливо сказал Родриго. — Не пытайся меня разжалобить, девочка. Я полагаю, ты проведешь оставшееся до занятий время в размышлении о предметах, которые ты предпочла бы изучать в следующем году в колледже.

— В колледже!

Слезы Лауры хлынули безудержно, и она, бросив исполненный боли взгляд на Элси, бросилась в дом. Убегая, она казалась такой маленькой и беззащитной, плечи ее так жалобно сотрясались, что Элси была тронута до глубины души. Несмотря на выражение лица Родриго, она поднялась и хотела последовать за своей воспитанницей. Хотя не была уверена, что Лаура обрадуется ей в качестве утешительницы. Но что-то нужно было предпринять.

— Элси, — остановил ее Родриго, — я хочу с тобой поговорить. — Он провел рукой по жесткому щетинистому подбородку и добавил; — Когда приведу себя в порядок.

Элси догадывалась, что он ей скажет. Если Родриго отсылает Лауру обратно в школу, для нее здесь более нет работы. Если, конечно, таковая еще оставалась после вчерашнего вечера.

— Я буду в своей комнате. Или у Лауры, если она захочет принять от меня какую-нибудь помощь.

На самом деле Элси столкнулась со своей подопечной почти сразу, как стала подниматься по лестнице. Шаги обеих бессознательно замедлились, и, судя по взгляду, которым Лаура уставилась на Элси, она явно ожидала, что вот-вот появится опекун. Губы девушки скривились, едва она осознала свою ошибку, но сказать что-нибудь едкое у нее не получилось.

— Ты в порядке?

Элси, конечно, предвидела, как глупо прозвучит подобный вопрос, но трудно было измыслить что-нибудь более подходящее. Лаура хотя бы перестала плакать — и то хорошо.

— Не ваше дело, — пробормотала она, но в голосе ее не было прежнего пыла.