И потом, он и сам не знал, кого… нет, что… он об этом просит. Если бы он знал правду… А если кто-нибудь узнает?

Кай встал еще прямее, бросив нервный взгляд на доктора.

— Я… я благодарю вас. Мне очень жаль. Но я вынуждена ответить отказом на ваше любезное приглашение.

Он моргнул. Опустил глаза, осознав услышанное. Затем вскинул голову и попытался улыбнуться, но улыбаться было разве что не больно.

— Нет, все в порядке. Я понимаю.

Доктор Эрланд откинулся в кресле за своим столом.

— Мои искренние соболезнования, ваше высочество. Вижу, у вас появился еще один повод для скорби.

Зола бросила на него ледяной взгляд, но он снова был поглощен протиранием очков.

Кай почесал в затылке.

— Был рад снова увидеть вас, Линь-мэй.

Она попыталась что-то сказать в ответ — что-то формальное, принести извинения, придумать оправдания, но принц не стал дожидаться ни того, ни другого. Дверь уже захлопнулась за ним.

Она закрыла рот. Мысли в голове сверкали и роились, как пузырьки шампанского. Доктор Эрланд поцокал языком, и она уже собралась обрушиться на него со всеми своими дурацкими объяснениями, но он отвернулся раньше, чем она успела сказать хоть слово, и снова прямо уселся на своем месте.

— Какая жалость, что вы не умеете краснеть, мисс Линь.

Доктор Эрланд протянул руки к стулу по другую сторону стола.

— Сядьте, пожалуйста. Я только закончу с кое-какими записями, а потом расскажу вам о том, что узнал со вчерашнего дня.

Зола села, радуясь возможности дать отдых вдруг ослабевшим ногам.

— Принц просто…

— Да. Я стоял прямо здесь. — Доктор Эрланд занял свое место и постучал по экрану на столе.

Зола откинулась на спинку стула, сжав руки, чтобы они не дрожали. Ее мозг снова прокручивал разговор с принцем, в то время как дисплей на сетчатке сообщал о выбросе эндорфинов в большом количестве и советовал успокоиться.

— Как вы думаете, что он имел в виду, когда сказал, что им движет лишь стремление к самосохранению?

— Он, вероятно, не хочет, чтобы в этом году на него скопом набросились все барышни на балу. Вы знаете, пару лет назад это граничило с массовым помешательством.

Она прикусила губу. Из всех девчонок во всем городе она была… самой удобной.

Она заставила себя осмыслить сказанное и запомнить. Она была здесь; она казалась нормальной; она была безопасной спутницей для бала — вот и все.

Кроме того, он был в трауре. Он не думал ни о чем таком.

— Император Рикан умер, — сказала она, пытаясь ухватиться за любую другую тему для размышлений.

— Это правда. Принц Кай был близок со своим отцом, вы знаете.

Она опустила взгляд на экран, над которым сгорбился доктор Эрланд. Она смогла увидеть лишь небольшую диаграмму — человеческий торс, окруженный таблицами, плотно заполненными текстом. Казалось, он не имел к ней никакого отношения.

— Я бы соврал, — продолжил доктор Эрланд, — если бы сказал, что у меня не было тайной надежды успеть найти антидот, чтобы спасти Его Величество, но с того самого момента, как диагноз был поставлен, было ясно, что это маловероятно. Тем не менее, мы должны продолжать работать.

Она кивнула, думая о маленькой ручке Пионы, сжимающей ее руку.

— Доктор, почему вы не сказали принцу обо мне? Разве вы не хотите, чтобы он знал, что вы нашли кого-то, у кого есть иммунитет? Разве это не важно?

Он сжал губы, но не посмотрел на нее:

— Возможно, я должен был так поступить. Но на него легла бы ответственность поделиться этой новостью со страной, а я не думаю, что мы готовы привлекать такое внимание. Когда у нас будут неопровержимые доказательства того, что вы… так ценны, как я надеюсь, мы поделимся новостями с принцем. И с миром.

Она взяла в руки стилос, лежащий на столе в стороне от портскрина, и стала рассматривать его, как будто он был научным чудом. Потом, вращая его над пальцами, как фокусник, она прошептала:

— И еще вы не сказали, что я киборг.

Вокруг глаз доктора появились морщинки:

— Ах. И именно это волнует вас больше всего?

Прежде чем она успела согласиться или возразить, доктор Эрланд махнул рукой, словно говоря, что ей не обязательно занимать оборонительную позицию:

— Вы думаете, я должен ему сказать? Что ж, скажу, если вы хотите. Но, откровенно говоря, я не вижу, почему это должно его касаться.

Зола уронила стилос на колени:

— Нет, это не… Я просто…

Доктор Эрланд фыркнул. Он смеялся над ней.

Зола тоже раздраженно фыркнула и уставилась в окно. Город почти ослеплял, таким ярким он был в лучах утреннего солнца.

— Не то чтобы это имело значение. В конце концов он все равно узнает.

— Да, думаю, узнает. Особенно если продолжит проявлять к вам… гм… интерес.

Доктор Эрланд отодвинул стул от стола.

— Ну, вот. Секвенирование вашего ДНК завершено. Пойдем в лабораторию?

Она последовала за ним в стерильный коридор. До лаборатории было недалеко, и они вошли в комнату — на этот раз 11D, которая выглядела в точности как 4D: нетскрин, встроенные шкафы, стол для осмотра. Зеркала не было.

Зола молча села на стол.

— Я сегодня ходила в карантин… навестить сестру.

Доктор остановился, положив руку на кнопку включения нетскрина.

— Это было рискованно. Вы ведь понимаете, что люди, оказавшись в карантине, больше его не покидают?

— Я знаю. Но я должна была ее увидеть.

Она качнула ногами, ударив ножку стола.

— Один из медроидов взял у меня анализ крови, когда я уходила. Я была здорова.

Доктор суетился у панели управления нетскрина.

— На самом деле, я просто думала, что вы должны знать. На случай, если это на что-то повлияет.

— Не повлияет. — Он провел языком от одного уголка рта до другого. Через секунду экран вспыхнул, оживая. Он коснулся руками экрана, открывая файл Золы. Сегодня файл выглядел сложнее. Теперь там была информация, которой даже сама Зола о себе не располагала.

— И я кое-что видела, — сказала она.

Доктор крякнул, обращая больше внимания на экран, чем на нее.

— Один из медроидов забрал ID-чип у пациентки, когда она умерла. Медроид сказал, что его так запрограммировали. У него уже были десятки чипов.

Доктор Эрланд повернулся к ней. На его лице была написана заинтересованность. Казалось, он что-то обдумывал; беспокойство медленно сходило с его лица.