Окрестностями Шинданда боевая работа эскадрильи не ограничивалась, и ее то и дело привлекали к действиям в других районах с аэродромов Кабула, Баграма и Кандагара. Штурмовики сразу приобрели добрую славу, действуя в тесном взаимодействии с наземными войсками, видевшими результаты их работы и эффективность ударов.

Запуск двигателей Су-25 от аэродромной машины – пускового агрегата

Ряд претензий, предъявлявшихся к Су-25 при испытаниях, в боевой работе стал выглядеть преимуществами: так, небольшие скорости и допустимые перегрузки были вполне достаточны для типовых задач, а устойчивость и маневренность чисто ручного управления позволяли самолету виражить, не сваливаясь, и проводить повторные атаки, крутясь «вокруг собственного хвоста» и не упуская цель из виду. Наилучших оценок заслуживал обзор из кабины, не только позволявший осматриваться в поисках цели, но и повышавший точность удара – наложенная на цель прицельная марка автоматического прицела АСП-17БЦ-8 оставалась привязанной к ней достаточное время, не «ложась на капот» – выступающий нос у других машин – и позволяя летчику послать в цель точный залп или уложить бомбы. В то же время обзор назад, затененный защищавшим голову массивным бронезаголовником, летчики считали недостаточным, что не позволяло следить за целью при выходе из атаки, наблюдать результаты удара и затрудняло полеты в группе (отчасти положение исправили, поставив в кабине зеркала заднего вида).

На равнинной местности хорошо показал себя автоматический прицел АСП-17БЦ-8, с помощью которого велась стрельба из пушки, пуск ракет и бомбометание. Устройство самостоятельно решало прицельную задачу, при помощи лазерного дальномера учитывая текущую дальность до цели и вводя поправки на скорость, высоту, снос, температуру воздуха и баллистику боеприпасов. Летчику требовалось лишь удерживать марку прицела на объекте атаки, и в нужный момент устройство давало команду на сброс бомб. Применение АСП давало очень качественные результаты, и летчики даже спорили между собой за право вылететь на самолете с хорошо отрегулированным и отлаженным прицелом. В то же время использование автоматики АСП-17, рассчитанной на решение прицельной задачи в обычных равнинных условиях, в горах с перепадами высот и плотности воздуха, постоянными ветрами и струйными течениями, вызванными меняющимся нагревом тенистых и солнечных склонов, ощутимо влиявшими на полет бомб и ракет к цели, зачастую оказывалось недейственным. Удар по целям на горных склонах и в ущельях приходилось выполнять, что называется, «по сапогу», используя навыки и опыт; меткой при этом служил обычно кончик ПВД или нос самолета, накрывавший цель, что служило сигналом для ввода в пикирование.

Маневренность машины особенно пригодилась в горных теснинах. Перекрестный огонь с высот превращал ущелья в ловушку для вошедших туда солдат, в горы не всегда было возможно подтянуть танки и артиллерию для огневой поддержки. На помощь приходили штурмовики. Су-25 ныряли в узкие каменные мешки, куда не рисковали снижаться другие самолеты, заходя на цель вдоль ущелий или, если позволяла ширина, скатываясь вдоль одного склона и буквально выползая из атаки по другому. В Черных Горах северо-западнее Кандагара одному из летчиков 200-й ошаэ в октябре 1981 года удалось подавить огневую точку, спрятанную в скалах в конце длинного извилистого ущелья. Попытки бомбить ее сверху успеха не принесли – разрывы приходились мимо по склонам. Су-25 пришлось войти в темный провал, лавируя, пронестись по ущелью и, нанеся точный удар, крутым боевым разворотом выбраться наружу.

Стоянка штурмовиков 378-го полка в Баграме

Малый радиус виража помогал летчикам при построении атаки: после обнаружения цели можно было тут же круто довернуть на нее, а при повторных атаках виражить, не упуская противника из виду и добивать, экономно расходуя боезапас. Летчики скоростных Су-17 и МиГ-21, разворачиваясь для очередного удара, нередко не могли снова отыскать цель, «лишенную четких демаскирующих признаков».

При выполнении боевых задач использовали практически полный набор средств поражения, входивших в состав вооружения штурмовиков, – бомбы и бомбовые кассеты калибром от 100 до 500 кг, фугасного и осколочного снаряжения, ракетные блоки и реактивные снаряды С-24 и С-25. В долинах чаще применялись 100– и 250-кг бомбы, достаточные для разрушения глинобитных строений, в горах, изобиловавших естественными укрытиями, становилась необходимой фугасная мощь «пятисоток». Максимальная загрузка в 4000 кг не была редкостью, находила применение и подвеска МБД, особенно при вылетах на минирование, позволяя накрывать бомбами-минами большую площадь. В зеленых зонах и кишлаках, где находилось чему гореть, использовали зажигательные баки и бомбы.

Полетная карта с окрестностями Герата и метками целей в городе

В обиход вошли объемно-детонирующие бомбы ОДАБ-500П, прозванные «воронами». Такой боеприпас по мощности почти втрое превосходил равную по калибру фугаску. Содержимое из жидкого взрывчатого вещества после срабатывания бомбы облаком накрывало цель, забираясь в закоулки дувалов и горные расщелины, поражая самые укромные места сплошным раскаленным морем огня и бьющей тяжестью ударной волны. Глухой хлопок взрыва такого боеприпаса сметал постройки в радиусе 20–25 м, глуша и сдувая огненным ударом все живое. Цели для ОДАБ приходилось выбирать только в долинах и с учетом метеоусловий, избегая сырого воздуха или дождя: боеприпас был довольно капризным, теряя силу в разреженном воздухе высокогорья, к тому же требуя четкого выдерживания оптимальных условий по влажности и ветру, способным сорвать срабатывание «начинки». В жару или ветер, когда облако капель жидкой взрывчатки быстро теряло нужную для взрыва концентрацию, использовали «коктейль» – комбинацию из ОДАБ и дымовых бомб, густой дым которых не давал аэрозолю рассеиваться. Наиболее эффективным оказалось сочетание пары ДАБ на шесть ОДАБ-500П. Объемно-детонирующие боеприпасы нашли применение также при обеспечении вертолетных десантов: подходящие для высадки места могли быть заминированы, и штурмовики таким образом расчищали площадки, вызывая детонацию мин на большой площади.

Широко использовались осколочно-фугасные реактивные снаряды С-5М и С-5МО из 32-зарядных блоков УБ-32-57. Одним залпом они накрывали до 200–400 кв. м, лишая противника одного из важнейших преимуществ – умения прятаться и быстро рассредотачиваться на местности. На цель обычно делали два-три захода, пуская с пологого пикирования по 8-12 ракет в залпе. В полете с блоками, однако, следовало учитывать значительный рост сопротивления: уже при подвеске четырех УБ-32-57 штурмовик хуже слушался рулей, проседал при выходе из пикирования, теряя скорость и высоту – особенность, которой не было при использовании бомб, после сброса которых самолет сразу высвобождался и был послушнее в маневре. По этой причине не находил применения вариант подвески максимального числа блоков, в местных условиях просто-напросто небезопасный. Летчики однозначно предпочитали маневренность и «летучесть» машины, позволявшей более эффективно использовать возможности штурмовика, в самом прямом смысле действуя «не числом, а умением».