— Её не покупают, а берут в аренду. Владелец земли не хочет её продавать, и понятно, по какой причине. Через несколько лет цена этого участка подскочит до небес. Он примыкает к реке, и какая-нибудь предприимчивая фирма типа «XYZ» сможет построить там ещё одну Индейскую Деревню.

Эта земля уже принадлежит «XYZ энтерпрайзис», также известной как «Нозерн лэнд импрувмент», вздохнул про себя Квиллер. Несомненно, тот «новый парень», очаровавший Мод Коггин и выманивший у неё по дешевке землю, который якобы «землю любит, ну прямо как Берт» и собирается посадить «картофель там, бобы», не кто иной, как Дон Эксбридж, «X» из компании «XYZ энтерпрайзис[13]». Он никогда не нравился Квиллеру.

«Пароксизм», «ортопедия», «ксенофобия», «мизантропия», «кардиология», «водюнтаризм»… Квиллер обнаружил, что никак не может оторваться от составления списка слов: пока он пил кофе за завтраком, слова так и роились у него в мозгу. «Этимология», «эзотерический», «иррациональный», «церемониймейстер». Он всё время вносил в список новые слова. Чтобы покончить с этим безумием, он пошёл за своим велосипедом.

Его «Серебряный свет» хранился в стойле каретного сарая, и привратник начищал его до блеска. Было утро понедельника, и, сунув в карман листочки с текстом вторничной колонки, Квиллер отправился в путь на велосипеде. Его жёлтый шлем и спицы «Серебряного света» сверкали на солнце.

Квиллер вкатил велосипед в вестибюль редакции «Всякой всячины» и повесил свой шлем на руль, зная, что, когда покончит с делами, вокруг «Серебряного света» соберутся сотрудники газеты.

Бросив листки на стол Джуниора Гудвинтера и обменявшись с ним парой фраз об исходе воскресного бейсбольного матча в Миннеаполисе, он отправился к ответственному секретарю за почтой от своих читателей. Сара Пленсдорф, одна из пламенных поклонниц Квиллера, почитала за честь вручать ему почту лично. Это была женщина не первой молодости, из хорошей семьи, прекрасно образованная, но несколько чопорная. Квиллер раньше считал, что она потомок богатого судостроителя из Перпл-Пойнт, но теперь он в этом усомнился — благодаря Торнтону Хаггасу. Как-то раз они с Сарой вместе пообедали вечером при необычных обстоятельствах, и Квиллер обнаружил, что у них есть общий интерес — бейсбол.

— Что ты думаешь о вчерашней игре? — спросил он.

— Она была такой острой и волнующей! Если бы отец был жив, у него бы случился сердечный приступ!

На какое-то мгновение он подумал о том, чтобы слетать с Сарой в Миннеаполис на матч, который состоится в уик-энд, — пока Полли занята с Полом Скамблом. Но тут же отказался от этой мысли. Все в редакции немедленно начнут сплетничать, а Полли будет в шоке.

— Ты хочешь, Квилл, чтобы я вскрыла для тебя конверты? — спросила Сара.

— Буду весьма признателен, — ответил он, зная, что ей приятно оказать ему эту маленькую услугу. И вдруг он заметил на стене, над её столом, три картины, на которых были изображены бабочки.

— Это работы Фебы Слоун, — сказал он.

— Разве они не прекрасны? Дома их у меня много. Посмотришь на них — и настроение улучшается.

— И сколько их у тебя?

— Восемнадцать. А ещё она пишет для меня аглаю. Я первая начала собирать работы Фебы, а теперь их все коллекционируют. Мы подумываем о создании клуба поклонников Фебы Слоун, чтобы собираться и беседовать о редких видах бабочек.

— Похвальный энтузиазм, — пробормотал Квиллер.

— Я знаю Фебу с тех пор, когда она была ещё маленьким ребенком, и ужасно горжусь ею. Наши семьи знакомы вот уже несколько поколений. Мы посещаем одну церковь. Я была подружкой на свадьбе у её родителей.

Сара говорила все это со счастливым видом. Интересно, знает ли она о нынешней семейной проблеме Слоунов? Даже если и знает, она слишком благовоспитанна, чтобы упоминать об этом. Что касается самого Квиллера, то он твёрдо придерживался принципа: молчание — золото. И тем не менее лицемерно осведомился:

— Наверное, Феба будет в команде аптеки на орфографическом конкурсе?

— Несомненно! — ответила Сара, ни минуты не сомневаясь, что всё прекрасно в этом лучшем из миров.

— Мне бы хотелось написать колонку о творчестве Фебы, но я пока не нашёл ключа. Возможно, мне стоит взять интервью у коллекционеров и выслушать их мнение, особенно если они создадут клуб поклонников с конструктивной повесткой дня.

— О, пожалуйста, Квилл, сделай это! Тебе не обязательно меня упоминать. Я просто хочу, чтобы у Фебы была хорошая реклама.

Квиллер ушёл из кабинета Сары Пленсдорф с двумя дюжинами писем от читателей, размышляя о том, что она на редкость добрая и лишенная эгоизма женщина. Она щедро жертвовала на благородные цели и никогда ни о ком не говорила плохо. Надо бы проконсультироваться с историком округа относительно рода Пленсдорфов: были там судостроители или же нет?

Он уже направлялся в вестибюль, чтобы забрать «Серебряный свет», окружённый восторженной толпой, как вдруг позади него раздались торопливые шаги.

— Квилл! Квилл! — окликнул взволнованный женский голос. Это была Хикси Райс. — У тебя есть минутка? — Она поманила его, приглашая следовать за ней в конференц-зал. — Присаживайся, Квилл. — Она закрыла дверь.

— Ты явно замышляешь что-то зловещее, — пошутил он, но тут заметил, что у неё встревоженный вид. «Ого, — подумал он, — ещё одна из её прекрасных идей потерпела крах?… Ну что за невезение!»

— У нас проблема! — выпалила Хикси. — С орфографическим конкурсом. Я боюсь сказать Арчи — после фиаско Ледового фестиваля.

— Но это же было стихийное бедствие, Хикси. Кто же мог знать, что в феврале будет апрельская погода?… А в чём же дело сейчас? Я думал, что у тебя целых десять спонсоров, горящих энтузиазмом.

— Так и есть! И они уже вложили деньги, как обещали. Дело в их служащих. Они не хотят стоять на сцене и произносить слова по буквам перед публикой. Их родственники тоже могут принять участие в конкурсе, и тем не менее у нас набралось всего семь участников. А нам нужно тридцать, чтобы получилось десять команд.

— А они знают, что смогут заранее ознакомиться со списком слов?

— Да, знают, и всё же нам не удалось разжечь в них интерес. «Локмастерский гроссбух» спонсирует аналогичный конкурс — они всегда всё слизывают с нас, — и они тоже столкнулись с полным безразличием. Я этого не понимаю, Квилл! Орфографические конкурсы среди взрослых пользуются большим успехом в Центре.

— Там живут миллионы людей, есть из кого выбрать, — возразил Квиллер. — И то, что срабатывает там, не обязательно работает в четырёхстах милях к северу откуда бы то ни было.

— Ты мог бы предложить выход? — спросила Хикси без особой надежды.