Так и сгорел бы сопляк в два дня, но баронесса все же вспомнила про мои слова.

К часу ночи я так загоняла служанку, что бедная валилась с ног. И стоило мне предложить поспать по очереди, как та тут же провалилась в сон.

Ладно-ладно. Если я и добавила ей в чай немножко сон-травы, так ведь из лучших побуждений? Пусть успокоится, расслабится…

А я задвинула щеколду на двери и присела рядом с мальчишкой.

Его я не боялась вовсе. В таком состоянии если он и проснется, все равно не поймет, что я там делаю. Так что…

Пальцы рук заскользили над грудью юноши.

Я спокойна.

Я полностью спокойна. Я открываюсь миру. Моя сила невелика, но я – маг жизни, а мир есть жизнь. Вечная, великая, необъятная… Смерть и жизнь – две стороны монеты, и я сейчас на той стороне, где жизнь. Я собираю, я отдаю, я направляю силу, я всего лишь связующее звено между миром – и одним из его детей.

Сила мира течет сквозь меня, и повинуясь ей, я раскрываю ладони. Рой золотистых искорок следует за моими пальцами.

Все так, как я и думала. Вот тут шпага царапнула пищевод, потому и воспаление вспыхнуло резче, вот здесь она повредила мешок, в котором лежат легкие – плевру, и пошло воспаление. И в полости скопился гной.

Будем выцеживать и лечить.

Толстая игла-трубка уверенно скользнула в плоть юноши, со спины, сбоку от лопатки, проколола – и по ней хлынул гной. Крупными дурно пахнущими каплями. И когда его столько набралось?

Парнишка на кровати глухо застонал, и я усилила воздействие. Гной просто брызнул из трубочки.

Да, я понимаю. Больно, плохо, зато дышать сможешь.

Своим даром мага я проверяла, есть ли что-то внутри.

Вот выдавились последние капли гноя. Теперь будет легче. Телу парня я помогу, с тем, что есть, он справится, а нового заражения не будет. В этот раз я вычистила все с гарантией. И раньше бы надо, да времени не дали.

Я вытащила иглу, проследила, чтобы легкое расправилось как надо, уверенно забинтовала мальчишке грудь, встряхнула пальцы – и положила одну руку на лоб парню.

Вот так.

Сила жизни хлынула из меня потоком.

Не моя личная, но мира. То, чем он щедро поделился со мной, то, что я до капли отдаю мальчишке. Жалко ведь дурачка! И мать его жалко, хоть она и стерва распоследняя!

Юноша затихает под моей рукой. Жар то усиливается, то спадает, у него начинается кашель – из легких вылетают те капли гноя и слизи, которые успели скопиться, я придерживаю бессознательное тело, чуть наклонив вперед – и откашливание проходит достаточно легко. За дверью ни шума.

Вот и ладненько.

Еще примерно час уходит на то, чтобы влить парню (вот ведь странно, он старше меня, а я воспринимаю его, как заведомо младшего?) лекарства, поменять белье на кровати, выпихнуть испачканное за дверь – пусть слуги убирают, а потом я придвигаю кресло вплотную к кровати, забираюсь в него с ногами, сворачиваюсь калачиком – и крепко беру юношу за руку.

И засыпаю.

Да так, что будит меня только баронесса, которая является в комнату с первыми лучами солнца. По счастью, глаза я успеваю открыть раньше, чем она замечает мой сон. Смотрит она только на сына, видит только его, а я – я вторична. Но юноше лучше.

Цвет лица стал почти нормальным, без вчерашней красноты, дыхание спокойное и ровное, лежит он тоже спокойно, не стараясь уберечь поврежденную половину груди, жар пока еще есть, но это-то понятно, сразу такое не проходит. Наши сцепленные руки баронесса даже не замечает, просто переводит взгляд с лица сына – на мое.

– Госпожа Ветана?

Я встаю из кресла, по-простонародному потягиваюсь всем телом и зеваю. Тоже простонародно, прикрывая рот ладонью.

– Будет жить ваше сокровище. Сегодня вечером я еще приду. На день оставлю что заваривать, что пить – только горячее. Никаких обтираний, ванн и прочей ерунды, повязку сама поменяю. Самое страшное миновало, если и следующую ночь переживет, так точно выживет.

– А сейчас…

– И сейчас выживет. Я просто не знаю пока – будут у него осложнения, не будут?

– Ос-лож-нения?

Баронесса так растянула это слово, что я едва не фыркнула.

– Вы ему очень удачного лекаря нашли, еще бы пара дней – и гроб готовьте. Что могла я сделала, но удалось ли убрать все последствия его глупости – не знаю. Завтра с утра скажу.

Я и правда не знала. Такие воспаления дают плохие результаты. Без последствий? Это если очень, очень повезет. А если нет… Жить-то будет, а вот простужаться ему уже не стоит. Может, и что похуже получится. Всякое бывало. И рубцы могут быть, и одышка сохранится, и кашель… Может, и половина легкого у парня работать не будет.

Сейчас – не угадаешь.

Баронесса вцепилась в мою руку, как утопающий – не отдерешь.

– Госпожа Ветана! Вы уходите?!

– Мне надо домой. Ваш сын не единственный больной в городе.

Баронесса заломила руки.

– Госпожа Ветана, я заплачу!

– Вы предлагаете мне бросить людей без помощи?

Я не играла. Люди ко мне действительно шли, вспомнить хотя бы детей с кошкой. Для кого-то – чепуха, но для них трагедия. А не окажись меня на месте, зверушка погибла бы. Вот, как сын баронессы. И особой разницы я не видела между человеком и кошкой. Им обоим было плохо по чужой злобной глупости и собственной неосторожности, а результаты лечить мне.

И не стоит кричать – как можно сравнивать! То человек, а то – кошка или собака. Много таких хвостатых тварей бегает…

То-то и оно, что много. Только они – твари, не скрывающие своей сущности, а люди прячут себя под кружевами и титулами. Иногда так замаскируются, сразу и не поймешь, что это очередная тварь. Кто лучше – хорошая собака или плохой человек? Лично для меня ответ очевиден.

– Вы же не единственный лекарь в городе? Денек без вас обойдутся!

– Так же, как и ваш сын – не единственный больной, – пожала я плечами. – Госпожа баронесса, мне в любом случае надо съездить домой. Переодеться, взять кое-какие травы – я не предполагала, что столкнусь с такой возмутительной халатностью…

– Надеюсь, ваш сын еще жив, госпожа баронесса?

Лекарь выступил удивительно вовремя. Баронесса мигом переключилась на него. На меня-то нельзя, а сорвать злость и нервы на ком-то надо было.

– Вы! Вон из моего дома, болван! Да я завтра же до короля дойду! Деньги дерете, а лечить не умеете! Девчонка из Желтого города – и та лучше лечит, чем вы, при всех регалиях! Недоумок! Шарлатан!!

Я даже пожалела лекаря, такое у него стало выражение лица, когда он увидел испачканное белье на полу, мирно посапывающего юношу на кровати… вообще-то баронесса была не вполне справедлива к нему, никто, кроме мага жизни не справился бы с таким воспалением.