– И какая же связь между изнасилованиями Фернихок и Риттер и убийствами Драммонд и Хокинг? – послышался хриплый голос детектива Лео, сидевшего у дальней стены.

– Об этом вам расскажет сама Паллорино.

Энджи встала, взяла свои папки и подошла к столу Базьяка. Откашлявшись, она указала на фотографию Риттер, миловидной девочки-подростка с длинными каштановыми волосами и хрупкой фигуркой.

– На Салли Риттер напали четыре года назад в августе после концерта на открытой площадке, когда она, что называется, удалилась в кустики облегчиться. По ее собственному признанию, на концерте она «сильно набралась». Когда деревья скрыли ее от глаз слушателей концерта, на нее напали сзади. Преступник применил локтевой захват и приставил к горлу нож. Девочка запомнила мужской голос, темную одежду и лыжную шапку. Она считает, что преступник был белый, около пяти футов одиннадцати дюймов ростом, худой и очень сильный. Возраст – от двадцати до тридцати лет. Он затащил ее в чащу, заросшую густым кустарником, и принудил лечь на землю лицом вниз. Вдавив ее лицом в грязь, он, держа у шеи нож, задрал Риттер юбку и сорвал трусы. Он приказал ей не кричать, угрожая перерезать горло, а затем сказал следующую фразу: «Отрекаешься ли ты от Сатаны, отца и князя всякого греха?» Намотав длинные волосы жертвы на кулак и держа нож у ее горла, он заставил Риттер ответить: «Отрекаюсь». После чего ввел свой пенис в тело жертвы сзади, вагинально и анально, оставив разрывы. Риттер на тот момент было шестнадцать лет.

Энджи перевела дыхание, чувствуя на себе взгляд Мэддокса. Избегая смотреть на него, она сосредоточилась на тех, кто сидел непосредственно перед ней.

– Затем он ударил ее по голове, как полагает Риттер, камнем, отчего она потеряла сознание. Придя в себя, она кое-как вышла обратно к концертной площадке, где подруги спросили, что у нее на лице. Красным водостойким фломастером насильник нарисовал у нее на лбу распятие, а посередине надо лбом была срезана прядь волос.

Энджи прикрепила фотографию красного распятия на лбу Риттер.

– Этот снимок сделала ее сестра – Риттер заявила об изнасиловании три дня спустя. Размер, форма и расположение креста совпадают с теми, что вырезаны на лбу Драммонд и Хокинг. Пряди волос у всех трех жертв тоже срезаны ровно посередине.

Она указала на фотографию Фернихок.

– Эллисон Фернихок на момент нападения было четырнадцать лет. Три года назад в первых числах сентября она вышла из бара «Тюдор» в центре Виктории, где пила спиртное по фальшивому удостоверению личности. На пустой улице на нее напали – тоже сзади, тоже локтевой захват и нож к горлу. Ее затащили в переулок за мусорные контейнеры, где велели лечь на асфальт лицом вниз и не кричать, иначе ей перережут горло. Напавший разорвал на ней одежду и повторил ту же самую фразу: «Отрекаешься ли ты от Сатаны, отца и князя всякого греха?» Он заставил Фернихок ответить: «Отрекаюсь», после чего изнасиловал ее так же, как Риттер, оглушил и оставил в бессознательном состоянии. Фернихок плохо запомнила нападавшего – она призналась, что перепила и мало что соображала. Распятие на лбу и срезанные волосы она обнаружила, только придя домой и увидев себя в зеркале в ванной. – Энджи прикрепила на доску фотографию лба Фернихок с рисунком. – Снова та же форма, размер и расположение. Снимок сделала подруга. Фернихок заявила о случившемся шесть дней спустя, по настоянию подруги и матери. Ни у Риттер, ни у Фернихок не были взяты мазки сразу после изнасилования, одежда в обоих случаях была постирана, а насильник, по их мнению, надевал презерватив. Мы не нашли ни свидетелей, ничего, только вот обе девочки утверждали, что примерно две недели до нападения за ними «ходил мужчина». Больше о подобных изнасилованиях заявлений не было, совпадений по почерку в «Виклас» не нашлось, среди рецидивистов подобного тоже не выявлено.

– Но если это один и тот же извращенец, где же он был три года? – спросил кто-то.

– Возможно, в тюрьме, или уезжал куда-то, или другие потерпевшие скрыли факт изнасилования. – Энджи обвела глазами каждого мужчину и единственную женщину, сидевших перед ней. – Фраза, которую он произносил, из римско-католического обряда крещения. Учитывая это, а также распятия, намеки на грешниц и тот факт, что Драммонд погрузили в воду и положили к ногам Девы Марии, плюс то, что обе покойные были частично лишены женского естества – им вырезали те органы, роль которых в человеческой биологии сводится почти исключительно к доставлению наслаждения при половом акте, – короче, с учетом всего перечисленного можно предположить, что насильник уверен – он карает девушек за грех женской сексуальности или за то, что его ввели в соблазн. Он…

Базьяк с шумом поднялся на ноги.

– Благодарю вас, детектив Паллорино. Давайте придерживаться фактов, а не домыслов. – Он взглянул на часы. – Все еще очень зыбко. Мы ждем заключений по двум вскрытиям и результатов лабораторных анализов, в том числе шерсти животного и семян растений, найденных на теле Хокинг. Нам понадобятся дальнейшая энтомологическая, ботаническая и одонтологическая интерпретация этих улик. Еще мы запросим метеорологическую экспертизу и описание океанских течений в окрестностях Виктории. Наши специалисты сейчас анализируют результаты опроса жителей домов в районе Росс Бей и запись с камеры «Севен Элевен» напротив кладбища. У нас в планах опрос сотрудников «Синего барсука» и осмотр прилегающей территории.

Заскрипели отодвигаемые стулья, и детективы собрались вокруг Базьяка, раздававшего поручения.

– Лео, ты и Хольгерсен едете в «Харбор-хаус», может, узнаете побольше о Фейф Хокинг. Возьмите. – Он подал Хольгерсену целую стопку флаеров с крупным фотопортретом Фейф. – Может, ее видели там в последнее время. Мэддокс, вы с Паллорино едете в морг, узнаете, что О’Хейган скажет по Драммонд. – Он снова взглянул на часы. – После этого съездите к Драммонд домой, поглядите, в каких условиях она проживала. А я направлю патрульных опрашивать жителей ближайших к Драммондам домов – может, они видели, кто еще садился в автобус в восемнадцать ноль семь.

Фиц ничего не сказал, он лишь следил за ними искоса, как темный ястреб.

Присутствующие громко загалдели.

Базьяк грохнул по столу донышком пустого стакана.

– Слушать меня!

Все замолчали.

– В нашей стране раскрываются восемьдесят пять процентов убийств, и на это есть простая причина – большинство жертв знакомы со своим убийцей. Но, когда мы сталкиваемся с гастролерами, связь между жертвой и преступником неочевидна. Найдите эту связь, и мы возьмем ублюдка.

Фиц поднялся и подошел к Базьяку. Высокий, как Мэддокс, он был таким же худым, как Базьяк. Не нос, а клюв, длинное лицо, чувственные губы. Скорбные глаза под опущенными веками отлично маскировали острейший ум и взрывной темперамент.

В комнате повисла тяжелая тишина.

– Судя по имеющимся данным, – начал Фиц странно высоким голосом, – этот преступник скоро убьет снова, если ориентироваться по промежутку времени между Хокинг и Драммонд. Мы не должны этого допустить. – Он помолчал. – Я хочу, чтобы убийца был схвачен до Рождества.