– Ты хотела со мной о чем-то поговорить?

– Да, я… – девушка замерла, не зная с чего начать, – мне нужен ваш совет. – Собравшись с духом, она вновь пересказала все, что произошло в подземелье, стараясь не заострять внимание на трудностях, зато о храме Четырех Стихий и о пророчестве Спящих рассказала как можно более подробно, показав на браслеты, плотно охватившие оба запястья. Когда она замолчала, Старейший задумчиво потеребил свою косу, что делал лишь в минуты крайнего волнения, и посмотрел на девушку, с тревогой закусившую губу:

– Я никогда не слышал о Спящих, но не сомневаюсь, что пророчество произнесено неслучайно и оно явно о тебе, милая. Не думаю, что ты должна бояться, – Боги не дают нам ношу большую, чем мы можем унести на своих плечах. А что касается даров, – он кивнул на руки Лиессы, – то тут надо поискать. Возможно, в библиотеке есть что-то, что прольет свет на это. Парные браслеты – редкость. Думаю, мы отыщем нужные сведенья. А тиара… Ты можешь ее показать?

Ли закрыла глаза, разрешив короне проявить себя перед чужим взором, и Аллариан буквально подпрыгнул в кресле, изумленно глядя на сверкавшее чудо:

– Корона Корон! Не может быть! – он в благоговении протянул руку, едва коснувшись мерцающих рубинов, и с необычайной теплотой взглянул в глаза Лиессы, приподняв ее лицо за подбородок. – Ты достойна ее, дитя. – Нежность в его серебристо-синих глазах заставила сердце девушки дрогнуть в ответной любви. – Лишь такая чистая душа, как твоя, может обладать таким сокровищем.

– Но что она такое? – на миг прижавшись щекой к сухой ладони Старейшего, спросила Ли.

– Она – сама Жизнь. Придет время, когда ее сила возродит из пепла то, что погибло. Нет-нет, не пугайся! – видя, как испуганно расширились огненно-изумрудные глаза Ли, поспешил успокоить он. – Даже пророчество не говорит о том, что наш мир ждет гибель. Это может быть та же раса Спящих, неведомых нам, или что-то иное, но Корона отзовется лишь на зов добра. Не бойся ее силы. Ты – проводник, Несущая Свет.

– Но что означает вторая часть пророчества? «…Когда серебро сольется с пламенем, но не расплавится от его прикосновения, а двое станут единым, обретая себя, закат сменится ясным рассветом, озаряя будущее, лишенное зла. И родится дитя с серебряными глазами, став новой Надеждой», – Лиесса процитировала строки, навеки запечатленные в ее памяти.

– Не знаю, – покачал головой Аллариан, – ты сама поймешь однажды. Пророчества произносятся редко и всегда полны тумана и тайн. Что ж, дитя, отдыхай, – Старейший приподнялся в кресле, собираясь уходить.

– Подождите! Мы кое-что нашли в храме, – и она окликнула дракона:

«Лин, ты можешь попросить кайэри Тоетты, чтобы он передал ей мою просьбу?»

«Могу», – тут же отозвался он.

«Пусть Теа принесет мой рюкзак, прямо сейчас».

«Хорошо».

Улыбнувшись, Ли обернулась к Аллариану:

– Сейчас Теа принесет мой рюкзак.

Старейший снова опустился в кресло, гадая, какой сюрприз еще преподнесет им эта девушка. Через пару минут в комнату, запыхавшись от быстрого бега, влетела Теа с мешком в руке. Кивнув Старейшему, она подошла к постели и протянула его Ли, а сама присела на стоявший неподалеку стул. Лиесса, покопавшись в пустом с виду рюкзаке, вынула горсть голубых камней и высыпала их на покрывало:

– Вот.

Глаза Аллариана округлились в очередном приступе изумления. Сказать, что он был поражен, значило сильно преуменьшить то состояние, в котором пребывал обычно невозмутимый мужчина. Подняв один из сверкающих маррионов, он покатал его на ладони:

– Скажи, есть предел твоим способностям удивлять меня?

Ли смутилась:

– Я ведь не нарочно!

– Знаешь, я боюсь представить, что будет, возьмись ты за дело всерьез, – засмеялся Аллариан. – Надеюсь, это последняя новость? А то, боюсь, я уже не в состоянии их воспринимать.

– Последняя, – хихикнула Лиесса, вторя смешку Теа.

– Тогда я пойду. А ты поспи. Завтра сможешь вернуться в свою комнату.

– А сегодня? Я чувствую себя хорошо. Да и Теа поможет, – с мольбой взглянула она на Старейшего.

– Хорошо, я пришлю Тейарина, пусть он решает. Отпустит – вернешься к себе.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась Лиесса.

Улыбнувшись в ответ, Аллариан вышел.

– Фу-у… – выдохнула Тоетта. – Камни пришлись кстати. Теперь Старейшие просто не в состоянии будут нас наказать.

– Ну, зубрежку этого, – Ли кивнула на книгу, – нам никто не отменит. Заслужили.

– Ну и ладно. К тому же нам не помешают эти знания. Кстати, ты обещала рассказать, что произошло в храме.

Лиесса вздохнула и в третий раз рассказала о пророчестве.

– Ничего себе! – присвистнула обычно сдержанная Теа. – Даже не знаю, что сказать. На тебе тогда лица не было, а сейчас ты так спокойна.

– Аллариан умеет убеждать, – улыбнулась Лиесса подруге, – а я научилась принимать то, что неизбежно. Вспомни, откуда я.

– Ты настолько изменилась, что трудно помнить, – хмыкнула Тоетта, сжав ладонь Ли.

– Я этому рада…

В комнату вошел Тейарин и после осмотра разрешил вернуться девушке к себе, строго наказав больше отдыхать и хорошо кушать, восстанавливая силы, потраченные на борьбу с ядом.

– Учитель, – окликнула его уже в дверях Ли, – а что это было за чудовище?

– Харрут, – коротко ответил тот и улыбнулся: – Почитайте на досуге, может, перестанете совать нос куда не следует.

Проводив Старейшего взглядами, девушки, прихватив книгу и принесенный отвар, отправились к Лиессе. Покои Старейших были с противоположной стороны от лестницы, скрытые сливавшейся со стеной дверью, поэтому идти было недалеко. Но даже этот путь показался ослабевшей девушке бесконечным. Когда они, наконец, добрались, в комнате оказалась сгоравшая от нетерпения Карисса.

– Меня к тебе Аллариан отправил, – пояснила она. – Сказал, что ты мое наказание, – тут она состроила смешную рожицу. – Я буду рядом с тобой, если тебе что-то понадобится. Даже постель свою к тебе перетащила, – Каро махнула в сторону спальни, в которой на сундуке кое-как поместился ворох одеял и подушек.

– Кажется, это ты мое наказание, – закатила глаза Ли, ощущая, что попала в засасывающую воронку заботы соскучившейся подруги.

Карисса звонко расхохоталась, ничуть не обиженная на ворчание Лиессы.

– Ну, я вас оставлю, – Теа зевнула, прикрыв рот ладошкой, – уже поздно. Я забегу утром, – обняв пошатывавшуюся от усталости девушку, она строго погрозила Кариссе пальцем: – Не разрешай ей напрягаться!

Закрыв дверь, Каро помогла Ли снять балахон, в котором та лежала в дни болезни, и отвела девушку в купальню. Лиесса с наслаждением опустилась в горячую воду, чувствуя, как соскучилась по ощущению чистоты. Хоть ее и омывали, пока она была в беспамятстве, но ничто не могло сравниться с настоящей ванной. С помощью Кариссы она на несколько раз промыла волосы, избавляясь от запахов подземелья, и до красноты растерла тело душистым мылом. И только когда кожа на пальцах сморщилась, она с неохотой покинула купальню, завернувшись в протянутое подругой полотенце, и, натянув чистое белье, рухнула в кровать. Уснув, она уже не слышала, как устраивалась спать Каро и как в комнату осторожно заглянул Аллариан, чтобы убедиться, что с ней все в порядке…