болеем. Первая победа — это замечательно. Но две победы на первом же соревновании — это ещё лучше. Не расслабляйся. И не бойся никого и ничего. Помни, что страх мешает победам. Пусть лучше твои соперницы тебя боятся.

Зоя вновь послушно кивнула.

— Хорошо, Миша, — сказала она.

Кто-то несильно ударил меня кулаком в спину между лопатками. Боли я не почувствовал. Ещё до того, как обернулся, я услышал тихий девичий голос.

— Ну и козёл же ты, Иванов, — сказала Лера Кравец.

Девчонка скрестила на груди руки и покачала головой.

«Конечно, козёл, — мысленно согласился я. — Вот только я опытный козёл. И знающий, как правильно себя вести на важных турнирах».

* * *

А в следующем поединке на этом же ковре проиграла Света Зотова. Причём, уступила Зотова сопернице «по всем статьям». Боролась она со смуглой девчонкой из Заречного. В ДЮСШ этого района обучал борьбе бывший ученик Верховцева. Зареченские десяток раз в год наведывались в «Ленинский» «для обмена опытом». Лицо Зоиной соперницы я вспомнил — но имя девочки из памяти не выудил. Смуглянка с первых же секунд показала Зотовой, кто на ковре хозяйка. Она трепала Свету, будто волкодав лису. Двух минут не прошло, как судьи остановили поединок: Зотова подчистую продула по баллам. Но я мысленно всё же похвалил Свету: она избежала болевых приёмов и падений на лопатки (хотя мне поначалу казалось, что смуглянка всё же вынудит мою курносую одноклассницу запросить пощады).

В перерыве между боями Каховская успокаивала выбывших из соревновательного процесса подруг. А я наведался к коврам мальчишек, разведал положение дел у мужской части ленинских борцов. Узнал, что в моей весовой категории в схватках со спортсменами из чужих секций все наши мальчишки победили. Вылетели с сориков только трое (в том числе и я) — те, кто боролся со своими же ленинскими. В других группах дела обстояли не столь радостно (но и не так печально, как у девчонок). Половина старшаков отсеялась в первом же круге. Но я и по прошлой жизни помнил, что старшей группе золота на этих соревнованиях не видать — зато они увезут едва ли не мешок серебряных и бронзовых медалек. Я пожелал парням удачи (напомнил Лежику, что собираюсь примерить его золотую медаль) и вернулся к Зое.

Застал Каховскую с покрасневшими от горя глазами: спортсменка узнала имя своей следующей соперницы. Зое предстояло бороться с обидчицей Светы Зотовой. Подруги неуверенно успокаивали Каховскую (в том числе и Света). Но в их голосах проскальзывали скорее сочувствующие нотки — не приободряющие. Поэтому я выдернул Каховскую из окружения девчонок, едва ли не насильно поволок Зою к относительно пустынному углу зала (отогнал увязавшуюся за нами Зотову). «Тут какой-то старичок паучок нашу муху в уголок поволок», — промелькнула в голове строка из детского стишка. Я усмехнулся; но тут же стёр улыбку с лица (чтобы её не увидела Зоя). Поставил обиженно надувшую губы Каховскую спиной к залу — позволил ей лицезреть только моё лицо и свежеокрашенную стену. Крепко сжал Зоины плечи, заглянул девочке в глаза.

— Это что за детский сад, Каховская? — спросил я. — Почему у тебя глаза на мокром месте? Чем ты, собственно, недовольна? Я понимаю, что со Светкой ты на этих соревнованиях уже не поборешься. А ведь ты именно к этому поединку готовилась. Но ты уже превзошла Зотову! Разве не так?

Зоя шмыгнула носом (я поморщился: среагировал на этот всегда некстати появлявшийся женский и детский насморк).

— Я… не поэтому, — сказала Каховская.

Она промокнула рукавом кимоно глаза.

— Зотова сказала… что у меня против этой… зареченской… нет шансов.

— Зотова сказала… — повторил я. — Зотова продула поединок, потому что испугалась! Она проиграла схватку не на ковре, а в своей голове! Вот здесь!

Постучал пальцем по Зоиному лбу — девочка отшатнулась.

— Что я тебе говорил о страхе⁈ — сказал я. — Страх, Каховская, делает бойца слабым и неловким! Любого бойца, даже опытного и умелого! Вот, смотри, как у тебя дрожат пальцы!

Схватил спортсменку за запястья — развернул её руки ладонями вверх.

— И кого такими руками ты победишь? — спросил я. — Да тебя сейчас даже девчонки из Пашкиной младшей группы заломают! В таком состоянии ты стопудово профукаешь бой!

Я снова сжал Зоины плечи и встряхнул девочку. Та закивала головой, будто её шею превратилась в верёвку. Цокнули зубы.

— Соберись, Каховская!

Зоя часто заморгала, точно приходила в себя после долгого сна.

— Ты два месяца готовилась к схватке с Зотовой, — сказал я. — И что изменилось? Светка продула. Но у тебя теперь есть другая соперница — лучше, чем прежняя! Утри Зотовой нос — сломай её обидчицу!

Каховская неуверенно ухмыльнулась.

— А что такого-то? — спросил я. — Каховская, ты сможешь! Ведь у тебя преимущество перед той девкой. Она считает тебя слабачкой. И будет драться с тобой на расслабоне!

На ковёр Зоя вышла серьёзная и сосредоточенная. Уже без слёз обиды на лице. Со стороны она не выглядела испуганной — даже излишне спокойной (будто под лекарствами). Но не смотрела сопернице в глаза — сверлила взглядом её подбородок. Смуглянка небрежно поправила пояс, одёрнула рукава куртки. Она посматривала на Каховскую с полуулыбкой, снисходительно (тренер наверняка просветил свою подопечную на счёт Зоиного бойцовского опыта). Но не запугивала и не унижала Зою пренебрежительными хмыканьями и усмешками (старшие спортсмены частенько выводили таким образом противников из душевного равновесия). Пожала Каховской руки уверенно, но без театральщины. Не запугивала и не вступала в «поединок взглядов» (чем заслужила мою симпатию). Жизнерадостно подмигнула стоявшим за пределами ковра приятелям.

Группа зрителей (в сравнении с прошлыми поединками) поредела: интересного зрелища от Зоиного боя не ждали. Поединком заинтересовались только судьи (ну, а куда им деваться), с полдюжины зареченских бойцов (персональная группа поддержки смуглянки из Зареченска), и мы (я, Зотова и Лера Кравец). Едва ли не с другой половины зала посматривал в нашу сторону и Денис Петрович Верховцев. Тренер к нам не подошёл. Но он всё же отвлёкся от боя мальчишек и поглядывал на переминавшуюся с ноги на ногу Зою. Я вдруг почувствовал, как мой локоть сжали крепкие пальцы — скосил взгляд на застывшую справа от меня Зотову. Света и Лера казались воплощениями тревоги и волнения: покусывали губы, хмурили брови, сжимали-разжимали кулаки (Зотова ещё и стиснула мою руку). Свисток судьи отправил спортсменок в атаку.

И тут же произошло то, чего и ожидали почти все зрители. Уже на первых секундах смуглянка вынудила Каховскую встать в основную стойку и резким движением заняла позицию для броска. Зоя не помешала ей. Каховская не ушла от захвата. Не разорвала дистанцию. Не применила контрзахват. Зоя вела себя так, словно спешила завершить поединок. Ценой собственного поражения. Я тут же вспомнил недавний бой с Лежиком. Но отложил разборы на потом. Смуглянка резко подсела. По ушам ударил её громкий выкрик. Светины пальцы едва не продавили насквозь и рукав моей куртки, и кожу. Зотова и Кравец взвизгнули. Зареченские восторженно заорали. В воздухе мелькнули Зоины ноги. Удар по ковру известил о падении девочки. Смуглянка удержалась на ногах. Каховская приземлилась на бок — с лица её соперницы слетела улыбка.

Я ощутил в воздухе запах табачного дыма — словно вновь очутился вечером в квартире Каховских. Но не удивился этому: не успел. Потому что зареченская смуглянка ринулась на удержание. Она сделала всё правильно. Как поступил бы на её месте любой самоуверенный, но неопытный борец. Она слишком много времени потратила на эмоции (удивление, разочарование). И промедлила с захватом — почти на две секунды. Время до захвата отсчитали удары моего сердца. Я улыбнулся: понял, что случится дальше. И не ошибся. Зоя завладела кистью соперницы до того, как та коснулась ткани кимоно. Резко привстала навстречу сопернице. «Ноги!» — мысленно воскликнул я. Но Каховская обошлась без моего напоминания. Растянула смуглянку (теперь не вырвется), зафиксировала её плечо локтем — быстро и спокойно, как на тренировке.

Зрителям ещё казалось, что спортсменка из района Заречный проводила удержание. Болельщики смуглянки требовали «держать». Света и Лера в тревоге затаили дыхание. Но я уже победно вскинул руки (стряхнул с себя пальцы Зотовой). Зоя отвела предплечье соперницы к своей голове. Я тут же скривился, будто сам почувствовал боль. Потому что вспомнил Зоин захват — узел плеча Каховская отработала до мелочей. «Согнутая под девяносто градусов рука, — отметил я. — Сустав плеча не гуляет. Ноги разведены». Слабым местом в этом приёме оставался захват. Вот только смуглянка щедро выделила на него Зое время. И та воспользовалась возможностью. Каховская развела противнице ноги; вытянула её тело, прижала к себе, фиксируя плечо и оттягивая