Он ехал через Глендейл в Пасадену, дорога вела вверх к горам Сан-Габриэл. Воздух был невыносимо жарким, солнце слепило. Зачем люди вообще живут в этих местах, если не работают в кино. Если бы он не работал в кино, то поселился бы в Сиэтле, или в Сан-Франциско, или даже на севере округа Сан-Диего, где вода в океане чиста и нет достопримечательностей, которые привлекают толпы людей. Был там городок Локадия с прекрасными пляжами и кафе, где по выходным исполняли фольклорную музыку. Он был там один раз, когда снимали фильм в Кемп-Пенделтоне, неподалеку. Если бы он был вынужден жить в Лос-Анджелесе и не работал в кино, то поселился бы на берегу океана. Он прожил в Малибу два года, но потом снова переехал в Беверли-Глен, потому что терпеть не мог долгую дорогу. Никто по доброй воле не стал бы жить в Глендейле или Пасадене.

Он опоздал на пятнадцать минут. Полицейский за стойкой уточнил его имя и попросил подождать. Может быть, это будет самым суровым наказанием за совершенное убийство. Оторвать от работы на несколько часов, заставить отвечать на вопросы и потом возвращаться на студию в час пик. А если Сьюзен Эйвери заманила его в полицейский участок без адвоката, чтобы унизить публичным арестом? Гриффин решил, что в данный момент он должен расслабиться и получать удовольствие – он был жив и свободен. Он может оказаться несвободным через несколько минут. Какой за него потребуют залог? Сто тысяч долларов? Миллион? Событие попадет на первые полосы газет. Бонни Шероу поддержит его. Он скажет ей, что невиновен, и она поверит. Джун Меркатор будет сбита с толку. Поверит ли она в его невиновность? Он надеялся, что поверит, но вряд ли она станет его поддерживать. Уолтер Стакел будет уверен в его виновности, но станет ли он держать это при себе? Он будет обсуждать это, сидя с друзьями в гостиной, отделанной деревянными панелями где-нибудь в Нортридже или в Таузенд-Оукс, в старом доме, который он не может позволить себе купить сейчас по рыночной цене. А Левисон? Левисон будет делать все, что от него зависит. Естественно, студия не сможет оплатить адвоката, но он предложит частную поддержку. Ларри Леви будет рад. Леви будет говорить, что он виновен. Если бы Гриффин был на месте Леви и его конкурента арестовали бы за убийство, имея скудные улики, и если бы он хотел, чтобы это повредило его карьере, он стал бы убеждать Левисона, что в интересах студии как акционерного общества с широким владением надо отстранить от работы попавшего под подозрение сотрудника до тех пор, пока свое слово не скажет суд. Оклад будет выплачиваться, но Гриффина освободят от его обязанностей. Левисон посопротивляется день или два, но потом ему позвонят из совета директоров, спросят о новостях и скажут то, что говорил Леви. Левисон поймет, что стоит проявить осмотрительность. Когда он будет вынужден попросить Гриффина уйти, когда стыд за оппортунизм обернется раздражением из-за проявленной слабости, Левисон начнет сомневаться в его невиновности. Ему не нравилось думать о себе как о слабом человеке. Слабым он не был. Гриффин знал, что Левисон не испытывал проблем, когда нужно было кого-то уволить, и что уволенных он презирал. Уволив Гриффина со студии, он перестанет уважать его или бояться, как раньше. Боялся ли он Гриффина? Возможно. Иначе он бы его уволил, прежде чем пригласить Леви.

Гриффин наблюдал за людьми вокруг. Что, если составить из них жюри для обсуждения его проблем? Они бы ничего не поняли. Они бы сказали: «Если вы невиновны, вам не о чем беспокоиться». Таких людей не снимают в кино. Никого из них нельзя было назвать красивым или просто нормальным. Либо слишком худые, либо слишком толстые. С прыщами, с жуткими стрижками. Их жизнь была безрадостной, безденежной, даже у тех, кто думал, что имеют деньги. Как можно жить на двадцать тысяч долларов в год? А перед ним, судя по всему, были люди, которые умудрялись кормить семью на десять тысяч в год. Как можно прожить с семьей меньше чем на пятьдесят тысяч? Кто из них, одетых в дешевое супермаркетное тряпье, может представить себе оклад в пятьсот или семьсот тысяч долларов в год? Представить, что у людей есть кредитные карты с неограниченным лимитом? А я знаком с миллионерами, подумал он. Я имел дело с людьми, чье состояние насчитывает двести миллионов долларов. Я имел дело с людьми, чье состояние насчитывает миллиард долларов! Кто-нибудь из этих несчастных, сидящих на неудобных пластиковых стульях, уставившись в линолеумный пол, может представить себе такие деньги? Интересно, они ходят в кино? Есть ли у них на это время и деньги? Или их не интересует популярная культура? Негры, мексиканка, дети. Старики. Что все они делают в полицейском участке? Сколько из них совершили убийство? А из тех, кто совершил убийство, – есть ли у них с Гриффином еще что-нибудь общее? Вряд ли, подумал он. Он будет ненавидеть своих сокамерников.

Сьюзен Эйвери вышла его встретить. Интересно, она обычно встречает всех посетителей или для него сделала исключение как для важной персоны, а все остальные проходят в кабинет сами? Или она пойдет за ним следом, чтобы он не сбежал, если почувствует, что попал в ловушку?

– Извините, я опоздал, – сказал он. – Мне нужно было сделать несколько неотложных звонков.

– У вас, наверное, очень интересная работа.

– Не думайте, что я целыми днями ем икру и встречаюсь с кинозвездами. У вас, как я понимаю, тоже нескучная работа.

– Сплошная канцелярщина, – сказала она, воздев палец восклицательным знаком: мол, Гриффин должен понимать, каково приходится полицейским или что без канцелярщины ее работа была бы куда легче и приятней.

Окно ее кабинета выходило на автомобильную стоянку. Она закрыла дверь. На двери был плакат с изображением котенка, свешивающегося со стойки бара, и с надписью: «Загляните туда».

Она предложила кофе. Он отказался. Они сели.

– Вероятно, у вас есть новости по делу, – сказал он.

– С чего вы так решили?

– Иначе зачем бы вы пригласили меня сюда?

– Вы шли за Дэвидом Кахане до машины?

– Нет.

– Где вы припарковали свой автомобиль?

– На улице, в квартале от кинотеатра.

– Почему вы не оставили его на стоянке?

Она действительно хотела знать. Обдумывая ответ, он должен был повторить про себя несколько раз, что он не подозреваемый, что она задает вопрос из простого любопытства.

Разве они уже не говорили на эту тему? Он точно не помнил.

– На улице было свободное место. Мне кажется, я и не знал, что там есть стоянка.

– Над кинотеатром большая вывеска «Бесплатная стоянка позади».

– Я не оставлял машину на стоянке.

– Как вы были одеты в тот вечер?

– Я поехал туда прямо с работы, значит, был одет… примерно так же, как сегодня. Рубашка, брюки, кожаные туфли.

– Пиджак, галстук?

– Если на работе я в галстуке, то после работы сразу снимаю.

– А пиджак?

– Не помню.

– Какого цвета пиджак, по-вашему, мог на вас быть? Сколько у вас пиджаков?

– Штук тридцать, наверно.