— Хоть однажды, Айпэрис, — сказала она, — сделайте, что вам говорят, не задавая лишних вопросов.

Потом она прошептала что-то о сюрпризе, появлении на балу неожиданного гостя, которому я очень обрадуюсь.

На короткий момент мне даже показалось, что командир говорит о моем брате. Что каким-то образом его вернули к жизни и этим праздничным вечером я увижу его снова.

А сейчас я лишь позволяю Томасу вести меня сквозь толпу генералов и аристократов. В конце концов я выбрала сапфировое платье с корсетом, по краям украшенное маленькими бриллиантами. Одно мое плечо покрывает кружево, другое спрятано длинной шелковой тканью. Мои волосы прямые и распущены. Для тех, кто привык проводить дни в тренировках, с убранными от лица волосами, это крайне неудобно. Томас иногда поглядывает на меня, и у него розовеют щеки. Однако я не понимаю причину его волнения. Я носила платья и красивее, а это в стиле нью-эйдж и несимметрично.

Вместо этого платья можно было купить уличной сироте еду на три месяца.

— Командир сказала, что Дэю вынесут приговор завтра утром, — говорит Томас после того, как мы здороваемся с капитаном из сектора Эмеральд.

При упоминании о командире Джеймсон я отворачиваюсь. Она уже и думать забыла о матери Дэя, словно с ее смерти минуло двадцать лет. Но я решаю быть вежливой и поднимаю голову к Томасу:

— Так скоро?

— Чем скорее, тем лучше, не так ли? — отвечает он с отвращением. Внезапная злость в его голосе меня пугает. — Невыносимо думать, что вам пришлось провести столько времени в его компании. Странно, почему Дэй не убил вас во сне. Я… — Осекшись, Томас замолкает и решает не продолжать.

Я вспоминаю теплые губы Дэя, то, как осторожно он бинтовал мою рану. Размышляла об этом сотню раз после его поимки. Дэй, убивший моего брата, жестокий и беспощадный преступник. Но кем является Дэй, которого я встретила на улице? Кем является Дэй, который готов рискнуть своей жизнью ради какой-то сироты и незнакомой девушки? Кем является Дэй, так глубоко скорбящий по матери? При допросе его брат Джон не показался мне плохим человеком. Он пытался обменять свою жизнь на жизнь Дэя, а спрятанные деньги на свободу Идена. Любой брат поступил бы так же. Как может хладнокровный убийца происходить из этой семьи? Я не знаю. Воспоминание о Дэе, прикованном к стулу, мучимом болью в разбитом колене, одновременно злит меня и смущает. Вчера я могла его убить. Зарядить пистолет несколькими пулями, пристрелить Дэя и покончить со всем этим. Но я оставила пистолет незаряженным. Не смогла заставить себя. Почему? Неужели всего лишь из-за одного поцелуя?

Но в глубине души я знаю причину. Теперь у меня нет уверенности, что моего брата убил Дэй.

— Эти ублюдки из гетто все одинаковые, — продолжает Томас, повторяя мои слова, сказанные Дэю в камере. — Ты слышала, что больной брат Дэя, младший, вчера пытался плюнуть в командира? Пытался заразить ее своей странной мутированной чумой?

С младшим братом Дэя я не разговаривала.

— Скажите, — говорю я, останавливаясь и глядя на Томаса, — что именно Республике нужно от мальчишки? Патрули забирают его в лабораторию. Что же в нем такого особенного?

Томас понижает голос:

— Не могу сказать. Это конфиденциальная информация. Но я знаю, что с фронта посмотреть на мальчишку прибыла целая делегация генералов.

Я хмурю брови:

— Целая делегация?

— Да.

— С чего бы военному начальству интересоваться братом Дэя?

Томас пожимает плечами. Ему совсем неинтересно.

— Это мне неизвестно. Если нам потребуется что-то узнать, генералы сообщат.

Прежде чем Томас успевает сказать что-то еще, нас останавливает крупный мужчина со шрамом от подбородка до уха. Кайан. При виде нас он широко улыбается и кладет руку мне на плечо.

— А! Агент Айпэрис! Сегодня ваш вечер. Вы звезда! Поверьте, моя дорогая, все в высших кругах только и говорят о том, как чудесно вы справились с заданием. Поздравляю с повышением и хорошей наградой. На двести тысяч республиканских долларов вы купите с десяток красивых платьев для будущих банкетов.

Стиснув зубы, я улыбаюсь:

— Вы очень добры, сэр.

От улыбки Кайана его шрам кривится. Кайан хлопает затянутыми в перчатки руками. Я бросаю взгляд на его униформу. (На кителе достаточно орденов и медалей, чтобы утянуть Кайана на дно морское. Один из орденов фиолетовый с золотом, и это значит, что Кайан когда-то совершил героический поступок и теперь у него нет руки или ноги. С руками у него все в порядке, значит, одна его нога, скорее всего, пластиковая. Присмотревшись, я замечаю, что он хромает на левую ногу.)

Кайан делает знак следовать за ним и поворачивается:

— Следуйте за мной, агент Айпэрис. И вы тоже, капитан. Кое-кто хочет с вами встретиться.

Должно быть, именно об этом человеке упоминала командир Джеймсон. Томас загадочно мне улыбается.

Кайан ведет нас через банкетный зал и танцующих к занавесу, скрывающему приличную часть помещения. По обеим сторонам от него стоят республиканские флаги, а когда мы подходим ближе, я различаю блеклый рисунок флага и на занавесе.

Кайан придерживает его для нас с Томасом и, пройдя вслед за нами, опускает.

Я бросаю взгляд на группу людей в черной униформе со сверкающими золотыми эполетами на плечах. Они сидят в бархатных креслах с бокалами шампанского в руках. Некоторых я узнаю. Это генералы-фронтовики, о которых говорил Томас. Наверное, они решили воспользоваться случаем и заглянуть на бал, пока находятся в Лос-Анджелесе. Один из людей при виде меня встает и, извинившись перед остальными, отходит. За ним следует еще человек. И когда они покидают круг, все присутствующие встают по стойке «смирно» и кланяются в их сторону. Я хлопаю глазами. Еще никогда я не видела, чтобы к кому-то относились с таким почтением.

Человек подходит к нам. (Он высокий, с проседью на висках, но прямой спиной и крепкой челюстью. На правом глазу носит монокль в золотой оправе.) Я замечаю, что Кайан, как и остальные, стоит навытяжку, а когда Томас отпускает мою руку, я перевожу взгляд на него и вижу то же самое. Человек хмурит брови, махает рукой, и все тут же расслабляются. И лишь сейчас я узнаю его. Вживую его лицо выглядит несколько иначе, чем на огромных городских экранах. Тут же я замечаю среди генералов и телохранителей.

Это наш Президент.

— Должно быть, вы агент Айпэрис, — говорит он, улыбаясь при виде моей растерянности, хотя в его лице не появляется ни капли тепла. Президент коротко пожимает мою руку. — Эти джентльмены рассказывали мне о вас восхитительные вещи. О том, что вы Гений. Уже легенда. И что самое важное, вы отправили за решетку одного из самых надоедливых преступников. Поэтому я даже решил поздравить вас лично. Будь у нас больше молодых патриотичных людей, как вы, с таким же умом, мы бы уже давно выиграли войну с Колониями. Вы согласны? — Президент замолкает и смотрит на остальных, те согласно перешептываются. — Поздравляю вас, моя дорогая.