- Алессандра, я хочу праздновать. Я хочу уложить тебя в постель, bella. И больше не ссориться - во всяком случае, сегодня.

- Я тоже сегодня хотела отпраздновать твою победу. Я даже думала о ней как о свободе. Свободе от оков, которые ты сам на себя надел. Свободе от прошлого.

Я надеялась, что ты станешь моим. Только моим.

- Я и есть твой. Я тебе уже говорил.

- Только на твоих условиях, Ви. Теперь я это понимаю. И все же я радовалась за тебя. Я хотела лечь с тобой в постель, чтобы ты обнимал меня, когда я скажу тебе самую потрясающую новость - мне не терпелось сообщить ее тебе весь день. Я хотела… - По ее щеке скатилась слеза. - Я столько всего хотела! Но…

Он подошел к ней. Грудь ему сковал ледяной страх.

- Алессандра, ты ведь знала, что так будет.

- Да, знала. Я умоляла Лео и Массимо простить тебя. Рассказала о твоей матери, о том, сколько всего ты пережил. Я примирилась с тем, что ты - такой, как есть, и несмотря ни на что я… любила тебя! И люблю… больше всего на свете. Поэтому сейчас мне так больно. - Она положила руку на грудь. - Мне кажется, будто у меня снова разбивается сердце.

Ее слова били его в солнечное сплетение. Она любит его. Боже, она любит его! Ее слова эхом отдавались внутри. Земля зашаталась у него под ногами, и он не знал, за что ухватиться.

- Алессандра…

Она отпрянула.

- Я всегда думала, что мне удастся спасти от тебя Лео, Массимо и Грету. Мне казалось… Но их не требовалось спасать. Даже после того, как ты сместил Лео с поста главного управляющего, даже после того, как ты отобрал у них виллу, они в порядке. Зато ты потерял все самое ценное. И спасать нужно тебя.

Она как будто дала ему пощечину.

- Меня не нужно спасать!

Она продолжала, словно не слышала:

- Это самое важное, что я узнала за последние месяцы… Другие не в силах нас спасти, верно? Потому что спасаться приходится в первую очередь от нас самих… И делать это нужно самим. Единственная надежда - в том, что кто-то, кого мы любим, кто любит нас, останется рядом… Будет верить в нас, даже когда мы сами теряем веру. Когда страх так ослепляет, что… мы не видим, куда идти дальше.

Она погладила его по щеке. Из ее глаз хлынули слезы.

- Ты сделал так для меня. Ты заставил меня понять, что я должна остаться и бороться. Ты сделал меня… - Она уткнулась ему в шею. Ее слезы жгли его кожу. Его жгла ее любовь к нему. Ему хотелось прижать ее к себе и обнять. Но он не мог. Ему казалось, что он тонет.

- Алессандра, скажи, что случилось!

- Знаешь, ты был прав, сказав, что я не понимаю, что много лет назад сделала Грета. Я не понимала, какую глубокую боль ты испытываешь всякий раз, как видишь ее. Ты даже не можешь сказать матери, что…

- Алессандра! Ты все знала, когда делала свой выбор. Что изменилось?

Она вскинула голову. Ее глаза стали совершенно ясными.

- Я жду ребенка.

Ее слова лишили Винченцо дара речи. Он посмотрел на ее ладонь, лежащую на животе, и в глаза, которые горели убежденностью.

- Ты… ждешь ребенка? - Он погладил ее по голове. - Когда…

- Да. Представляешь? Мне было так плохо! Но когда я увидела, что тест положительный… у меня закружилась голова. Мы с тобой создали новую жизнь. Я думала, таким образом Вселенная дает мне то, что я хочу, - семью. Ребенка, которого я создала с обожаемым мужчиной. У меня было все, что я хотела.

- Алекс, раз у тебя такая прекрасная новость, почему ты плачешь?

- Меня переполняла радость. Я великодушно решила, что прощу Грету за то, что она с тобой сделала. Я… ей позвонила. Я сразу поняла, что что-то не так, и заставила рассказать, как ты угрожал ей. Мое счастье стало ценой, которую ей пришлось заплатить. Ее любовь ко мне и моя любовь к тебе стала для тебя разменной монетой. Ты хоть понимаешь, как это плохо? Ты…

- Алессандра, послушай. Сегодняшняя победа в БФИ…

- Нет! Я достаточно тебя слушала, Ви. Больше не могу. И знаешь, почему? - Она сердито смахнула слезы. - Потому что пропала последняя искра надежды на то, что мы можем спасти нашу семью. Что бы ты сейчас ни сказал, ничего не вернется! - Ярость сверкала в ее красивых глазах. - Ты обещал, что никогда не воспользуешься мной против них.

Ты сказал, что будешь держать меня в стороне от своей войны, но нарушил слово. Лео и Массимо чувствовали себя виноватыми из-за того, что сделали с тобой другие. Ты воспользовался этим и выгнал их отсюда. По-твоему, любовь - слабость, которую можно эксплуатировать… Ты никогда не изгонишь из себя яд. Никогда не раскроешься навстречу любви. Слишком поздно. Яд слишком долго отравлял тебя изнутри. Я бы еще могла с этим примириться, но не ребенок… И не Чарли.

- Значит, ты поставила на нас крест?

- Я отказываюсь принять меньшее, чем заслуживаю. Я достойна того, чтобы жить с человеком, который признает ценность любви. Этот ребенок и Чарли должны расти с отцом, способным их любить.

- Я буду любить нашего ребенка! - воскликнул он.

- В самом деле? И расскажешь ему или ей, как ты поступил со своими братьями? Расскажешь о его кузенах и кузинах? Ви, что ты оставишь нашему ребенку в наследство? Любовь или ненависть и месть?

- Алессандра, не надо, - сказал он, и Алекс невольно смягчилась, услышав в его голосе нотки отчаяния. Он выглядел таким же опустошенным, как она. - Значит, ты готова погубить все, чего ты хотела? И от Чарли тоже откажешься?

- Нет, не откажусь. Я ни за что не откажусь от Чарли. И я добьюсь прав опеки над ним, потому что ты мне поможешь. Между нами все кончено, но не для всего мира. Пока Чарли не окажется у меня, ты мой должник. Надеюсь, тебе хватит порядочности выполнить хотя бы это обещание… Ну а растить его одной мне не придется. У меня есть семья. Лео и Массимо меня поддержат, если мне понадобится помощь. У Чарли уже есть семья, которая полюбит его - через меня.

- А… наш ребенок?

- Я буду любить и нашего ребенка. Пойду на что угодно, чтобы защитить нашего ребенка, в том числе и от тебя. Надеюсь, ты не способен разлучить мать с ребенком, верно? Хотя бы по этому поводу мне можно не волноваться.

- Ты меня бросаешь и все же веришь в меня, bella?

- Да, Ви. Потому что ты наказываешь только себя. Я видела, как ты исподтишка смотришь на Лео и Массимо. Ты не способен понять, насколько глубоко любит меня Грета.

Почти двадцать лет тебя поддерживали люди, которые вложили деньги в то, чтобы ты уничтожил Брунетти. Ты словно поселился на острове. Но мне невыносимо видеть, как тебе больно и одиноко. Тебе нужны родственники, нужна семья. Я отказываюсь стоять в стороне и наблюдать, как тоска пожирает тебя изнутри, месяц за месяцем. Отказываюсь позволить горю разъесть тебя, а чувству вины - поглотить меня и еще две невинные жизни… Ты так хотел получить свою империю, Ви. Ну вот, ты ее получил. Но ты не получил меня.