Жестокость и только жестокость! Без оглядки на человечность: решительность и оперативность ценились руководством наркомата. Абакумов был в чести и быстро делал карьеру.

Женщины нередко влюблялись в него с первого взгляда. Он с удовольствием знакомился с ними на вечерних прогулках по улице Горького, вблизи которой жил; на Центральном рынке, куда наведывался по выходным. Особенно любил недолгие прогулки в саду «Эрмитаж», где во время вечернего рабочего перерыва расхаживал по извилистым аллеям, наслаждаясь ароматом маттиол, флоксов, табака. Заводил знакомства, невзирая на постоянно следовавших за ним на незначительном расстоянии двух охранников в серых, одинаковых, как у близнецов, костюмах.

Генсеку Абакумов импонировал: энергичный, бескомпромиссный, хваткий. Не получил и среднего образования, звёзд с неба не хватал. Однако, знал себе цену. Избалован. Прямолинеен. Резок. Чувствуя, что хватил через край, приостанавливался, но потом навёрстывал упущенное.

Эти качества устраивали отца народов. Хотя кое-что и настораживало, но не принципиальное. И вообще, лучше такой, чем изворотливый, с бегающими глазками.

Признание Серебрянского в шпионской деятельности в пользу уже несуществующей Абиссинии сначала вызвало у Абакумова возмущение и озлобление дерзкой попыткой насмешки над следствием. Отвергнув было версию арестованного, как абсолютно нелепую и явно провокационную, Абакумов вдруг вспомнил, что старший майор госбезопасности Серебрянский когда-то действительно бывал в тех краях! И стал рассматривать этот факт, как чрезвычайно важный, требующий серьёзного исследования. В Аддис-Абебе, столице Абиссинии, начальник Особой группы присутствовал на большом празднике по случаю завершения Италией победоносной кампании по завоеванию страны. Более того, Серебрянский находился тогда вблизи трибуны, с которой вождь чёрнорубашечников Бенито Муссолини принимал парад войск, оккупировавших страну и установивших в ней фашистский режим.

Эти данные зафиксированы в «деле». Там же со слов Серебрянского записано: близкий к итальянскому дуче генерал – агент Особой группы НКВД сообщил, что многие армейские подразделения, пройдя мимо трибун, делали где-то поблизости круг и, вклинившись в колонну, снова дефилировали перед Муссолини. Моторизованные части давали третий круг… У стоявших на трибунах гостей создавалось впечатление об армаде войск, которыми Италия располагала в Абиссинии.

Все эти сведения имелись и в докладной Серебрянского, представленной им по возвращении в Москву. Теперь следователь открывал новую, далеко не последнюю главу в якобы небывалой по масштабам антисоветской, контрреволюционной, подрывной деятельности, главными персонажами которой являлись бывший руководитель Особой группы НКВД Яков Серебрянский и его подчинённые. То, что многих из них уже нет в живых, значения не имело. Остались родственники, знакомые, друзья. Поразмыслив над значимостью материалов, следователь пришёл к убеждению, что Серебрянский если и не работал напрямую на Абиссинию, то, несомненно, сотрудничал с итальянской военной разведкой ОВРА, внесшей значительный вклад в оккупацию этой страны. Обеспеченная итальянским генералом возможность присутствовать рядом с трибуной дуче Италии говорила об обширных связях начальника Особой группы.

По заключению Абакумова и его сотрудника, значительная часть сведений, изложенных в протоколах допроса, свидетельствовала о полной дезинформации Советского правительства, которое вследствие этого оказалось введено в заблуждение о действительном положении дел в Абиссинии. Так как бывший начальник Особой группы в прошлом активный эсер, то абсолютно ясно, что все его действия злонамеренно направлены на измену социалистическому строю.

Подобные умозаключения были включены в материалы дела как дополнительные признания преступника. Особому совещанию не оставалось ничего другого, как утвердить заслуженную подсудимым высшую меру наказания.

– Понятно, почему его так влекло в Аддис-Абебу, как стрелку компаса всегда тянет на север, – повторял Абакумов вычитанную где-то или кем-то произнесённую фразу.

И следователь сделал вывод. В столице Абиссинии располагается филиал Римского разведывательного центра ОВРА. Вот где собака зарыта!

Жаль, Серебрянский не имел никакого отношения к Японии…

– К тому же эсер, эсером и остался. В его руках находилась Особая группа, разветвлённая чуть ли ни по всему миру! Огромные возможности для террористической деятельности!

Следователь воспрянул духом: он первым потянул за абиссинскую ниточку! Первым начал раскручивать «дело». Правда, начальник тогда высмеял его. Выругал. Но неожиданно начал прислушиваться. Теперь же сообразил: «дело» обретает огромный масштаб. Наверняка не останется незамеченным руководством наркомата. А может, и выше. Его личный вклад оценят. Правда, об обещанном повышении в должности и звании начальник помалкивает.

Абакумов прервал мечты следователя:

– Разматывай эсера! Не стесняйся! В загашнике у него ещё много предательских дел. Понял? И не тяни!

Между тем в Генштабе вермахта разрабатывались планы кампании «Дранг нах Остен»[3]. В ряде европейских стран и отчасти в Америке уже дали о себе знать «пятые колонны». А на «Великой Украине» не удавалось даже семена посеять. Если они и прорастали, то побеги немедленно срезались! Лишь кое-где уцелели корни…

В Берлине, в отличие от новонаречённых руководителей ОУН, трезво оценивали ситуацию. Втайне тешили себя надеждой: рейх установит с Украиной общую границу. Мечта сбудется, и можно будет наверстать упущенное.

Трагическая участь постигла Особую группу и её начальника Серебрянского после принятия Постановления ЦК ВКП(б) о «недоверии руководящему составу НКВД».

Менее года назад, когда он вернулся из-за кордона, его горячо приветствовали в наркомате, торжественно чествовали в Кремле, вручили орден Ленина. Столь высокой наградой Советское правительство не так уж часто баловало чекистов. Тем более на исходе тридцать седьмого.

Указ о награждении Якова Исааковича Серебрянского был опубликован 31 декабря 1937 года. Не вызывало сомнений, что высшее государственное признание – не за красивые глаза. Тем более что у него они навыкате, большие, карие. Всегда ясные, чистые, спокойные. Будто смотрели на мир индифферентно, отчуждённо. Но это только казалось. Проницательный взгляд мгновенно фиксировал главное и, что любопытно, тотчас же уходил куда-то в сторону. Почти отвлечённый, мельком скользнувший взгляд этот оставался незамеченным посторонними. Ещё одно качество Серебрянского, способствовавшее успеху в постоянно рискованной профессии: он не любил выделяться. Очевидно, потому и сутулился.

На сессии Верховного Совета СССР должны были утвердить план новой пятилетки. Один из пунктов заблаговременно намеченного решения – необходимость срочной механизации сельского хозяйства. Предусматривалось строительство ряда заводов. В частности, по выпуску моторов, без которых поднять экономику страны немыслимо. И обнаружилась масса трудностей.