Первую бомбардировку внешних фортов, прикрывающих вход в Дарданеллы, адмирал Карден назначил на 19 февраля. Именно в этот день в 1807 году адмирал Дакуорт прорвался через Дарданеллы, но адмирал Карден не был суеверен. Атаку должны были возглавить «Сюффрен» под флагом адмирала Гепратта, «Буве», «Инфлексибл» под флагом самого Кардена, «Трайэмф», «Альбион», «Корнуоллис». Их должны были подержать «Голуа» и «Аметист». «Виндженс» под флагом адмирала де Робека находился в резерве. Прибытие «Куин Элизабет» и «Агамемнона» ожидалось в течение дня.

В 9.51 «Корнуоллис» сделал первый выстрел по форту Оркание. Через 10 минут «Трайэмф» с дистанции 38 кабельтовых открыл огонь по форту Хеллес. В 10.32 «Сюффрен» открыл огонь по форту Кум-Кале с дистанции 59 кабельтовых, используя в основном среднюю артиллерию. Форты не отвечали, поэтому Карден приказал кораблям стать на якорь. «Корнуоллис» из-за повреждения шпиля не смог отдать якорь и был заменен «Виндженсом». «Инфлексибл» в 11.50 дал 2 залпа с дистанции 70 кабельтовых по форту Хеллес, но снаряды легли недолетами. Поэтому линейный крейсер снялся с якоря и сократил дистанцию на 12,5 кабельтова и в 12.20 снова открыл огонь. Стрельба велась очень медленно, так как артиллеристы почти не видели падений своих снарядов. Например, «Трайэмф» за 2 часа дал только 14 залпов, при этом ни разу не сумел накрыть цель. Около полудня британский гидросамолет сообщил, что все орудия Седд-уль-Бахра, Оркание и Кум-Кале остались целы. «Инфлексибл» примерно в 13.00 перенес огонь на форт Седд-уль-Бахр. Однако Карден решил, что обстрел с дальней дистанции прошел успешно, и в 14.00 поднял сигнал, приказывая перейти ко второй фазе операции.

Теперь корабли должны были вести огонь с хода, но с малых дистанций. Около 15.00 «Инфлексибл» дал 3 залпа по Седд-уль-Бахру с дистанции 55 кабельтовых. Ответа не последовало, и корабли союзников подошли ближе к берегу. Южный фас укреплений Кум-Кале был разрушен огнем «Сюффрена» и присоединившегося к нему «Виндженса». Турецкие форты были окутаны клубами дыма и пыли. Англичане решили, что им удалось подавить вражеские орудия. Броненосцы вели огонь из тяжелых орудий по Кум-Кале и Седд-уль-Бахру, а из средних – по Оркание и Хеллесу. В 16.40 адмирал Карден приказал «Виндженсу» подойти еще ближе к берегу и осмотреть форты.

К несчастью, «Сюффрен» неверно разобрал сигнал. Французы решили, что им приказывают «Прекратить огонь, приблизиться к «Инфлексиблу». В это время «Сюффрен» находился в очень удобной позиции для обстрела форта Оркание, орудия которого были целы, но французский адмирал решил выполнить приказ. И вдруг в 16.45 турки открыли ответный огонь по «Виндженсу». Адмирал де Робек, хотя и был застигнут врасплох, не дрогнул. Он повернул прямо на форт Хеллес и открыл по нему беглый огонь. Адмирал Гепратт немедленно поддержал англичан. «Буве» открыл огонь, стреляя через «Виндженс». «Сюффрен» возобновил обстрел Хеллеса, а «Голуа» обстрелял Оркание с дистанции 45 кабельтовых. Форт Кум-Кале молчал, а орудия Седд-уль-Бахра дали только пару выстрелов. Прямых попаданий в «Виндженс» не было, но несколько снарядов разорвались вблизи от броненосца, который засыпало осколками. Как только Карден увидел, что форты не подавлены, он пошел на помощь броненосцам. В 17.15 «Инфлексибл» открыл огонь по Оркание. Вскоре стрельба турок стала хаотичной, видимо, огонь линейного крейсера оказался эффективным. Адмирал Гепратт написал в своем рапорте: «Отважные действия «Виндженса», который, невзирая на то что огонь батарей ни в коей мере не был ослаблен, бросился в атаку, являются украшением дня».

Тут подошли «Куин Элизабет» и «Агамемнон», однако их участие в бою было недолгим. «Куин Элизабет» около 20 минут поддерживал огнем «Корнуоллис». Совершенно неожиданно в 15.20 Карден поднял сигнал, скомандовав общий отход. Он решил, что уже слишком поздно, чтобы продолжать обстрел. Де Робек запросил разрешения продолжать обстрел, но Карден не разрешил. Он считал, что в сумерках обстрел превратится в бесполезную трату снарядов, которых было не слишком много, и в 17.30 повторил приказ прекратить огонь. Корабли отошли, провожаемые залпами форта Оркание. Примерно в 19.00 к ним присоединились «Альбион» и крейсер «Аметист», которые осматривали западное побережье полуострова. Ни мин, ни батарей они не нашли.

В целом результаты первого дня операции оказались несколько противоречивыми. С одной стороны, создалось впечатление, что лишний час светлого времени позволил бы кораблям окончательно подавить входные форты, с другой – выяснилось, что добиться прямого попадания в орудие почти невозможно. Получилось, что корабли могут отогнать артиллеристов от орудий, но уничтожить сами орудия не получается. В целом же стало ясно, что первоначальные оценки были слишком оптимистичными, и операция затянется. Однако моряки еще больше укрепились во мнении, что смогут завершить операцию собственными силами. При этом не следует преувеличивать напряженность боевых действий. Бесстрастные цифры говорят о том, что боя как такового не было – корабли союзников за целый день бомбардировки выпустили всего лишь 139 305-мм снарядов. Сколько снарядов выпустило каждое из орудий броненосцев, я предоставляю любопытным читателям подсчитать самостоятельно.

Именно в этот момент британское правительство, и Черчилль в частности, вдруг решили поиграть в большую политику. В разгар войны против центральных держав они неожиданно начали рассматривать перспективы войны… против собственных союзников! Китченер, Черчилль и Фишер на совещании 10 марта единогласно решили готовить создание крупной военно-морской базы в Александретте – одном из терминалов на Багдадской железной дороге. «Когда Россия окажется в Константинополе, Франция – в Сирии, Италия – на Родосе, наше положение на Средиземном море станет невыносимым, если Александретта попадет в чужие руки», – заявил Китченер. Ему вторил Черчилль: «Если мы сумеем сокрушить германскую морскую мощь, мы должны быть готовы сосредоточить на Средиземном море флот против Франции и России».

Весь этот бардак усугубила ситуация в Дарданеллах. Адмирал Карден намеревался возобновить обстрел 20 февраля, чтобы окончательно разрушить форты и перейти ко второй стадии операции. Однако разыгрался сильный шторм, и обстрел пришлось отложить.

Только к 25 февраля погода улучшилась, и союзники возобновили обстрел внешних фортов Дарданелл. И снова обстрел велся более чем вяло, тот же линкор «Куин Элизабет», который вел огонь по мысу Хеллес, за день выпустил ровно 18 снарядов, броненосец «Иррезистебл» израсходовал вдвое больше. Впрочем, турки тоже не перенапряглись, этот форт выпустил 56 снарядов, но при этом добился 7 попаданий в броненосец «Агамемнон», хотя корабль серьезно не пострадал. В 14.00 адмирал де Робек ввел свои корабли в устье пролива и начал обстрел фортов практически в упор. Такое безумное решение можно было себе позволить лишь потому, что на вооружении турок состояли старые либо мелкие орудия, ни те, ни другие не могли причинить серьезного вреда кораблям. К 16.00 турецкие и немецкие артиллеристы побросали орудия и перешли в укрытия, хотя сами форты почти не пострадали. Корабли оказались бессильны против фортов, чего и следовало ожидать.

Поэтому на следующий день Карден был вынужден прибегнуть к той тактике, которая предусматривалась с самого начала, – под прикрытием огня корабельных орудий на берег были высажены подрывные партии. Типичный состав партии был 50 морских пехотинцев и 30 матросов. Они вошли в брошенные артиллеристами форты Седд-уль-Бахр и Кум-Кале и подорвали там 19 тяжелых орудий. Кроме того, им удалось уничтожить более десятка тяжелых крупповских гаубиц. Группа морских пехотинцев с «Иррезистебла» добралась даже до деревни Крития – то есть дальше, чем несколько месяцев спустя сумела пройти целая армия.