– Нам некогда ждать. Боюсь, сова не переживет эту ночь. – Стараюсь говорить спокойно, но мне сложно. Мое тело дрожит.

– Мы не меньше тебя хотим помочь усилителю, но людьми рисковать не станем. После захода солнца по лесу очень сложно ходить, а в дождь еще сложнее. Подожди минуту, – говорит Кассандра и обращается к кому-то.

– Мы заколдуем птицу, – продолжает она. – Дотянемся до нее при помощи магии, которая вытекает из ее раны. Заклинание замедлит кровотечение и даст сове немного времени, если у нее и правда очень серьезные раны. Долго оно не продлится, но поможет пережить ночь. Утром ты сможешь пойти за ней, а я позже присоединюсь к вам.

Я с облегчением выдыхаю. У Кассандры больше опыта и сил, чем у меня. Если она говорит, что магией поможет сове пережить ночь, значит, так и есть.

– Утром сразу же пойду искать ее.

Я объясняю Кассандре, где мы устроили лагерь. Она находится в нескольких часах от нас, но она все равно придет к нам. Она поможет.

Я думала, что меня охватит ужас, когда Кассандра придет и ощутит проклятье в сове. Что испугаюсь того, что она со мной сделает. И мне правда страшно. Но я также чувствую облегчение. Кассандра поможет, и с Пайком все будет хорошо.

– Увидимся завтра, – прощается она и отключается прежде, чем я успеваю что-то сказать.

Капли дождя стекают по моему лицу. Сжимая телефон, глубоко вздыхаю. Сегодня последний день – завтра к нам присоединится Кассандра и узнает о проклятье. Сейчас она далеко от совы и даже с помощью магии не увидит заклятия, но ощутит его, когда подойдет ближе.

Сегодня последний день, когда мама будет спокойно спать в счастливом неведении.

Сегодня последний день, прежде чем Пайк узнает о моей тайне.

Я подхожу к нему и отдаю телефон. Пайк любезно отнес мои вещи в новый лагерь. Я тянусь к рюкзаку и случайно опрокидываю его. Карманы я так и не закрыла, когда искала травы. С ужасом смотрю, как из рюкзака вываливается презерватив и падает прямо у ног Пайка.

– Я подниму! – Бросаюсь вперед, но уже поздно.

Пайк, вскинув брови, протягивает его мне.

– Это не то, что ты думаешь. – Выхватываю у него из рук презерватив и запихиваю обратно в рюкзак.

Глядя на Пайка, который едва сдерживает хохот, понимаю, что, наверное, вечно буду припоминать это маме. Сейчас я наверняка красная как рак. Я смотрю куда угодно, лишь бы не на Пайка.

– Да ну? – весело спрашивает он.

– То есть то, но это не мое, – запинаясь, отвечаю я.

У меня никогда не было серьезных отношений. Пару раз влюблялась, пару раз ходила на свидания, но после сегодняшнего я точно никого на найду, потому что умру от стыда.

– А чье это? – спрашивает Пайк, еле сдерживая смех.

– Может, закроем эту тему? Пожалуйста. – Я застегиваю рюкзак и убираю его в сторону.

– Как скажешь.

Пайк качает головой и смеется, а мне ужасно хочется снова взять телефон, позвонить маме и высказать ей все, что думаю. Но это подождет.

– Спасибо, – с трудом выдавливаю я.

Пайк перенес наши вещи довольно высоко, куда вода не достанет. Он даже расчистил место для костра. Здесь относительно сухо. Большой валун лежит у дерева, которое защищает нас от дождя, а рядом сложен каменный круг, похожий на мой дома.

Пайк промок насквозь. Волосы прилипли к лицу, и с них стекает вода. Он смотрит наверх и качает головой.

– Мы не успеем найти сову засветло, – говорит он, и я рада, что мы сменили тему разговора.

– Не успеем.

Мы переглядываемся. Почему, когда он смотрит на меня так серьезно, внутри все сжимается? Почему, когда он задерживает на мне взгляд, мое сердце начинает биться чаще?

– У меня в запасе еще один день, – замечает Пайк.

– А ты не пропустишь свою передачу по телевизору? – спрашиваю я.

Пусть наши отношения станут прежними, пусть обыденность смягчит мои тревоги и волнения.

Пайк не смеется и не бросается колкостями. Но пристально на меня смотрит.

– Нет. Я ничего не пропущу.

И вдруг мне больше не хочется наших прежних отношений. Никакой обыденности. Его слова заполняют пустоту внутри меня и сглаживают острые углы. Я не ожидала ничего подобного.

Это не магия по определению.

Но может быть, как раз она и есть.

Глава 18

Дождь прекращается. Ветер стихает, и его завывания превращаются в нежный шепот, под который уютно засыпать. Костер скоро погаснет. В ночи вспыхивают темно-янтарные язычки пламени.

Раз десять, наверное, я проверила Макгаффина. Он сидит на прежнем месте. Его сердце бьется ровно. Проклятье ждет.

Я снова и снова повторяю, что надо отбросить плохие мысли – Макгаффин выживет. Магия Кассандры очень мощная – намного сильнее моей, – ее заклинание поможет совуну пережить ночь. И все же я постоянно проверяю его, и каждый раз с ним все хорошо, как и обещала Кассандра.

Я чувствую легкое притяжение в магии между мной и Макгаффином, словно он знает, что я здесь. Словно верит, что я скоро приду. Он ждет меня.

– Айрис? – спрашивает Пайк, и магия рассеивается в ночи, а связь с совой прерывается.

– Прости, что ты говорил?

– Где ты только что была? Ты выглядела так, словно вошла в транс.

– Просто задумалась, – говорю я, возвращаясь к действительности. К парню рядом со мной.

Я смотрю на Пайка. Пламя отражается в его очках, отбрасывая теплый рыжеватый свет на лицо. Мне хочется рассказать ему о проклятье и посмотреть, как он сложит всю мозаику. За время нашего похода Пайк много раз удивлял меня и я надеюсь, что это продолжится. Может, я расскажу ему, кто я такая, и он примет мою тайну. Примет меня.

А вдруг мама права? Что если его шутки и колкости ничего дурного не значат? Но я вспоминаю его напряженный взгляд и жестокие слова об Эми, и понимаю, что с ведьмами его связывает нечто очень плохое.

– Вот бы и мне как-нибудь задуматься и затеряться в твоих мыслях, – говорит Пайк, и я смеюсь.

– Поверь, тебе не особо понравится.

Он протягивает мне веточку, и когда касается пальцами моей руки, во мне все дрожит.

– Держи. Вдруг поможет.

– Это что?

– Желание. Мой брат как-то в походе придумал этот обряд. Когда костер будет догорать, загадай на веточке желание и брось ее в пламя. Желание сгорит. Одну его часть подхватит ветер, а другая превратится в пепел.

Как же этот обряд похож на мой ритуал, когда я предаю