И, улыбнувшись, он сделал резкое движение в сторону «грузина». Так пугают в драке дети друг друга. На удивление, опытный боец повелся. Отпрыгнул назад и тут же залился румянцем.

– Сука…

– Нехорошо ругаться в присутствии дамы.

– Я трахну сначала тебя, потом твою даму.

– Стольников, набей ему морду, – попросила Ирина.

– Обязательно, – ответил майор, подумав при этом: «А ты думаешь, это просто?»

Больше не прозвучало ни единого слова.

Рука бойца просвистела над головой пригнувшегося майора. Сразу после этого он откачнулся назад и обежал «грузина». Тот, как носорог, двинулся за ним. Чуть приседая и держа руки на уровне груди, он двигался умело и быстро.

Отступать постоянно было нельзя. В любой момент в помещении могли появиться люди Ждана, и первый же из них всадит пулю в майора. Стольников решил ускорить процесс. Пространство, в котором приходилось вести бой, площадью чуть превышало боксерский ринг. Из зрителей – только дочь генерала Зубова.

Стольников пропустил удар в грудь, и тут же дыхание его сбилось. Он дважды ударил в ответ и единожды попал – кулак пришелся в защиту и скользнул по голове. Саша почувствовал, как болезненно отреагировал его противник на такой рикошет. Казанки прочесали череп бойца, и тот шагнул назад, поморщившись от резкой, неприятной боли.

И следующим же ударом, сблизившись, он повалил Стольникова на пол. Мощнейший апперкот заставил последнего согнуться и, чтобы уберечь голову от уже летящего в нее слева кулака, Саша упал на бок и перекатился. Когда он вскочил, «грузин» был уже рядом. Дышать было трудно.

И тут же майор получил удар ногой в грудь. Он чуть пригасил его, сдвинув локти, но все равно отлетел спиной к стене, повалив кучу каких-то ящиков и рухнув на них сам.

Расталкивая ящики и отдуваясь, Стольников поднялся и почувствовал, как его понесло к стене. Ноги его не держали. Запнувшись, он рухнул, но в последний момент ему удалось подсечь опорную ногу «грузина». Если бы промазал, тяжелейший удар ногой выбил бы из него дух.

Пользуясь паузой, Саша кое-как встал и снова двинулся по кругу.

«Грузин» надвигался как танк, любое движение врага он контролировал и был готов тут же поразить цель.

Опустив руки, Стольников вдруг зашагал назад. Боец качнулся вперед, и Саша, сработав на противоходе, сильно пробил в скулу. Он видел квадратный, с ямочкой и тонким шрамом поперек подбородок, но удар пришелся в скулу. Голова «грузина» качнулась назад, в какой-то момент он потерял контроль за происходящим, но когда Стольников двинулся к нему, он снова превратился в танк.

Было бы у него оружие, он давно бы выстрелил. Это не честный поединок. Знал это даже «грузин». Речь шла о спасении жизни, а на войне все средства хороши. Но Стольников не успевал даже выхватить нож из ножен. Любое неверное движение грозило потерей сознания от пропущенного удара.

Поднырнув, Саша всадил кулак в живот «грузину». Рука словно ударила боксерский мешок – настолько крепким был брюшной пресс бойца.

Но «грузин» все равно невольно крякнул, отошел, прикрываясь руками, и взгляд его почерствел окончательно.

Первый удар Саша принял спокойно, выставив руку. Под второй присел. Но он не ожидал третьего. Тупая, тошнотворная боль, сопровождаемая кругами перед глазами, заставила его раскрыться и попятиться…

«Грузин» в два прыжка настиг его и в тот момент, когда казалось ему – враг смят и обескровлен, получил удар по носу.

Стольников бил из последних сил, чувствуя, что теряет сознание. Просто выбросил руку вперед, туда, где расплывалось лицо «грузина». И угодил точно в нос.

Сломать нос, который до этого был сломан раз десять или двадцать, было невозможно. Но выбить из него кровь получилось очень даже хорошо. Майор добавил головой, и это удалось…

Стольников поблагодарил себя за этот машинальный удар. Он хотел, чтобы на какое-то время «грузин» утратил желание атаковать. Этих несколько секунд должно было хватить для возвращения в чувство. И их хватило…

Растирая кровь по лицу и щурясь, боец снова пошел вперед. Но теперь он был лишен главного – беззащитности противника.

– Я урою тебя, сука!..

– Все вы так говорите, – процедил Саша, сплевывая.

Проскользнув между стеной и противником, майор подпустил «грузина» поближе и, когда тот под прямым углом двинулся на него, ударил в колено.

Саша видел, как побледнел боец. И повторил удар в то же место. «Грузин» закричал. Но все равно поднялся и двинулся на майора. Стольников снова шагнул вперед…

«Грузин» машинально закрыл правое колено, а Саша, изменив направление, врезал кроссовкой в колено левое. И тут же ударил второй раз. Боец потерял способность к перемещению. Он пытался подняться, но давление на ноги усиливало боль. Он шагнул назад раз-другой, привалился спиной к стене и выставил перед собой ногу.

Стольников сымитировал атаку в голову и, когда боец прикрылся, нанес сокрушительный удар стопой в колено. Заорав, «грузин» упал на пол.

Не давая ему опомниться, майор прыгнул и обхватил его голову. Короткая борьба привела к тому, что боец окончательно оказался под Стольниковым. Обхватив голову, Саша резко развернулся в сторону, откатившись.

Позвонки хрустнули, тело «грузина» вытянулось.

– Пошли… – прохрипел Саша, увлекая за собой девушку.

– Ты чего так долго возился? – спросила она.

«Обнаглела», – решил Стольников.

Они пробежали по коридору. Оставшиеся после схватки люди Ждана бежали следом. По пути к ним могли присоединиться и другие, желающие поучаствовать в сафари.

Резко остановившись, Стольников снова оттолкнул от себя девушку. Он был развернут к оставшимся бойцам Ждана таким образом, что они могли стрелять. Поняв это, солдаты тут же вскинули винтовки. Но Стольников, выхватив из кобуры «Гюрзу», выстрелил раз, другой, упал на спину и, широко раздвинув ноги, выстрелил в последнего.

Вокруг него шевелились в агонии враги, он перекатился и встал на ноги. Путь был свободен.

– Мы уходим, Ирочка, – говорил он ей, ведя через холл к центральному выходу. – Сейчас ты смешаешься с толпой служащих и выйдешь за пределы НИИ. Переоденься дома, вытри кровь, приведи себя в порядок. Сейчас на территории городка хаос, скорее всего, люди прорвут все рубежи охраны. Постарайся смешаться с толпой и проскользнуть. Сразу после этого уезжай из Чечни. В московской квартире не живи, сними номер в гостинице. Я найду тебя. Обязательно найду.

– Господи! – вскричала она. – Ну почему каждый раз, когда я с тобой прощаюсь на какое-то время, я должна просить тебя остаться в живых?!

– Это моя работа.

– Да что это за работа такая?!

– Твой отец хотел бы этого. Я уверен, что последним словом на его губах было твое имя. Мне нужно доделать кое-какие дела. Но я обязательно найду тебя. Верь мне, родная…