class="p1">Я включила лампу на прикроватной тумбочке. Звуки отчаяния были знакомыми, и когда я коснулась его плеча, я ожидала худшего, еще одного эпизода, подобного тому, что был у него раньше.

Я напряглась, когда Нино резко проснулся. Он смотрел на меня несколько мгновений, его глаза были растерянными и мучительными, прежде чем медленно пришло понимание, и напряжение исчезло.

— Иногда мне кажется, что я смирился со своими эмоциями, а потом происходит это, и я просто хочу тишины. — пробормотал он.

— Я знаю, — тихо сказала я. — Но ты будешь рад своим эмоциям, когда впервые обнимешь своего ребенка.

— Я радуюсь своим эмоциям, когда смотрю на тебя.

Любовь вспыхнула в моем сердце, и я снова прижалась к Нино, положив руку на татуировку моего имени на его предплечье. Я начала тихо петь, и постепенно пульс Нино замедлился под моими пальцами.

Его губы прижались к моей макушке, и он погасил свет. Мой голос стал тише, когда усталость потянула меня вниз, и в конце концов, я заснула с спокойным пульсом Нино, бьющимся под моим прикосновением.

НИНО

С течением года все успокоилось для нас. Интерес Адамо к нашей матери медленно угасал. Он навещал ее еще пару раз. Однако его последний визит был более двух месяцев назад, и настроение в целом значительно улучшилось, что было хорошо для него, но также и для Римо.

Мой старший брат, казалось, наконец победил свою одержимость над Серафиной, даже если он определенно не забыл ее. Часть его, вероятно, все еще надеялась, что она вернется к нему. Проблема с моим братом была в том, что если он впускал кого-то в свое сердце, он был преданным ублюдком и никогда не выпускал их снова.

Киара украшала весь дом для нашего второго Рождества вместе и выпекала почти весь день. Наши холодильники уже были забиты рождественским печеньем.

Я рассматривал ее, пока работал за своим компьютером на диване в игровой комнате, заканчивая последние детали для предстоящей большой гонки.

Она в третий раз поправляла безделушки на елке, наморщив лоб.

Это была отвлекающая стратегия. Мы спали друг с другом без защиты уже одиннадцать месяцев, а она все еще не была беременна. Вначале она каждый месяц делала тест на беременность, но в последние три месяца перестала или, по крайней мере, не говорила мне об этом.

Я не знал, как уменьшить ее печаль.

Отложив ноутбук в сторону, я встал и направился к ней. Я взял у нее безделушку и вернул ее на прежнее место на дереве.

— Все выглядело хорошо.

Киара вздохнула и слегка улыбнулась мне.

— Знаю.

Я коснулся ее щеки.

— Ты слишком давишь на себя. Вот почему это не работает до сих пор. Постарайся расслабиться, забыть, что ты не пользуешься контрацепцией.

— Я стараюсь. Я знаю, что это занимает больше времени с некоторыми людьми, особенно если они испытывают стресс, и я хочу этого так сильно, что стала одержима. Просто смешно, как я была разочарована, когда у меня начались месячные после того, как мы всего несколько недель пытались забеременеть…

— У нас есть время, — сказал я.

По дому прогрохотали шаги, и Римо ворвался внутрь, выглядя совершенно невменяемым.

Савио был в нескольких шагах позади него, и его мрачное выражение вызвало у меня внутреннюю тревогу.

— В чем дело?

Римо пнул боксерскую грушу с такой силой, что крюк издал звук, и кусок штукатурки упал на пол.

— Кавалларо послал гребаного убийцу в Канзас. Он убил Руссо. — сказал Савио.

Киара была в замешательстве.

— Наш младший босс в Канзасе. — объяснил я, пытаясь понять охватившие меня чувства, пока наконец не понял, что это был гнев. — Стефано знает? — спросил я Савио.

Римо, похоже, был не в настроении говорить.

Савио покачал головой и осторожно посмотрел на Римо.

— Нет, мы только что выяснили это сами, и Стефано отправился на поиски новой добычи. — он двинулся ко мне. — Может, мне с ним поговорить?

— Нет. — прорычал Римо. — Вы с ним ненавидите друг друга до глубины души.

— Он тот, кто не может вынести, что кто-то красивее, не говоря уже о том, что более успешен с дамами, чем он. — сказал Савио с ухмылкой.

— Я поговорю с ним. — сказал я. — Вы оба не годитесь, чтобы сказать кому-то, что потеряли брата.

Римо кивнул.

— Я сейчас же полечу в Канзас-Сити, чтобы показать свое присутствие. Ты летишь со мной, Савио.

— Когда ты вернешься? — спросил я.

— Завтра. Не хочу уезжать из Лас-Вегаса надолго в тот момент, когда Кавалларо обнаружил свои гребаные яйца.

Я повернулся к Киаре.

— Попрошу Фабиано прийти и присмотреть за тобой.

Адамо не вернется из школы еще три часа, а Киара нуждалась в защите.

Я послал Фабиано короткое сообщение, и, как обычно, он прибыл через пять минут.

— Мне начинают нравиться эти новые условия жизни. — сказал Фабиано с усмешкой, входя, но, увидев наши лица, стал серьёзным. — Что?

— Кавалларо убил нашего младшего босса Канзаса.

— Черт. — прорычал Фабиано. — Вот ублюдок. Ты хочешь нанести ответный удар?

Его глаза нашли глаза Римо, потому что если кто-то и отправится на безумную миссию мести, то это мой брат.

Римо оскалил зубы.

— Пока нет, но будем, поверь мне. Мы нанесем ответный удар.

— Ты можешь охранять Киару, пока я ищу Стефано?

Фабиано кивнул.

— Как насчет того, чтобы пойти ко мне домой? Хочу позаниматься в тренажерном зале.

Киара кивнула.

— Конечно. Когда Леона будет дома?

— Примерно через два часа. У нее сегодня не так много курсов.

Киара и Леона стали еще ближе с тех пор, как Фабиано купил виллу рядом с нашей и стал нашим новым соседом. Предыдущие владельцы продали дом после некоторого убеждения со стороны Римо.

Я коротко поцеловал Киару и отправился на поиски Стефано. Было бы нехорошо, если бы он узнал об этом от кого-то другого. Слух о случившемся уже распространялся среди наших людей, как лесной пожар, и это был лишь вопрос времени, когда капитаны из Канзаса позвонят Стефано, чтобы выразить ему свои соболезнования и снискать его расположение.

Я взял свою новую спортивную машину Тесла и поехал в квартиру Стефано на стрип. Я редко направлялся в эту сторону. Туристы и реклама дешевых буфетов и выпивки были мне не по вкусу.

Я вылез из машины и бросил ключ посыльному, затем вошел внутрь и прошел мимо консьержа.

— Сэр? Сэр, вы не можете войти сюда, не зарегистрировавшись сначала у меня.

Я остановился перед лифтом и нажал кнопку, затем повернулся к толстому консьержу, спотыкающемуся ко мне, его лицо покраснело, а в руке