Шахмардан сначала попытался без выпада, одной только рукой нанести несколько колющих ударов, чередуя их с ударами свободной рукой мне в голову. Я переборами отбил их все и поймал во второй уже раз момент, когда Шахмардан зафиксировал выставленную вперед руку. Нож он держал так же, как держал его Старший брат Сатаны, то есть обратным хватом. И, таким образом, словно бы выставлял блок от моего возможного размашистого режущего удара. Я показал, что наношу такой удар, и видел, как противник напрягся, ожидая встретить мою руку лезвием своего ножа, прижатого к предплечью. Но я не напрягался и потому владел своими руками свободно. И в последнее мгновение перед столкновением изменил траекторию движения руки, и лезвие моего ножа полоснуло Шахмардана по предплечью.

Порез был глубокий, рука пострадала сильно, но он, видимо, не умея владеть ножом левой рукой, не сделал перехват, но постарался ударить слева меня в лицо кулаком, чтобы прервать мою атаку, хотя понимал, что нокаутировать таким недостаточно резким и не самым точным ударом не сможет. Этот удар я пропустил. Было неприятно и обидно, но я тут же ответил своим левым ударом. Только я бил прицельно, и мой кулак попал Гаджигусейнову в подбородок. Он пошатнулся и обмяк.

И тогда, чтобы показать его бесчестность, я снизу вверх полоснул его от живота к шее, разрезая ткань майки и показывая, что под ней бронежилет из арамидного волокна, переплетенного со стальной проволокой, который не поддается удару ножа. Простое арамидное волокно держит пулю, резко нагреваясь и расширяясь так, что пуля остается зажатой между нитями. Нож арамидное волокно не удержит, поскольку он не имеет температуры пули и волокна не расширяются. А вот стальная проволока, переплетенная с арамидом, держит удар ножа. Я слышал, как зашептались солдаты в кругу, что оцепил нас. Все поняли, что произошло. А кто не понял, тому объяснили соседи.

А сам Шахмардан понял другое. Он понял, что вышел на бой с противником, который уровнем подготовки на порядок выше, нежели он. И понял, что он, скорее всего, погиб. Но надежда всегда умирает последней. И решающий выпад, который сделал Гаджигусейнов, должен был все решить — или он доставал меня, или он уже не имел возможности выйти из этого выпада, как вышел в первый раз, совершив несколько перекатов.

А я вспомнил свою неосторожную фразу про звонок от водопада, когда показал, что знаю местонахождение Старшего брата Сатаны. Если бы я оставил Шахмардана в живых, если бы его отправили в лазарет СИЗО, изрезанного и израненного, он, я допускаю, имел бы возможность каким-то образом передать эмиру весть о необходимости сменить убежище. Если сегодня задержали подполковника МВД Дагестана, который был связан с бандитами, то где гарантия, что в тюремном лазарете Шахмардана не навестит какой-нибудь ментовский полковник. Или просто некий сосед по палате, которому грозит пятнадцатисуточный срок за плевок в соседку, вдруг предоставит ему свою трубку, «случайно» оставленную адвокатом. Такие случаи уже неоднократно имели место как раз в лазарете СИЗО в Махачкале.

Нет, оставлять в живых Шахмардана было никак невозможно…

При его выпаде я, как и в первый раз, сделал шаг в сторону, оказался у него за спиной, но не поступил, как поступил бурят Дима в схватке с эмиром, хотя у меня не была порезана левая рука и я имел возможность провести ею удушающий прием. Я просто пропустил свою вооруженную руку под бьющей рукой Шахмардана, спокойно воткнул ему свой нож в горло и при вытаскивании, в соответствии с рекомендациями филиппинской школы ножевого боя, провернул лезвие.

Гаджигусейнов упал к моим ногам, похоже, уже мертвым. Но даже если он остался жив, то долго еще не сможет сказать ни слова — удар ножом в горло не способствует этому. Кроме того, чтобы он, если только тяжело ранен, выжил, требуется срочная помощь медиков, возможно, сложная операция. Но медиков для него никто пригласить не догадался. Бандитский компьютерщик был обречен. Но я все же наклонился и попытался прощупать пульс. Пульса не было, кровь из горла хлестала ручьем…

* * *

Мне на плечо положил руку капитан Толстых.

— Нормально… — оценил он, покачивая головой.

Рядом стоял капитан Константинов. Выдавил из себя с непонятной мне интонацией:

— Не пожелал бы я ночью попытаться тебя ограбить…

— Лучше и днем не желай, — сказал ему капитан Сережа, покраснев, и протянул мне руку: — Поздравляю, Алексей…

Как раз, когда все завершилось, приехала следственная бригада ФСБ. Пришлось прямо в машине следственной бригады писать рапорт о происшествии, с трудом обосновывая необходимость такого события, как поединок. Причиной я назвал желание выманить из логова эмира Старшего брата Сатаны, которому я отправлю видео схватки с его учеником. Эмир считает себя непобедимым «ножевиком» и пожелает отомстить за ученика. Тогда появится возможность его захватить и уничтожить.

Следователь ФСБ посчитал мои действия сомнительными с точки зрения закона, тем не менее готов был признать их боевой операцией. Следственная бригада увезла задержанных и тело Шахмардана Рамазановича Гаджигусейнова.

Раз уж я написал в рапорте о своих планах, следовало их воплощать в жизнь. К тому же у меня появились новые идеи. Только надо было все хорошенько и неторопливо обдумать. Я связался с дежурным по узлу связи и попросил его срочно найти и прислать ко мне в канцелярию рядового Вениамина.

— Мне тут только что рассказали, что ты там какую-то поножовщину устроил, капитан?

— Поножовщину устраивают уголовники, а я устроил ножевой бой, — резко ответил я. — И победил бандита, помощника и ученика Старшего брата Сатаны.

— Командир сейчас звонил. Он сам с приездом задерживается. Но ему из ФСБ сообщили. Товарищ подполковник возмущался беспорядком. Нельзя, говорит, на пару дней отлучиться, уже какое-то ЧП…

— Если уничтожение бандита считается ЧП, то как у вас здесь расценивается уничтожение банды? — не остался я в долгу. Конечно, ответить так командиру сводного отряда я не мог, но мог себе позволить ответить дежурному офицеру узла связи, который вполне в состоянии передать мои слова командиру.

— Я примерно так и ответил товарищу подполковнику, — дежурный офицер узла связи пошел на попятную. Кажется, я слегка воспитал его. — Что от Вениамина требуется? Ему что-то взять с собой?

— Ничего с собой не нужно. Разве что ноутбук, если ему с планшетника работать неудобно. Не все любят сенсорную клавиатуру. Вениамину нужно будет войти в чужой компьютер через спутник и разместить на его жестком диске видеосюжет. Сможет он это? Об остальном я сам позабочусь. Вениамин мне объяснит, что нужно сделать.

— Понял. Посылаю. За час управится?

— Надеюсь, управится быстрее. Все зависит от его навыков специалиста-программиста.

— Специалист он хороший… Его грозятся у нас забрать в головное управление, в Москву. Там таких специалистов жалуют…

— Надеюсь, в течение часа не заберут?

— Я тоже надеюсь…

Вениамин пришел через десять минут. За это время я успел пожалеть о том, что убил Шахмардана, но попытался положение исправить и в завершение записи боя сказал несколько резких слов Старшему брату Сатаны, пообещав ему вытащить его из-под водопада и перерезать ему горло, как сделал это его ученику. Я специально хотел его разозлить, чтобы он сам начал искать встречи, а не убегал от меня.