Он — чемпион войск специального назначения по ножевому бою. Я уже говорил о нем. На предплечье левой руки он носит ножны с ножом. Предполагается, что это заставит вас устроить публичную схватку с капитаном. В спецназе рассчитывают, что потом в бой вступит весь спецназ, что к тому моменту войдет в село и начнет расстреливать наш джамаат еще до того, как завершится поединок. Вмешательство спецназа внесет в ряды джамаата смятение. Предполагается, что вы растеряетесь, ослабите внимание, и в этот момент капитан нанесет свой решающий удар.

— Они что, даже возможности честно выявить победителя не хотят дать? — возмутился Омахан Исмаилов. — Тогда придется устроить им кое-какие сюрпризы, которые заставят растеряться этого капитана. И тогда я лишу войска специального назначения своего чемпиона.

— Не придется. По крайней мере, пока… Это не все, эмир, что я успел рассмотреть и скопировать на свой компьютер. Там же, на сервере сводного отряда, под этим планом, разработанным в оперативном отделе неким капитаном Константиновым, были набраны возражения начальника штаба капитана Толстых. Эти возражения, по сути дела, ставят крест на применении данного плана, если, конечно, капитан Константинов не сумеет его существенно изменить.

— И против чего возражает начальник штаба? — кисло спросил Старший брат Сатаны, потому что он сам уже нашел в плане слабые места, которыми следовало воспользоваться. И обидно было упустить такую возможность «утереть нос» прославленному спецназу.

— Главное возражение — невозможность предвидеть действия джамаата против тех парней, что будут переодеты в форму МЧС. Джамаат может атаковать их, завяжется бой, и тогда ни о каком ножевом поединке речи быть не может. А скоординировать по времени действия первого малого отряда и остальных сил спецназа не представляется возможным, поскольку село расположено не в горах, а на открытой равнине, где сложно спрятаться.

Второе возражение капитана Толстых сводится к тому, что сам капитан Ветошкин не пожелает участвовать в поединке, исход которого предрешен планом командования. В данном случае он поступил бы как настоящий боец, но я не знаю еще мнения капитана Ветошкина…

— Да, настоящий боец должен был бы поступить именно так, — согласился Омахан Исмаилов. — А что он за боец, ты ничего не сумел узнать?

— Я нашел в Интернете один его бой. Четырехлетней давности. Спортивный. Он там проиграл. Боец он, на мой взгляд, никакой. Думаю, и я сумел бы его победить. О том, что вы, эмир, победите его, у меня сомнений нет.

— У тебя, как я говорил, есть один недостаток, который мешает тебе быть победителем. Ты даже сейчас сказал: «Думаю, и я сумел бы его победить». С такими словами не побеждают. С такими словами только думают. Победу дает не разум, а подсознание. — Старший брат Сатаны сел на своего любимого конька. Поговорив несколько ночей с психологом о подсознании, Омахан считал, что знает о подсознании все, по крайней мере понимает, что дает работа подсознания. И любил при случае козырнуть этим термином. — Когда ты не мне, а себе, внутренне, научишься с полной уверенностью говорить: «Я убью его!», ты будешь готов драться на победу. Пока же ты можешь только блеснуть отдельными эпизодами, не более.

— Эмир, я убью его… Разреши мне послать ему вызов на поединок!

— Ты не понимаешь, о чем ты просишь. Ты — вне закона. Ты даже доехать до места поединка не сможешь. И приедешь на него в наручниках. А потом тебе вкатят укол, и ты в бессознательном состоянии будешь отвечать на их вопросы и выдашь меня.

— Я смогу организовать себе прикрытие, эмир. Могу даже под охраной ментов поехать. Разрешите…

— Не отнимай у меня удовольствия убить этого капитана, — улыбнулся Старший брат Сатаны. — Есть дела, специально для меня предназначенные.

Шахмардан поджал тонкие губы и промолчал…

* * *

Во второй половине дня Шахмардан снова подошел к Старшему брату Сатаны, все еще сидящему у сероводородного озерца.

— Эмир, у меня сегодня праздник.

— Какой?

— День рождения жены.

— Позвони… Поздравь ее от моего имени…

— Я уже звонил и пообещал приехать на обед. Она накроет стол.

Эмир краем глаза видел, что Шахмардан с кем-то разговаривал по телефону. Значит, с женой. Такие разговоры Омахан своим гази не запрещал. Его слегка возмутило другое.

— Нужно было спросить у меня разрешение на поездку.

— Она просила, эмир, чтобы я приехал, и я не мог отказать. Я пообещал… Слово мужчина должен держать, ты сам так всегда говоришь. Да, я поступил необдуманно, но я пообещал…

— Слово мужчина должен держать. — Омахан не мог отказать своему любимчику: — Как думаешь добираться?

— Как и в прошлый раз. Дойду пешком до долины, а там за мной приедет тесть. Его машину никто не задержит. Машина в республике известная, да и он сам человек известный.

Да, машину и пассажиров подполковника республиканского МВД проверять не будут. Это был самый безопасный вариант.

— Когда вернешься?

— Завтра к обеду.

— Ты обещал мне показать бой этого чемпиона спецназа…

— Эмир, я опоздаю, если буду показывать. Я оставляю вам компьютер. В каталоге «Мои документы» есть папка «Бои». Там эта запись…

— Хорошо. Я посмотрю. В случае чего, Темирхан мне поможет. Он лучше меня разбирается в компьютерах.

— Да, эмир, Темирхан знает, где искать эту папку…

Шахмардан благодарно приложил руку к груди, поклонился. И ушел в пещеру за своим рюкзаком. Когда он выходил, зазвонил его телефон.

Шахмардан посмотрел на номер и сразу сказал:

— Да, Мурад Магомедович, я выхожу, ждите меня на дороге…

Значит, подполковник полиции уже прибыл за Шахмарданом…

* * *

Непонятное чувство тревоги и до этого изводило Старшего брата Сатаны, и потому он никак не связывал это чувство с поездкой гази к жене. Хотя ощущения вроде бы усилились и стали даже неприятными. У Омахана Исмаилова складывалось чувство, что он боится, хотя сам он никогда и никому не признался бы в этом. А скажи кто так, он бы просто рассмеялся человеку в лицо. Эмир был из тех людей, которые страх время от времени испытывают, но умеют побороть его силой воли. А людей, лишенных страха, он мысленно называл психопатами, хотя никому об этом не говорил. Иначе пришлось бы признать, что чувству страха подвержен и он сам.

В озерце, по ту сторону водопада, прямо в воде была выложена из крупных камней сидячая ванна. Омахан разделся, сел на теплые скользкие камни, поросшие зеленым водорослевым мхом. Он хорошо знал, как сероводородный источник умеет успокаивать нервную систему. И без движения сидел в озере около часа. А потом, когда решил встать, увидел, как из-за водопада выходит Илдар со своим неизменным пулеметом в руках.

В стороне, на скалах посреди ущелья, сидели три крупных черных ворона. Захотелось вдруг, чтобы Илдар показал свое умение снайпера-пулеметчика и очередью от пояса снял всех трех воронов. Но и Илдар хорошо знал, и сам эмир знал, может быть, даже лучше, к чему может привести выполнение такого необдуманного желания. Звуки пулеметной очереди эхо разнесет далеко за пределы самого ущелья. И вверх унесет, в сторону грузинской границы, и вниз, в сторону населенной долины, по которой проходит автомобильная дорога. И кто знает, чье внимание может привлечь. Ради трех воронов и короткого удовольствия от точной стрельбы рисковать не стоило.