себя риску, индейцы с удовольствием это делают. Пленник – наглядное подтверждение успеха и личной доблести. Как правило, убитых или захваченных в плен индейцев не изувечивают, если такое и происходит, то только вследствие жестокости отдельного человека. Пленных связывают веревкой из пальмового волокна, и, если они идут достаточно быстро, когда группа победителей возвращается домой, с ними обращаются хорошо. Промедление смерти подобно. С каждой минутой опасность возрастает. Отомстив, мародеры должны как можно скорее вернуться в относительную безопасность собственных земель. Медленно идущий пленник подвергает опасности своих похитителей, и в целях самозащиты они его убивают. Иногда пленных продают, но, как правило, их убивают и съедают на большом пире, который устраивают в честь одержанной победы. Если пленники слишком молоды, чтобы убежать и рассказать врагам о тропах, ведущих через джунгли к общинному дому, их оставляют в живых и делают рабами. Поедание мертвого врага – гарантия того, что он больше не представляет угрозы как воин. К тому же, он просто съедобен.

Фотопластинка XXXII. Собравшиеся на войну уитото

Пленных никогда не держат в течение длительного времени из опасения, что они сбегут. Им не дают ни еды, ни воды, никогда не пытают и вообще мало обращают на них внимания до тех пор, пока не убьют тяжелым мечом, а не отравленными копьями. Робюшон полагал, что это церемониальный метод убийства перед употреблением мяса в пищу. Похититель сбивает пленника с ног ударами по голени и бедру, а затем отрубает ему голову своим палашом. Робюшон также несет ответственность за утверждение, что пленники считают за честь быть убитыми и съеденными таким образом. Они действительно не жалуются, но это объясняется лишь индейским фатализмом.

Если на войне погибает вождь, соплеменники стараются унести его с собой. Обычных воинов, раненых или мертвых, проигравшая сторона бросает на произвол судьбы, боясь задержаться и подвергнуться внезапной атаке при отступлении, хотя все знают, что жребий попавшего в плен – быть съеденным врагом.

Боро и другие племена каннибалов устраивают антропофагские оргии сразу после междоусобицы. В том случае, если сражение произошло в результате нападения на их собственный общинный дом, победители съедят тела поверженных врагов. Однако ни один индеец никогда не станет подвергать себя риску преследования, задержавшись вблизи вражеской малоки, чтобы съесть мертвых, и никогда не потащит их с собой, чтобы съесть дома. Выходит, что каннибальское пиршество – прерогатива победителя.

В отличие от более известных племен Гвианы, большинство, если не все индейцы верхних притоков Амазонки являются каннибалами, особенно группы боро, андоке и ресигеро. Некоторые писатели даже утверждают, что ряд племен относятся к низшему классу каннибалов, которые «едят своих мервых соплеменников – детей, друзей и родственников»[302]. Когда вы поймете основную причину межплеменного каннибализма, сразу же станет очевидно, что это предположение в корне неверно.

Есть три причины, по которым местные индейцы практикуют каннибализм.

Первая, а также самая распространенная и важная причина – антропофагия рассматривается как система мести, метод нанесения высшего оскорбления врагу[303]. У индейца существует четкое представление о неполноценности животных. Сходства со зверем необходимо избегать любой ценой. Волосы на теле – характерная черта животного, поэтому человек должен их удалить. Рождение близнецов уподобляет человека зверю и считается позором. Так что когда убитый человек разделяет судьбу убитого животного – это наивысшее унижение. Более страшной мести и придумать нельзя. Таким образом, главной причиной каннибализма является желание нанести оскорбление.

Во-вторых, индейцы хотят использовать то, что в противном случае пропадет зря. Животной пищи в лесу не хватает. Однако эти племена, в отличие от кобеу и арекайне[304], не развязывают войну просто ради того, чтобы пополнить запас человеческой плоти. Антропофагия является следствием, а не причиной войны. К тому же, следует учитывать, что мясо требуется постоянно, а достать его сложно. Убитые и пленники служат его источником, а заодно получают по заслугам: разделяя участь зверей, они подвергаются позору и становятся объектом мести.

Третья, еще более второстепенная причина, которую тем не менее чаще всего выдвигают на первый план – это вера индейцев в то, что, съедая человека, они приобретают его характеристики. Эта вера выставляет главную причину каннибализма (желание унизить умершего) в еще более зловещем свете. И хотя эта третья причина имеет для индейцев наименьшее значение, ее нельзя недооценивать, учитывая наличие пищевых табу, связанных с рождением ребенка. В племенах аро и больше ни у кого, насколько я знаю, поводом для поедания принесенных в жертву людей и антропофагских пиров служит вера в то, что «съевший человека вкусил плоть богов и приобрел таким образом часть их сверхъестественных способностей и сил»[305].

Некоторые антропологи[306] утверждают, что каннибализм – жизненная необходимость, и в этом есть доля истины. Однако эту причину, на мой взгляд, можно рассматривать лишь как весьма второстепенную. Впрочем, если бы добывать пищу было проще, возможно, каннибализм был бы менее распространен. Тогда индейцы ели бы человеческую плоть только в торжественных случаях, как ритуальное оскорбление.

Из всего этого следует, что внутриплеменной каннибализм был бы преступлением против собственного племени, так что индейцы никогда не станут есть соплеменников и извлекать их зубы даже в качестве доказательства свершившейся мести. Это также исключает возможность поедания умерших родственников в знак уважения. Подобные ошибочные утверждения обусловлены неправильным пониманием фактов писателями или слишком поспешным суждением со стороны исследователей.

Еще один людоедский обычай, упомянутый Уоллесом и недавно подтвержденный Кох-Грюнбергом, мне лично неизвестен – это эксгумация костей умерших для того, чтобы их сжечь и приготовить из кальцинированных останков бульон[307]. Я такого ни разу не видел, и ни в одном из племен не упоминали ни о чем подобном, по крайней мере, в моем присутствии. О высушенных человеческих головах, которые изготавливают хиваро[308], в рассматриваемом мной регионе никто не слышал. Здесь нет ни одной мумифицированной головы. Но у некоторых племен к югу от главного русла Амазонки эта отвратительная практика до сих пор существует, и образцы высушеных голов, размер которых в четыре раза меньше обычного, были получены и привезены в Европу[309]. В настоящее время их вывоз запрещен правительствами стран Южной Америки, поскольку предложение естественным образом рождает спрос.

Хотя высушенные головы неизвестны племенам, живущим у рек Исса и Жапура, голову врага нередко забирают как трофей. Плоть, волосы и зубы удаляют, а череп подвешивают на плантации, где его за полчаса дочиста вычищают муравьи и другие насекомые-падальщики. Очищенный и высушенный на солнце символ победы затем вывешивают