— А ты не ведись.

— То есть? Распрощаться с мотоциклом? Со скоростью?

— Не знаю, — сказала Лариса, сведя брови. — Но ты не должен становиться на одну доску с вымогателями в кабинетах. Ты ведь не такой, Митя.

Последняя фраза разлилась теплом в груди. Это ведь было что-то вроде похвалы, а Лариса Митю похвалами не баловала.

— Знаешь, — сказал он, продолжая теребить леску, — не буду я выкупать права, ну их к черту. Лучше летчиком стану. А что? Закончу курсы, куплю себе самолет или вертолет…

Он хмыкнул и выпятил нижнюю губу, обдумывая такую возможность, которая ему неожиданно понравилась.

— Отличная идея, — одобрила Лариса. — Будешь прилетать ко мне… катать по небу…

— А ты… — Митя сосредоточился на наматывании лески. — Ты разве не останешься с нами?

— Это было бы странно. Люди станут говорить, что у нас шведская семья, и тому подобные глупости.

Лариса покраснела.

— Жить не обязательно втроем, — брякнул Митя.

И тоже покраснел. Только что он предал лучшего друга. Это было так же очевидно, как и то, что Лариса ему дороже Руслана. И ничего с этим поделать было нельзя.

— Вертолет, наверное, лучше самолета, — сказала Лариса, лишь бы что-нибудь сказать. — Можно взлетать и садиться, где хочешь.

— Я хочу рядом с тобой.

Это прозвучало совсем уж недвусмысленно. Но Лариса предпочла сделать вид, что не понимает подтекста.

— Ладно, организую вам площадку, — сказала она полушутливым тоном. — А то еще утонете с Русланом в каком-нибудь болоте — что я без вас буду делать?

Митя взглянул на нее, поколебался и решил больше не действовать в лоб. Домотал леску, сменил наживку на крючках, забросил снова. И только потом сказал:

— Насколько я понял, та церковь посреди чащи находится?

— Какая церковь? — притворно удивилась Лариса.

Митя с укором посмотрел на нее.

— А, вот ты о чем, — протянула она. — Лес там есть. Но церковь стоит на открытом месте.

— Откуда же тогда болота?

— А вот представь себе, есть. Там же река протекала… И заливные луга были… А теперь торфяные болота. Когда-то даже пытались в тех краях добычу торфа организовать, да прогорели. — Лариса издала смешок. — В буквальном смысле.

— Вот как? — произнес Митя с таким видом, будто все услышанное его крайне заинтересовало. — И где это? Там ведь есть какой-то населенный пункт?

— Есть, но я не скажу. — Она опять засмеялась, на этот раз еще более натянуто. — Чтобы раньше времени не прилетел.

— Раньше какого времени? — пожелал знать он.

— До того, как я там работы закончу.

— Реставрационные?

— Нет, — возразила Лариса. — Ведь это будет не просто церковь. Я рассказывала, помнишь?

— Произведение искусства, — кивнул Митя.

— Не только. — Она заговорила гораздо оживленнее, чем прежде. — Я придумала еще кое-что. Там будет художественная галерея. Для всех желающих. Любой начинающий художник сможет выставляться у меня. Бесплатно. А вокруг — сосны, березы, луга! Простор, свобода! — Лариса вытянула руки по сторонам и запрокинула голову.

И до того она была прекрасна в этот момент, что Митя, не выпуская леску из руки, шагнул вперед и быстро поцеловал ее. Хотел в губы, но Лариса успела подставить щеку.

— Что это было? — поинтересовалась она, отступив назад.

— По… поцелуй, — пробормотал он, смешавшись.

— Я поняла, что поцелуй. Только совсем не похожий на дружеский.

— Братский, — предложил вариант Митя и улыбнулся. — Кофе хочешь?

— Я заварю, — быстро кивнула Лариса и улизнула.

Оставшись один, он помрачнел. Было ясно, что она воспользовалась возможностью не оставаться с ним наедине. Значит, не любит? Или он настолько ей противен?

Но вернувшаяся Лариса не только протянула ему чашку с дымящимся кофе, а и сама чмокнула его в щеку.

— За что? — приятно удивился Митя, расплывшись в дурацкой улыбочке.

— За то, что ты хороший, — ответила она просто.

— А…

— Ш-ш! — Лариса прижала ладонь к его губам. — Давай больше не будем об этом. Такие разговоры все портят. Нам ведь хорошо вместе, правда? Почему мы не можем просто пить кофе и радоваться жизни?

Митя почувствовал себя героем какой-то дешевой мелодрамы, где все говорят штампами и действуют по шаблону. Это был Ларисин способ отгородиться от реальности. Ей так хотелось. Ей было так проще.

— Можем, — вздохнул Митя, поднося чашку к губам. — Давай радоваться.

— А где твоя леска? — спросила Лариса.

— Вот так номер. — Он растерянно посмотрел на свою пустую пятерню. — Даже не заметил, как выскользнула.

— Ну и хорошо.

— Теперь на ужин у нас опять горошек с бычками в томате…

— Переживем, — сказала Лариса. — Мне не нравится смотреть, как вытаскивают из воды рыбу, а потом она умирает.

— Бычки тоже не сами себя консервируют, — напомнил Митя.

— Знаю. Но это разные вещи.

— Не вижу логики.

— Мне не нужна логика, чтобы чувствовать, что мне нравится, а что нет, — отрезала Лариса.

Она была женщиной. И Митя очень ее любил.

— Я сам не очень люблю рыбалку, — признался он.

— А охоту?

— Не мое, — покачал он головой. — Никогда не охотился.

— Это хорошо, — решила Лариса. — Тогда тебя можно будет отпускать гулять по лесу.

— Запросто, — улыбнулся Митя. — Я никого там не обижу. Ни зверей, ни птиц, ни…

Он выразительно посмотрел на нее, а она сделала вид, что не замечает этого. Облокотилась на поручни и стала пить остывший кофе.

— Уж лучше будем ходить на рыбалку, — сказала она. — Обожаю запах прелой листвы. Только от него бывает так грустно… вспоминаешь, что все проходит.

— Не все, — возразил Митя.

— Все, — сказала Лариса печально. — Я не верю в бессмертие. Листья гниют. Грибы пожирают черви. Людям было страшно, и они придумали себе душу.

— Как-то мы разговаривали с Русланом на эти темы. Он прагматик, ты знаешь. Должен все пощупать собственными руками, разобрать и собрать, чтобы самому все увидеть. Доверяет исключительно фактам и логике.

— И что Руслан? — заинтересовалась Лариса.

— Я сказал, что не верю в мистику, да и в существовании Бога сомневаюсь, — ответил Митя. — А он меня очень просто переубедил.

— Как?

— Посмотрел вокруг и спросил: «Тогда кто все это создал?»