При виде этого человека молодежь завистливо вздохнула.

Я… в смысле, Рани, конечно… тоже кое-что слышал об этом мастере. И если верить слухам, то получалось, что задание будущим мастерам должен выдать один из самых ловких, быстрых и на редкость удачливых профи, чье имя, наверное, золотыми буквами будет вписано в воровские анналы королевства Архад.

Тем временем мужчина поднялся на второй этаж и, приняв из рук нииса драгоценный кулон, коротко поклонился. После чего отступил назад и так же демонстративно надел подарок себе на шею.

– Звание мастера получит тот из вас, – зычным голосом объявил ночной король, снова повернувшись к толпе, – кто в течение недели сумеет забрать кулон у мастера Реза так, чтобы он не заметил, кто из вас это сделал, где и когда. Наградой смельчаку станет слеза Аимы[11].

Я мысленно присвистнул, а среди воров прошло еще одно волнение. На этот раз гораздо более сильное. И неудивительно: слезами Аимы называли редкий сорт бриллиантов, которые поставляли исключительно к королевскому двору. Носить украшения со слезами Аимы не могли себе позволить простые купцы и торговцы. Даже высокородные не всегда имели в своей коллекции украшения из таких камней. Воистину ниис Шаран предложил королевскую награду за успешно пройденное испытание. Хотя мастер Рез…

Я перехватил оценивающие взгляды, брошенные на улыбающегося вора.

М-да. Думаю, если кто-то сумеет обокрасть лучшего из ныне действующих мастеров гильдии, то слезу Аимы он получит абсолютно заслуженно.

Тем временем ниис вместе с тремя молчаливыми амбалами также неторопливо удалился обратно в свою комнату. Мастер Рез, дождавшись, когда главарь скроется из виду, совершенно спокойно спустился вниз и, пройдя сквозь строй незамедлительно расступившихся коллег, так же спокойно покинул трактир, нимало не заботясь о том, что абсолютное большинство присутствующих было бы не прочь его слегка обокрасть.

После этого во дворе послышался невнятный шум, цокот копыт, и все так же быстро стихло, погрузив трактир и его окрестности во вдумчивую тишину. И вот в этой самой тишине я прямо-таки услышал, как шевелятся извилины в головах у собравшихся в попытке сообразить, как решить непростую задачку, которую им подкинул ниис.

Красота задумки состояла в том, что попытки облапошить лучшего гильдийного мастера официально начнутся только после восхода солнца. Таковы незыблемые правила шааза. При этом самого мастера Реза нельзя было и пальцем тронуть – с этого момента он считался неприкосновенным. А с кулоном он, согласно тем же правилам, был волен сделать все, что ему вздумается: закрыть в магически опечатанном сейфе, поставить вокруг охрану, утопить, закопать, припрятать дар нииса у себя под подушкой или же постоянно носить при себе.

Задачей претендентов было определить точное местоположение кулона. Выследить, так сказать, указанную ниисом добычу. После чего тихо и незаметно ее спи… хм… украсть, причем так, чтобы мастер Рез этого не заметил.

Варианты подкупа слуг, шантажа и прочие обходные пути не запрещались, но и не приветствовались. Тогда как за угрозы или попытку членовредительства претенденты будут жестоко наказаны. Шааз – это не гонка за кулоном как таковым. Шааз – это, в первую очередь, проверка знаний и умений будущих мастеров. А также их ловкости, ума, хитрости и коварства.

– Эх, свезет же кому-то, если удастся добыть шааз, – тихонько вздохнул стоящий рядом с кухонной дверью Тарр.

– Как же, надейся, – фыркнул один из мальчишек-разносчиков. – Чтобы мастер Рез да вдруг дал себя обокрасть?

– Да, шансы на победу невелики, – хмыкнул из-за прилавка дядюшка Гош. – Но риск – дело благородное. Так что пусть себе соревнуются. И пускай победит сильнейший.

Когда трактир опустел, за окном уже занимался рассвет, а я порядком намаялся, хотя еще и не валился с ног от усталости. Убрать за гостями посуду, помочь ее вымыть, высушить и расставить, затем прибраться в обеденном зале, подмести пол… вот минимум того, что мне следовало сделать, прежде чем отправиться спать.

Скидок на возраст или недавно полученные травмы никто не делал. Про эксплуатацию несовершеннолетних здесь тоже можно было не заикаться. Так что, придя уже к утру в свой чулан… нет, не под лестницей, а на чердаке… я рухнул на старенький топчан и, вытянув гудящие ноги, с облегчением выдохнул.

Ну и денек…

Стоило мне прикрыть глаза, как в дальнем углу явственно потемнело, а мгновением позже вдоль стены заметались довольно крупные тени.

Все ясно: мои оставшиеся на изнанке нуррята соскучились и таким нехитрым образом интересовались, можно ли им появиться в реальном мире в своем более грозном облике. Каким образом они забрались на такую верхотуру, если второй этаж в трактире и все полы в нем были деревянными (то есть на изнанке нематериальными), я не знал. Но разрешил Ули их позвать, и всего через пару секунд на меня с приглушенным шипением запрыгнуло сразу восемь увесистых кошкозмеев. Ну или змеекотов, кому как удобнее.

В последнее время они носили эту форму постоянно, даже во сне предпочитая пребывать именно в ней. Стали еще более самостоятельными. Выносливыми. Проворными и временами даже наглыми. В холке доросли мне уже до колена. Да и в реальном мире давно перестали походить на невесомые «бурунчики». В том смысле, что массу набрали приличную, отрастили полноценную чешую, обзавелись крепкими когтями. И я порой даже забывал, что они на самом деле не из этого мира.

Правда, на то время, пока я притворяюсь Рани, я запретил им высовывать носы с изнанки без разрешения. За исключением случаев, когда дело касалось моей безопасности, или же когда мы оставались одни. Шуметь им я тоже не рекомендовал, так что возились мои звери преимущественно молча. Пока меня не было, они по изнанке небось весь дом уже облазили. И, разумеется, украли из хозяйского тайника несколько серебряных монет, которыми я немедленно и подкрепился.

Второй момент, который нам следовало учесть при раздельном существовании, это то, что в трактир мог в любой момент заявиться каратель. В этом случае я дал нуррятам разрешение укрыться на чердаке. На верхнем слое реальности, разумеется. С тем условием, что они будут сохранять абсолютную неподвижность во время действия поискового заклинания, и вернутся на изнанку сразу, как только каратель уйдет.

Когда же малышня угомонилась и примостилась вокруг топчана, я неохотно слез и на всякий случай все-таки подпер хлипкую дверь таким же хлипким стулом. Только после этого снова забрался под старенькое одеяло, запихнул под язык пару молгов и мгновенно уснул. Наконец-то – как нормальный человек.

Проснулся ближе к полудню. И то, не сам, а потому что какая-то сволочь некстати забарабанила в дверь.

– Рани! Рани-и-и, хотт тебя укуси!