Лорен провела с собой такую же разъяснительную работу. Не помогло.

Все повторилось дважды. Так же бурно и с тем же нетерпением. И наслаждением. Лопнувший презерватив должен был стать последним предостережением, чтобы все прекратить. Но нет.

Обнимая ночью ее прекрасное тело, он испытывал почти такое же удовлетворение, как в минуты страсти. Он нарушил все свои правила. Но удовольствие просыпаться, держа ее в объятиях, оказалось сильнее инстинкта самосохранения.

Рей всегда нарушал правила, но только не в этом вопросе. Легкость, с которой он это сделал, должна была предостеречь от того, чтобы брать Лорен с собой в Нью-Йорк. И снова подвела самоуверенность. Он тосковал о ней и думал, что, подарив желаемое Мамо, одновременно соблазнит Лорен на короткую интрижку. Убьет двух зайцев.

И вот теперь они станут родителями.

Вытащив из шкафа чемодан, Рей складывал свои вещи. Лорен улетела, и он чувствовал, что должен лететь за ней в Голливуд. Прервав сборы, отправил сообщение пилоту своего друга и мгновенно получил ответ, что самолет будет готов через два часа. Решив вопрос с вылетом, Рей побросал в чемодан оставшиеся вещи. В глубине души поселилось неприятное ощущение, что надо снова менять свою жизнь из-за чьей-то незапланированной беременности. Тем не менее за последние два дня он окончательно убедился в том, что хочет участвовать в жизни своих детей. Это противоречие терзало. Здравый смысл подсказывал, что надо оставить в прошлом все сожаления, если он не хочет, чтобы они отравили отношения с Лорен и детьми.

Рей никак не мог успокоиться, привести в порядок мысли. Достал из-под покрывала подушку Лорен, уткнулся носом в мягкое тепло. В голову ударил пьянящий медовый аромат. При всех своих сомнениях он твердо знал одно: никакая другая женщина не трогала его так, как она.

– Рей.

– Мамо.

– Мне очень жаль, что Лорен решила уехать раньше. Такая милая девушка. Я очень рада, что ты привез ее.

– Да, поездка оказалась куда более насыщенной, чем я ожидал.

– Я извинилась перед ней, а теперь извиняюсь перед тобой. Прости, что я сунула нос не в свое дело, дала волю своим чувствам, создала тебе столько проблем.

– Ты создала кое-какие сложности, но проблемы я создал себе сам.

Это правда. Во всей цепочке событий этой недели, скороспелое объявление Мамо о его помолвке оказалось наименьшей проблемой и ни в какое сравнение не шло с известием о двойне.

– Как я понимаю, тебе не надо ничего объяснять.

– Дорогой мой мальчик, не стану отрицать, как я рада. Я действительно жалею, что мой дар вмешался в твою судьбу. До сегодняшнего дня я горевала, что из-за него не состоялась твоя свадьба.

– Напрасно. – Рей обнял бабушку за плечи и почувствовал, как ее маленькая фигурка придает ему сил. Она всегда была крепче, чем казалась. – Ты не виновата в том, что случилось. Я рад, что вовремя узнал правду. Если бы не ты, я женился бы на женщине, которую не любил и которая меня обманывала. Этот брак все равно бы распался, потому что единственным его смыслом был ребенок.

– Но ты сделаешь предложение Лорен?

На губах уже вертелся отрицательный ответ, но Рей засомневался.

– Если честно, Мамо, я сам не знаю, чего хочу. Мне трудно отделить то, что происходит сегодня, от того, что произошло в прошлом.

– Но ты должен. Тогда ты был ребенком, вступавшим в жизнь. Теперь ты мужчина, обеспеченный, успешный человек. Ты не питал нежных чувств к Камилле, она тебя использовала. Твои чувства к Лорен сильнее и глубже. Она, как и ты, успешна в своем деле и выбирает тебя потому, что хочет, а не потому, что ты ей нужен. Независимо от того, что вы решите, у вас будут дети, а значит, вы уже связаны друг с другом.

Как все просто.

– Лорен оказала мне любезность, приехав в Нью-Йорк. – И он во всем признался. – Теперь ты знаешь, что на самом деле у нас нет любовных отношений.

– Я думаю, тут ты ошибаешься. Не было необходимости помогать тебе. Мой тебе совет: думай о сегодняшнем дне. Не позволяй прошлому навредить еще больше, чем уже есть.

Она достала сверток с курткой, которую он купил Лорен.

Стиснув зубы, он хотел было предложить отдать ее на благотворительность, но не смог. Противно думать, что куртку станет носить другая женщина.

– Тебе пора. – Мамо обняла его.

На мгновение Рей почувствовал себя десятилетним мальчиком. Он поцеловал Мамо.

– Береги себя.

– Со мной все в порядке. Больше не буду себя жалеть. Тем более скоро встреча с правнуками.

Есть в этой ситуации положительная сторона.

Впереди шесть часов полета. Еще шесть часов размышлений. Он не вынесет. Надо отвлечься, иначе сойдет с ума. Рей достал фотокамеру и ноутбук. Надо разобрать снимки и видео. Отличный способ скоротать время.

Он поделил все на три группы – семья, день рождения Мамо, полет на вертолете, прочее – и обнаружил связующее звено. Лорен. Черт! Рей решил убрать все ее фото в отдельный файл, но столкнулся с тем, что две трети снимков пришлось отправить в файл «Лорен». Очевидно, главная цель именно она.

Вот Лорен спит в самолете. Она бледна и измученна. Уже тогда мог бы догадаться, что что-то не так. Он не зря называл ее Бомбой за бьющую через край энергию, и он купился, приписав ее слабость переутомлению.

Потом шли фотографии Лорен на вечеринке у бабушки в день их приезда, на дне рождения Мамо, элегантная и женственная. Хотелось удалить фото с наемным танцором. Но Рей оставил его в наказание себе за другой снимок, где она стояла, опустив голову, с обидой и печалью на лице. Тогда он плохо отозвался о ее таланте видеть среди людей подходящие пары. Не лучший из его поступков.

Рей все смотрел и смотрел на Лорен, пока вдруг не понял в чем дело.

Проклятье, он тоскует о ней. Бросив взгляд на куртку, сжал в руке мягкую кожу. Он уже вдыхал запах ее подушки, как последний влюбленный идиот.

Хотел, чтобы она была рядом.

Он вернулся к снимкам. Лорен выходит из спа, Лорен на улицах Нью-Йорка, на приеме у мэра в своем потрясающем синем платье. Лорен летит над городом, Лорен на катере. Нашелся даже снимок, где она обхватила опору лестницы. На лице застыл страх. Настоящий. Красноречивый. Рей вгляделся в ее глаза, и адреналин потоком хлынул в кровь, будто хотел защитить ее, сделать что угодно, лишь бы убрать его из этих глаз, смотревших прямо на него. Проблема в том, что драться пришлось бы с самим собой.

Лорен неравнодушна к нему. Это видно в каждой улыбке, одобрительном взгляде, осуждающей гримасе.

Вот снимок в отеле, в спальне. Рей улыбнулся, вспомнив, что сделал его, прежде чем она заметила у него фотоаппарат. Камера поймала ее голую спину, светлые волосы. Она смотрела прямо в объектив в предвкушении.

Рей затаил дыхание.