– А что, у тебя какие-то дела?

– Да нет, но… Не хотелось бы тащиться в жару…

– Не беспокойся. Столик заказан на двадцать тридцать. Ресторан работает до двенадцати, так что три с половиной часа нам с тобой хватит и покушать, и потанцевать… Ты же пригласишь меня танцевать, Зарчик?

– Разумеется. И не забудь надеть тот перстень, который мне очень нравится, с бирюзой! Он так идет к твоему серо-голубому вечернему платью!

– Как скажешь, дорогой… А ты наденешь свою кремовую рубашку, которую я тебе подарила?

– Лизок, не напоминай мне, что ты делаешь мне подарки! Меня это раздражает, ты же знаешь!

– Зарчик, милый, я ведь так люблю делать тебе подарки! Не сердись, тигреночек…

Голубки еще долго ворковали о всякой любовной ерунде, то милуясь, то раздражаясь друг на друга из-за всякой мелочи. Потом они опять начинали «сюсюкать», называть друг друга «лапулями-тигрулями». Меня от этого едва не начало тошнить. Выручил телефонный звонок, раздавшийся как нельзя вовремя. Лизок взяла трубку.

– Да!.. Что?.. Какая улица? Это на пересечении с Центральной?.. Так, хорошо… Новый десятиэтажный?.. Третий этаж… С двумя лоджиями… Кухня большая?.. Двенадцать метров? Берем! Сколько?.. Мы согласны! Сегодня же поедем смотреть эту квартиру… Во сколько?.. Зарчик, когда мы сможем посмотреть квартиру?

– Нет, Лизок, сегодня дел много. Давай завтра пораньше, до жары. А то тащиться по солнцу…

– Девушка, завтра в девять утра… Нет, в половине десятого! Мы подъедем с документами. Конечно, все оформим на месте!.. А деньги, милочка, у меня всегда с собой!

Было слышно, как мадам Епифанцева бросила трубку на аппарат.

– Зарчик, милый, собирай вещи. Завтра мы въедем в новую хатку!

– Вот завтра и соберу… Сегодня я устал…

– Зарчик, ты рад?

– Рад…

– Тогда поцелуй свою лапулю… Ну, поцелуй, тигреночек… Нет, я вижу, ты не рад!

– Да рад я…

– А почему говоришь это таким кислым голосом? Я снимаю нам шикарную дорогую квартиру…

В это время заиграла мелодия на сотовом Светозара.

– Да… Привет… Сегодня?.. Во сколько?.. Сейчас спрошу… Лапуля, ты не возражаешь, если я пойду сегодня с друзьями в бар пивка попить?

– Что за вопрос?! Зар, о чем ты? Конечно, возражаю! Зар! Что за выдумки! Какой бар, какое пиво! Мы идем в ресторан! Мы уже решили. Я заказала столик… Или твои охломоны тебе дороже меня?!

Было слышно, как герой-любовник тяжело вздохнул.

– Нет, пацаны… Без меня… В другой раз… Да нет, все нормально… Ага, пока!

А голос у него очень недовольный. По всему видно, Светозар вовсе не обрадовался запрету своей возлюбленной, не отпустившей его к дружкам. Из «прослушки» доносилась музыка, потом влюбленные пили кофе с коньяком и шоколадом. Время тянулось медленно. Но вот Елизавета Андреевна объявила, что идет принимать ванну. Из «прослушки» донесся далекий шум воды. Через минуту я услышала приглушенный голос героя-любовника. Похоже, он звонил кому-то из друзей. Я быстренько включила запись.

– Привет, это я… Громче не могу, корова дома… Навостри уши и слушай внимательно. Сегодня мы с ней идем в ресторан «Клеопатра». Это тот, что на Белорусской. Сразу за салоном «Мадонна». Она заказала нам столик на половину девятого. Ресторан работает до двенадцати, так что примерно в это время мы и уйдем… Да, да… Но у меня должно быть алиби… Я тебе дам разбитую физиономию! Мой фейс пострадать не должен! Это мой рабочий инструмент, если хочешь знать!.. Да, говорил и еще раз повторю: физиономию мне не портить! Никаких разбитых губ и выбитых зубов! Ну, синяк на скуле… Шишка на голове… Только сотрясение мне не сделай, болван!.. Да, перстень будет на ней… Все, давай…

Красавчик отключился. Вскоре Елизавета Андреевна вышла из ванной, скомандовала сборы, и через четверть часа сладкая парочка вышла из подъезда, подошла к бежевому «Ситроену», рисованно-грациозно уселась в него, и машина выехала со двора. Я пристроилась ей в «хвост».

Вскоре машина мадам Епифанцевой свернула в хороший дворик новой десятиэтажки. Я не стала заезжать туда, оставила машину у обочины и прошла во двор пешком. Выглянув из-за угла, я увидела, как парочка зашла во второй подъезд. Квартиру мне, естественно, узнать не удалось. Ладно, хоть подъезд известен, и то хорошо. Жалко, конечно, что моя камера и «жучок» накрылись. Голубки съедут, а мне вряд ли удастся проникнуть в их новую квартиру. Так что, похоже, придется покупать у Вити Шилова новую аппаратуру.

Сотовый Епифанцева долго не отвечал. Никак наш предприниматель занят важными делами. Но вот наконец в трубке раздалось его недовольное: «Да!»

– Игорь Дмитриевич, это Катя говорит, журналистка-практикантка.

– Чего тебе?

На него что, неприятности с женой так повлияли? Тон его не просто недовольный – очень недовольный. Погоди, то ли еще будет! Сделав вид, что не замечаю грубости, я сказала как можно более ангельским голосом:

– У меня есть что вам показать… Набросок статьи. Вы должны посмотреть и или одобрить, или высказать свои замечания. Да и аванс хотелось бы получить. Извините, но я совершенно без денег…

Епифанцев прошипел что-то нечленораздельное, потом, видимо, взял себя в руки и выдал:

– Подъезжай после шести. Я буду у себя в кабинете.

– А меня на проходной пропустят?

– Я предупрежу.

Он отключился.

После шести так после шести! Мне-то что!

* * *

В самом начале седьмого я предстала пред ясны очи господина Епифанцева в своем привычном для него прикиде. Он сидел за столом и просматривал какие-то бумаги.

– Добрый вечер, Игорь Дмитриевич!

Я прошла через весь кабинет и опустилась в ближайшее от него кресло. Потом достала из папки распечатанные листы и положила на его стол. Епифанцев взял их небрежно, с какой-то даже брезгливостью, быстро пробежал глазами. Потом вернулся на первую страницу и стал читать уже внимательно.

– Слушай, ты, журналистка, а ничего получилось! Мне нравится. Я думал, ты – так себе, фифа недоученная, а ты…

Он прочитал еще несколько строк.

– Нормально! Давай продолжай в том же духе, – он вернул мне статью.

– Игорь Дмитриевич, извините, а как насчет аванса…

– А-а… Это можно! Но больше десятки не дам. Остальное – когда статья выйдет.

– Хорошо, я согласна.

– Она согласна! Да кто бы твоего согласия спрашивал!

Епифанцев полез в сейф, достал тоненькую пачку тысячных купюр, бросил передо мной на стол.

– Иди, заканчивай статью.

– Игорь Дмитриевич, а как же все-таки насчет посещения вашего дома?