Улыбаясь, Мия почесала его шелковистую шею.

– Спасибо.

Ама откинулась на спинку скамейки и проворчала:

– Я сдержу обещание.

– Это мы еще посмотрим. – Гавран запрыгал на предплечье Мии. – Ты знаешь, что делать. – Сновидица взмахнула рукой и подбросила его в воздух.

Ворон каркнул на прощание, метнулся к деревьям и исчез в калейдоскопе красок природы.

– Не волнуйся, – сказала Ама, заметив, что Мия задумчиво смотрит вдаль. – Гавран его найдет.

– Откуда ты знаешь?

Белая волчица запрокинула голову и улыбнулась в небо.

– Вороны всегда охотятся с нами. Они падальщики. Питаются нашей добычей. – Она взяла Мию за руку и ободряюще сжала. – Куда бы мы ни направились, за нами обязательно последует убийство.

КАЙ

– Чувствуешь это? – прошипела ему на ухо Русалка. – Боль, бессилие, непоколебимая вера в собственную значимость.

Кай никогда не обращал внимания на людские чувства. Возможно, это оказалось скверным побочным эффектом его нежелания разобраться в собственных. Но Русалка, пробравшись в его голову, словно пожирающая мозг амеба, при каждом удобном случае указывала ему на них. И Боже, сколько же у них гребаных чувств.

Всякий раз, когда на него кто-то нападал, Кай не задумывался о причине, а ухмыляясь, с наслаждением давал отпор, зачастую отправляя соперника в недельную кому. Но Русалка поведала ему, насколько глубоко уходят корни.

Если Кай прибегал к насилию ради выживания, то других мужчин подталкивал страх. Страх был не чужд Каю, но до сих пор он не задумывался, что таилось под ним и делало его столь опасным.

Страх – любимое оружие Русалки, форму которого она, подобно скульптору, совершенствовала своими ловкими руками, превращая в ненависть. Он пребывал в блаженном неведении, не зная о мире, гноящемся изнутри от поступков людей, но она открыла его Каю. Как оказалось, люди могли до ужаса напугать друг друга… и самих себя.

– Вон там, смотри, – велела демоница, размываясь в его боковом зрении и кивнув в сторону девушки, стоящей на углу улицы. День выдался оживленным, со всех сторон раздавался гул голосов, люди толпами стекались на главную улицу, наслаждаясь выходными, но она стояла в полном одиночестве. Девушка пригладила юбку длиной до колен и поджала накрашенные губы. Ветерок играл ее темными локонами, подстриженными в идеальный боб, и трепал подол юбки. Незнакомка кого-то ждала.

Вскоре к ней подошел парень, ровесник Кая, и, привлекая к себе внимание, коснулся ее локтя. Парень улыбнулся и заговорил. Кай не мог разобрать слов, но сразу понял, что происходит. Девушка с вымученной улыбкой отстранилась; мужчина подошел слишком близко.

– Что ты видишь? – Голос Русалки звенел, как колокольчик.

– Неловкость, – не глядя, ответил Кай.

Русалка звонко расхохоталась.

– Точно, что еще?

Кай вздохнул, не горя желанием изучать жалкие манеры этого клоуна.

– У него носки разного цвета, а его клетчатая рубашка похожа на блевотный тетрис.

– Меня волнует не то, что снаружи, – заявила она, барабаня пальцами по его плечу. – А то, что внутри.

У Кая перехватило дыхание; Русалка впилась в его плоть холодными острыми, как сосульки, ногтями. Он сосредоточился на незнакомцах. Улыбающиеся лица и веселый смех исчезли, как только он немного приоткрыл дверцу в собственную душу.

– Он волнуется, – сказал Кай, заметив капельки пота, стекающие парню за воротник.

Русалка приоткрыла рот, ее ноздри затрепетали от предвкушения.

– А девушка?

Взгляд Кая скользнул мимо Гэри, так он его про себя назвал; ему показалось, что парень похож на Гэри – идеальное имя для ходячего недоразумения в разномастных носках. Натянуто улыбнувшись, девушка сжала сумочку в руках, медленно моргнула и кивнула. Ее взгляд, словно в поисках спасения, скользнул мимо парня. Незнакомка подавила смех и резко покачала головой.

– Похоже, она предпочла бы пройтись босиком по сосновым шишкам, чем замутить с Гэри.

– Гэри? – Русалка моргнула.

Кай пожал плечами.

– Знаешь хоть одного привлекательного чувака по имени Гэри?

Демоница нахмурилась и задумчиво склонила голову, словно сканируя хранилище своей памяти.

– Не припоминаю.

Кай сверкнул волчьей ухмылкой.

– Вот именно.

Русалка рыкнула.

– Хватит отвлекаться. Твое жалкое сопротивление бессмысленно.

Парень злобно скривил губы.

– Маленькими шажками, дохлоглазая тварь.

Тощая, обтянутая серой кожей ладонь Русалки метнулась к его бедру, вонзаясь ледяными когтями в рану. Ткани уже срослись, но нога Кая все еще была не в лучшей форме, чтобы вынести новое увечье. Кай стиснул зубы и поморщился, в его глазах вспыхнуло красное пламя. Терпение волка разлетелось в клочья, он схватил Русалку за запястье и с нечеловеческой силой сжал.

– Не щекочи меня своими кошачьими коготками, – угрожающе прорычал он. – Прекрати.

– Какой сильный щеночек, – огрызнулась она. – Не будешь играть по моим правилам, и я сделаю гораздо больше, чем просто пощекочу тебя, маленький волчок. Может, это будет драка с Гэри? Или визит в твой любимый бар? Женщина, работающая в одиночку за барной стойкой, в компании столь сомнительной клиентуры – всякое может случиться, верно?

Кай порывался раздавить ее хрупкое запястье, вырвать руку и скормить воронам, но без Мии он был бессилен. Человек не мог уничтожить духа в реальном мире, а дух не мог прикончить другого духа в мире снов. Нет, это были две разные реальности. Мия умела находить промежуток между ними – лимб, где два мира существовали неотделимо друг от друга. Единственное место, где он мог причинить вред духу.

И вот в чем загвоздка: лишь Мия обладала способностью ориентироваться в этом эфирном пространстве, и только она могла кого-то туда привести. Она находила пограничные области между снами, волнами исходящими от их создателей. В редких случаях сны соприкасались, как незнакомцы, бредущие навстречу друг другу в толпе. Подлинная сила Мии – истинная сила Сновидицы – позволяла ей обитать там, где два мира сливались воедино, и беспрепятственно перемещаться между ними. Конечно, Кай мог бы сунуть кулак в щель между мирами и врезать духу по морде, но сперва Сновидица должна была привести туда ублюдка.

Кай разжал пальцы.

– Девушка нервничает, – сказал он, тупо уставившись на брюнетку. – Хочет сбежать, но у нее назначена встреча, и поэтому она не может уйти.