в доли секунды. Человек резко выпрямился, вскинул руку. Его лицо показалось мне незнакомым — взгляд решительный, жесткий. Выражение лица напряженное, характерное для… Да черт его знает, для кого.

Меня спасло только то, что он лежал на сиденье в неудачной позе и не смог быстро навести на меня оружие.

Думать было некогда, коротким ударом я долбанул противника по руке с зажатым в ней пистолетом, отчего ствол упал куда-то вниз. Человек зарычал, дернулся в мою сторону и попытался ухватить меня за одежду, но не смог. Я тут же с силой захлопнул дверь — хлопка не было, видимо попала на что-то мягкое.

— Стой, сука!

Не обратив внимания, я рванул к дому. Оружия у меня не было, поэтому ввязываться в схватку я благоразумно не стал. Сбегать — тоже не лучший вариант, но я рассчитывал, что он последует за мной в дом.

Заскочив в коридор, краем уха я услышал, как «Волга» взревела движком. Видимо Матвеев сообразил, что лучше ему убраться отсюда подальше… Что же, правильное решение. Мельком увидел, как кто-то прошмыгнул мимо окна.

Я погасил свет в прихожей. На входе в освещенную кухню, едва не столкнулся с Григорием. Тот сразу понял, что наш план посыпался и разговора с Приваловым не будет… Тем не менее, по его решительному выражению лица, я понял, что сидеть в углу и ждать с моря погоды журналист тоже не станет. Тертый калач, однако.

Увидев в углу кочергу с длинной ручкой, я ухватил ее и устремился к дверному проему.

— Пошуми здесь! — на ходу прошипел я, обращаясь к Грише.

Как он отреагировал, я уже не увидел. Однако по раздавшемуся из кухни шуму я понял, что тот поступил верно. Сам же, пригнувшись и нырнув в прихожую, я встал с краю. Подготовил для удара кочергу.

Метод, конечно, так себе. Весьма примитивно, но, как известно самые примитивные методы как раз и самые действенные. Ведь если принять в расчет, что ситуация развивалась спонтанно, а меня приняли за какого-то сопляка, вполне могло прокатить…

Громко скрипнула входная дверь. Раздались грохающие шаги.

Тут же раздался выстрел, судя по всему в потолок. Для устрашения.

— Где ты, сука? — раздался хриплый голос.

Как раз в этот момент, на кухне Гриша разбил что-то стеклянное. Звон осколков разлетелся по всем комнатам.

Снова раздались приближающиеся шаги. Вот, сейчас. Шанс только один.

Когда занавески качнулись от ворвавшегося порыва ветра, а в проходе показался темный человеческий силуэт, я нанес сильный удар.

Хрясь!

Куда пришелся удар, в полумраке я толком не разглядел. Вроде бы по рукам или плечу. Попробуй разбери что-нибудь в быстро меняющейся обстановке.

Человек охнул, пистолет упал на пол, глухо звякнув металлом.

Выскочив из-за угла, я мгновенно нанес второй удар, только теперь уже по затылку и с куда меньшим замахом.

Тело мешком рухнуло на пол, скрипнули дубовые доски. Повисла мертвая тишина. Даже Гриша перестал чем-то греметь на кухне.

— Все! — крикнул я, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось о грудную клетку. Адреналин кипел в крови, попытка восстановить дыхание и вообще взять над собой контроль едва не провалилась. Со мной всегда так, может из-за особенностей тела реципиента?!

Когда Григорий, почему-то с табуретом в руках, вошел в прихожую и включил свет, наконец, удалось рассмотреть лежащего на давно не крашеном полу человека.

Из одежды на нем было черное пальто, брюки. Одежда, как и стрижка, примерно соответствовали образу майора Привалова. Вместо него подослали похожего человека. Уж не Клык ли это?

Я подошел, поднял пистолет и проверил магазин. Это был «Макаров», не хватало одного патрона.

— Кто это такой? — спросил Григорий. Вид у него был взволнованный.

— Не знаю. Но не Привалов точно.

— Жив?

Я склонился, нащупал пульс на шее. Кивнул — живой, псина.

— Ну и что теперь с ним делать?

— То же, что собирались делать с Приваловым. Тащи веревку! — я поднялся и направился к стоящему в углу крепкому дубовому стулу. После случившегося, я успокоился не сразу. Все-таки самообладание тоже нужно тренировать.

За десять минут мы стащили с киллера верхнюю одежду, усадили на стул и крепко связали веревками. Оказалось, что у него сломана правая кисть — результат моего удара кочергой. И вдобавок, разбит затылок. Правда, не сильно — просто кожу содрало.

Через несколько минут он начал подавать признаки жизни. Застонал, заерзал.

Открыв глаза, он быстро осмотрелся по сторонам, затем увидел меня. От меня не укрылось, что это был взгляд человека опытного.

— Ну, привет! — с вызовом произнес я, усевшись на ранее принесенный Гришей табурет. — Кто такой?

— Савельев… — процедил он, буравя меня хмурым взглядом. Морда у него была еще та, чем-то смахивала на молодого Владимира Машкова.

— Смотри-ка, и фамилию мою знаешь, да? — удивился я, пусть и показательно. — Извини, допросы вести не умею. Не тому меня в армии учили, хотя соответствующий предмет был… Если ты намерен поговорить, давай поговорим. А если нет, я могу тебя еще раз кочергой двинуть. Ну, что предпочитаешь?

— Ну давай поговорим…

— Замечательно. Григорий, прошу, вскипяти чайник.

Но журналист стоял посреди комнаты и молча смотрел на связанного.

— Я его знаю, — медленно произнес он. — Видел в подвале того дома, где меня держали. Он приходил с Клыком…

— Интересная информация, — изумленно пробормотал я, глядя на «гостя». — Кто же ты такой? Киллер?

— Какая разница? — произнес он, сплюнув на пол.

— Очень большая. Судя по акценту, ты вроде русский, да?

Он промолчал.

— Имя-то есть? — снова спросил я.

— Попить дай, — вдруг попросил киллер.

Я ухмыльнулся.

Поднялся с места, взял стоящую неподалеку стеклянную бутылку с минералкой. На этикетке значилось «Нарзан». Газа там уже не было, я вскрыл тару несколько часов назад. Сунул горлышко в рот пленного, поднял вверх. Тот, захлебываясь, сделал несколько глотков.

— Тьфу, что за теплое дерьмо ты мне подсунул? — возмутился он, отплевываясь.

— Яд, — не моргнув глазом, ответил я. Поставил бутылку на стол так, чтобы оппонент ее видел. — Сильный, медленно действующий яд. И если хочешь жить, ты мне ответишь на все вопросы, а там может быть, выдам тебе противоядие. Времени у тебя примерно минут сорок, потом оно уже будет не нужно. Вроде все понятно изложил?

— Сука ты, Савельев, — хмыкнул тот, глядя на меня взглядом затравленного волка. — Вроде молодой, щенок еще совсем. А внутри тебя гнида сидит, самая настоящая. Сколько ты еще будешь под ногами путаться, а? Да мне насрать на твой яд!

— Разве я тебя об этом спрашивал? Меня интересует имя.

Тот злобно цыкнул.

— Зови меня Петр.

— Ну, допустим. Петр, какого хрена ты