Разумеется, ни Гульда, ни Жоэль не были в курсе всего происходившего. И слава Богу! Им было бы тяжко сознавать себя замешанными во все перипетии[103]этого дела, принявшего, со вмешательством ростовщика, столь грязный оборот.

Вечером восемнадцатого июля на имя профессора Сильвиуса Хога пришло письмо.

В пакете с печатями Министерства морского флота лежало, кроме официального послания, еще и другое, отправленное из Кристиансанна — небольшого порта, расположенного у входа в залив Христиании. По всей видимости, оно не содержало ничего нового для депутата, ибо он сунул его в карман, ничего не сказав ни Жоэлю, ни его сестре.

Но, пожелав им доброй ночи и уходя к себе в комнату, он заметил:

— Знаете, дети мои, ведь тираж лотереи состоится через три дня. Вы не хотели бы присутствовать на нем?

— Зачем, господин Сильвиус? — промолвила Гульда.

— И все же, — продолжал профессор, — Оле ведь просил, чтобы его невеста приехала на розыгрыш, он специально упомянул об этом в своем письме, и я думаю, следует уважать его последнюю волю.

— Но ведь у Гульды больше нет билета, — ответил Жоэль. — И один Бог знает, в чьи руки он теперь угодил.

— Это не важно, — возразил профессор. — Я тем не менее прошу вас обоих сопровождать меня в Христианию.

— Вам этого хочется, господин Сильвиус? — спросила девушка.

— Это не я, а Оле так хотел, и нужно выполнить его просьбу.

— Господин Сильвиус прав, сестра, — сказал Жоэль. — Да, мы должны сделать это. Когда вы думаете ехать?

— Завтра на рассвете, и да поможет нам Святой Олаф!

На следующее утро повозка мастера Ленглинга увезла из Дааля Сильвиуса Хога и Гульду, усевшихся рядом в тесном пестром кузове. Как уже известно, для Жоэля места не хватало, вот почему этот славный парень шагал впереди лошади, весело потряхивающей на ходу гривой.

Четырнадцать километров, отделяющие Дааль от Мела, были для этого неутомимого ходока пустячной прогулкой.

Повозка ехала левым берегом Маана по живописнейшей долине Вестфьорддааля, представлявшей собою узкое мрачноватое ущелье с тысячами небольших, но бурных водопадов, что низвергались в реку с разной высоты. При каждом повороте прихотливо вьющейся дороги в небе то возникала, то исчезала двойная макушка горы Геусты, увенчанная сверкающей снежной шапкой.

Небо очистилось, погода установилась великолепная: воздух был не слишком холодным, солнце — не слишком жарким.

Интересная подробность: с той минуты, как Сильвиус Хог покинул гостиницу, лицо его как бы прояснилось. Без сомнения, он заставил себя «повеселеть», чтобы поездка хоть немного развеяла Гульду и Жоэля.

Им понадобилось не более двух с половиной часов, чтобы достичь Мела, стоявшего на дальнем берегу озера Тинн. Здесь лошадь пришлось остановить — дальше пути не было, разве что повозка поплыла бы по воде. В этом месте начинались так называемые «озерные подставы» или, по-норвежски, «vand-skyde». Путников ждали легкие суденышки, бороздящие вдоль и поперек озеро Тинн.

Повозка остановилась подле маленькой церквушки селения, у подножия водопада высотою в пятьсот футов. Водопад этот, видимый лишь на одну пятую, теряется в глубочайшей горной расщелине и прямо оттуда низвергается в озеро.

У крайнего причала стояли двое перевозчиков, а на воде покачивалась готовая к переправе легонькая лодка из березовой коры, из тех неустойчивых суденышек, которые грозят опрокинуться при каждом неосторожном движении пассажиров.

Озеро сияло во всем своем утреннем великолепии. Едва выглянув из-за горизонта, солнце прогнало ночной туман, и теперь путников ждал редкий по красоте летний день.

— Вы не слишком устали, милый Жоэль? — спросил профессор, едва сойдя с повозки.

— Что вы, господин Сильвиус, я ведь привык к долгим переходам по Телемарку!

— Да, верно. Скажите-ка, известен ли вам самый короткий путь от Мела до Христиании?

— Конечно. Нужно сперва добраться до противоположного берега, в Тиннусет. Вот только не уверен, что мы достанем там повозку, — жаль, не послали вперед «forbud», чтобы он предупредил о нашем прибытии, как это обычно делают в здешних местах…

— Не беспокойтесь, мой мальчик, я это предвидел, — ответил профессор. — Я вовсе не намерен заставлять вас шагать пешком от Дааля до самой Христиании.

— Ну, если бы нужно было!.. — воскликнул Жоэль.

— Нет-нет, это не понадобится! Но вернемся к нашему маршруту: расскажите-ка мне дальнейший путь.

— Дальше, господин Сильвиус, мы выедем из Тиннусета, обогнем озеро Фоль, минуем Вик и Болькесьон, доберемся до Месы, а оттуда — до Конгсберга, Хангсунда и Драммена. Если будем ехать и днем и ночью, то не позже завтрашнего полудня попадем в Христианию.

— Прекрасно, Жоэль! Я вижу, вы хорошо знаете страну, и к тому же ваш маршрут включает в себя самые живописные места.

— И он самый короткий из всех.

— Ну, это как раз не важно! — заметил профессор. — Но послушайте, Жоэль, мне известен другой путь, который удлинит нашу поездку всего на несколько часов. И вы, мой мальчик, отлично его знаете, хотя на сей раз скромно умолчали о нем.

— Какой же это путь?

— А тот, что проходит через Бамбле.

— Через Бамбле?

— Да-да, через Бамбле! И не притворяйтесь глухим! Именно через Бамбле, где живут фермер Хельмбе и его дочь Зигфрид.

— Ах, господин Сильвиус!..

— И мы поедем именно по этому маршруту: ведь если, огибая озеро Фоль, свернуть не к северу, а к югу, мы все равно доберемся до Конгсберга, не так ли?

— Конечно, доберемся, и даже с большими удобствами, — отвечал улыбаясь Жоэль.

— Спасибо вам за брата, господин Сильвиус! — сказала Гульда.

— Надеюсь, вы благодарите также и за себя, милая Гульда, — ведь вам приятно будет увидеться с вашей подругой Зигфрид!

Тем временем лодку подготовили к переправе. Трое путников уселись ближе к корме, на охапку зеленых веток. Лодочники выгребли на середину озера, и водное путешествие началось.

Стоит отплыть подальше от берега, как становится видно, что озеро Тинн постепенно закругляется сразу же после Хекеноеса — крошечного поселка в два-три домика, угнездившегося на скалистом выступе, омываемом водами узкого фьорда, в который свободно изливаются воды Маана. Здесь озеро все еще зажато крутыми берегами, которые, однако, мало-помалу расступаются, давая путникам возможность оценить высоту окружающих гор: их величавая красота радует взгляд, когда суденышко, крошечное, как скорлупка, плывет вдоль их мощных гранитных подножий.