стоящего у нее между ног, свесившихся с края матраса. Его комбинезон был расстегнут, обнажая темные, набухшие члены. Он зажал по одному в каждой руке, глядя на нее сверху вниз с бешеной страстью.

— Я надеюсь, ты все еще растянута после встречи с моим имдико, — пророкотал он хриплым голосом. — Если нет, ты скоро привыкнешь.

Он обхватил ее ногу рукой, подталкивая ее бедра, чтобы встретить приближающиеся члены. Марьям вздрогнула, когда кончик первого коснулся ее входа. Он был такой же большой, как у Паны. Его половые органы, покрытые венами, багровые и длинные, казались больше с каждой секундой. Дерган наблюдал за ней, позволяя предвкушению превратить ее трепет в дрожь.

Затем он вошел в нее, заставляя ее уступить. Марьям ахнула от прилива боли и наслаждения, слишком ошеломленная, и лишь слегка дернулась. Они оба были скользкими от страсти, и Дерган вошел быстро, несмотря на тесноту влагалища. Сильное трение вызвало взрыв необузданного восторга, и Марьям устремилась прямо к пропасти оргазма.

Дерган уставился туда, где они слились воедино, его грудь вздымалась, как будто он пробежал марафон. Нобэк тихо застонал, и его члены задергались.

— Черт, — выдохнул он.

— Это было близко, — усмехнулся Пана.

Нобэк схватил Марьям за бедра, заставляя ее замереть, пока он восстанавливал контроль. Она захныкала, когда оргазм отступил, оставив ее жаждущей и страдающей.

— Пожалуйста, — прошептала она.

— Мне нравится, как это звучит, — ухмыльнулся Пана. — Ты слышишь ее, мой нобэк? Она умоляет.

— Я слышу ее. — Глаза огромного мужчины сверкнули, когда он оглядел свою добычу. — Я обещаю, мы дадим ей все, с чем она может справиться. Ты уже опробовал ее рот?

Пана замер. В воздухе витал резкий, сладкий запах корицы.

— Еще нет.

— Пришло время тебе это сделать. Наша милая спутница хочет попробовать тебя на вкус. Не так ли, Марьям? — Когда по ее телу прошла дрожь, он натянуто рассмеялся. — Я приму это как «да».

Обслуживать двоих сразу? Представлять это было шокирующе и увлекательно, насколько лучше будет реальный опыт?

Она узнала об этом в кратчайшие сроки. Через пару секунд Пана опустился на колени над ней, оседлав ее плечи. Его члены, высвободившиеся из комбинезона, нависли над ней. Запах, похожий на запах корицы, усилился. Будет ли он так же хорош на вкус, как и на запах?

Все еще сжимая ее запястья одной рукой, он использовал другую, чтобы отодвинуть свой меньший член в сторону. Затем опустился, прижав первичный член к ее открытому рту.

Горячая, гладкая кожа, странно мягкая, хотя и покрывала стальную плоть, наполнила ее чувства. Сладковато-пряный привкус заплясал на ее языке. Мариам застонала. Он действительно был восхитителен на вкус. Гораздо лучше, чем у ее бывшего мужа.

Неудобный угол не позволял ей принимать его глубоко, но она делала все, что могла. Ее язык обвился вокруг члена Паны, чтобы доставить удовольствие ему и себе. У него перехватило дыхание.

— Мать всего, помоги мне!

Напряжение в его голосе вызвало у нее прилив гордости. Возможно, у Марьям и не было опыта калкорианцев, но то, что делала, она делала хорошо.

Бедра Паны приподнимались и опускались, трахая ее рот. Следуя тому же ритму, Дерган высвободился, пока в ней не остались только заостренные кончики его членов. Затем он толкнулся, снова наполняя ее.

Настала очередь Марьям затаить дыхание. Двойные толчки калкорианского мужчины, двигающегося внутри, наряду с возбуждающей чувственностью другого, использующего ее для орального удовлетворения, ощущались невероятно. Быть беспомощной перед их желаниями, играть в землянку-секс-рабыню, какой хотели ее видеть калкорианцы, было самым волнующим, что она испытала. Может, возбуждение от такой связи было извращенным, но Марьям не могла припомнить, чтобы когда-либо чувствовала себя такой живой. Такой яркой. Каждое чувство было заряжено энергией, позволяя ей испытать гиперосознание своего тела, мужчин, заполняющих его.

«Возьмите меня. Используйте меня. Возбудите меня. Трахните меня».

Они так и делали, издавая звуки животной страсти, отправляя ее к прекрасным высотам, о существовании которых она даже не подозревала. Как раз в тот момент, когда Марьям подумала, что не может быть более возбужденной, что восторг достиг своих пределов и теперь должен взорваться катастрофическим освобождением, она обнаружила другой уровень эйфорического вожделения. Это было так, как если бы хищный зверь забрал жизнь внутри нее, увеличиваясь в геометрической прогрессии с каждым толчком, напрягая ее до предела. Он питался задыхающейся энергией мужчин, раздуваясь до тех пор, пока Марьям не поверила, что должна взорваться.

Она погладила толкающийся в нее член Паны языком, умоляя его о большем, чем случайный вкус божественной пряно-соленой сладости. Марьям отчаянно поглощала гладкий член, такой же ненасытный, как и чудовищное возбуждение, которое заставляло отбросить всякую сдержанность. Она была распутной, и ей все равно. Раз уж правительство Земли осудило ее, то она даст им повод.

Дерган двигался с быстротой пулеметной очереди, шлепая по ней пахом. Давление его плоти, трущейся об нее, превратилось в ад, и Марьям закричала. Мини-приступ удовольствия прокатился по ней, но ее тело все еще отказывалось сдетонировать. Вместо этого восторг нашел еще одну ступеньку, чтобы подняться, сводя ее с ума.

Пана вдруг заговорил между короткими вдохами:

— Сейчас. О. Я рядом. Кончаю!

Густая жидкость заполнила рот Марьям. В тот же момент Дерган ущипнул ее за клитор и потер, мозоли его большого и указательного пальцев царапнули чувствительный бугорок. Она рефлекторно проглотила семя, льющееся из Паны, затем закричала, когда экстаз уничтожил ее.

Поднявшееся изнутри волна неистово пульсировала, швыряя ее туда и сюда. Откуда-то издалека донесся хриплый мужской крик, и более мягкий пульс присоединился к водовороту. Какая-то отдаленная часть сознания Марьям поняла, что Дерган кончает, наполняя ее своим семенем. Это вызвало еще одну приливную волну оргазма, которая швырнула ее в свои неистовые глубины.

Даже кончая, нобэк каким-то образом сохранил присутствие духа, чтобы погладить ее клитор, вызывая дополнительные спазмы у Марьям, пока она не обмякла и не зарыдала.

Пока Дерган укрывал ее дрожащее тело своим, Пана поспешил к холодильной установке. Он принес бутылку с водой, которую держал, пока она пила. Они шептались над ней, пока она медленно восстанавливала силы, заботливые, каким никогда не был ее бывший.

Когда Марьям немного пришла в себя, Пана одарил ее озорной мальчишеской улыбкой.

— Ну что, согласна, что двое лучше, чем один?

— И в отношении членов, и в отношении мужчин? — Дерган пошевелил бровями, и Марьям рассмеялась. Для такого брутального самца он хорошо справлялся с милой болтовней.

— Я признаю этот факт.

— А теперь представь, что мы все трое поклоняемся тебе одновременно.

Марьям хихикнула, но отказалась отвечать. Ладно, двое мужчин и