сделали все возможное, чтобы нас не засекли. Одак пилотировал настолько низко, насколько возможно. Электромагнитные помехи планеты замаскировали экипаж, покидающий корабль. Все шаттлы рассредоточились по планете и луне, чтобы затруднить обнаружение признаков жизни. Эсминец продолжает лететь по курсу на автопилоте и, надеюсь, уведет землян достаточно далеко, чтобы нас успели спасти, прежде чем они развернутся.

— Что же может пойти не так? — закатил глаза Дерган.

— Это хорошая стратегия, мой нобэк. Ты превзошел себя.

Марьям усмехнулась.

— Ты и твои стратегии. Какие еще замыслы ты припрятал в рукаве?

— Я буду счастлив, если хотя бы один из них сработает. — Внимание Дергана сосредоточилось на роще деревьев неподалеку. Марьям же ничего не видела и не слышала.

— Что там?

— Ничего.

— Ты тщательно просканировал местность перед посадкой. Я уверена, ты выбрал хорошее место.

— Мой нобэк никогда не полагается на удачу, — похвалил его осмотрительность Келс с широкой улыбкой.

Дерган продолжил следить за рощей, отказываясь терять бдительность.

Пана подтолкнул его.

— Может, запасемся водой, дровами, корнями и ягодами? На случай, если спасатели не найдут нас сразу.

Дерган ухмыльнулся, и Марьям стало интересно, что задумала эта парочка. Они чересчур значительно смотрели друг на друга.

— Добротная идея. Пойдем, пока наш драмок присматривает за Марьям.

Келс молчаливо нахмурился, когда они взяли рюкзаки и направились в рощу.

Марьям не доверилась их решению.

— Разве мы не договорились держаться у шаттла?

— Мы будем в пределах слышимости. — Пана и Дерган скрылись в лесу, одарив её улыбкой через плечо.

Келс ощетинился и пробормотал что-то под нос. Его лицо смягчилось, когда он взглянул на Марьям и заметил, что она наблюдает за ним.

— Мы можем пойти к источнику и восполнить запасы воды.

Что было лучше простого выжидания и безделья.

— Хорошо.

Келс показал ей, где лежали расширяющиеся бурдюки. Каждый взял по два и направился к источнику.

И снова Марьям залюбовалась пейзажем, столь похожим на земной. Правда, земляной покров скорее лиственный, чем травянистый, да и деревья отличались: у одних были розовые стволы и темно-бордовые листья, у других — белая кора и розоватая листва. И все же этого оказалось достаточно, чтобы у нее возникло приятное ощущение безопасности среди незнакомой среды.

Погрузив бурдюки в прохладную воду, которая быстро лилась по камням и гальке, она обратила внимание на спутника. Келс угрюмо смотрел вдаль, его сильные черты заострились из-за беспокойства и печали. Он выглядел как человек, у которого рушился мир на глазах. Марьям почувствовала укол сочувствия.

— Расскажи мне о том, как ты готовишься стать отцом. Чего ждешь больше всего? — предложила она тему для разговора, надеясь облегчить его ношу.

Он моргнул, и тень улыбки прошлась по его лицу, разглаживая беспокойство.

— Я не уверен. Возможно, наблюдать, как он открывает мир вокруг. Заново увидеть привычные вещи глазами ребенка, как будто впервые.

— То же самое сказала и Бриэль, только она не могла дождаться совместных приключений.

Горечь прервала разговор. Марьям обернулась посмотреть на шаттл, где тело Бриэль покоилось в стазисе в багажном отделении.

Она отвела взгляд и обнаружила, что печаль вернулась на лицо Келса.

— Как бы я хотел подарить ей возможность отправиться в путешествие с нашим сыном. И даже больше.

— Например, любовь? Пана страдает из-за вины, ведь так и не смог заставить себя полюбить её.

— Я знаю. Вот почему он часто был невыносим, когда дело доходило до заботы о Бриэль, — вздохнул Келс, — неуверенность в том, появится любовь или нет, является, пожалуй, самым большим недостатком кланов по расчету. Возможно, земляне умнее нас в этом вопросе.

— В некоторых культурах сохранились браки по расчету. Церковь поддерживает их, особенно когда это способствует набожности. Что касается тех, кто женился по любви — что ж, они тоже могут оказаться в итоге несчастными.

Келс с интересом наклонил голову.

— Интересно, какой урок мы можем извлечь из этого?

— Отношения не бывают простыми. И точка.

Келс рассмеялся над ее разочарованным заключением. Это был чудесный, глубокий и раскатистый звук, который приятно отозвался в её теле. Смех преображал суровые черты его лица в неподдельную привлекательность. Он был захватывающим дух, когда не сердился.

Но смех закончился, оставляя его потерянным, от чего у Марьям защемило сердце.

— Я сильно облажался. Что трудно принять. До этого момента я был либо очень умен, либо невероятно удачлив. Моя жизнь была простой по большей части.

— В каком смысле?

— Мне не приходилось усердно работать, чтобы чего-то добиться. Я родился в обеспеченном клане с большими возможностями. Моя учеба была сложной, но я справлялся с ней без особых усилий. Я заполучил нобэка и имдико, о которых другие только мечтают. Карьера, к которой стремился, не требовала особых усилий. Я был одним из редких счастливчиков, которым удалось получить матару.

— И никаких трудностей?

— Было несколько. Одного моего близкого друга обвинили в преступлении, и я отчаялся, но в конце концов все обошлось. Однажды Пана ужасно заболел, и я испугался, что потеряю его. Очевидно, этого не произошло. Так что было несколько потрясений в моей жизни, но все обошлось.

— Но потом Калкор решил, что им необходимы землянки любой ценой.

— И эта цена… Мать Всего, как я мог быть настолько слепым? Как я мог заставить Дергана совершить столь аморальный поступок? Лишить тебя возможности вернуться домой, лишить Бриэль жизни. Я хотел спасти мир, вместо этого я уничтожил свой, — его голос оборвался, и Келсу потребовалось некоторое время собраться. — Я никогда не испытывал кризис веры. Я переосмысляю себя и поступки на каждом шагу, и все равно продолжаю терпеть неудачу.

Марьям вспомнила о собственном трудном прошлом, когда ее импульсивный и вспыльчивый брат просился пожить у неё, пока не встанет на ноги. И все же она знала, что не следует идти у него на поводу. Скотт кочевал с одной работы на другую, ночевал на диване у друзей и занимал деньги, которые так и не вернул, постоянно попадая в неприятности с законом. Вскоре после того, как она отклонила его просьбу пожить с ней, он ввязался в гонки с полицейскими на «одолженном» шаттле, которая закончилась смертельной аварией. Хотя Скотт в любом случае разрушил бы их жизнь, Марьям все еще чувствовала себя виноватой за то, что не позволила ему переехать к ней.

После в её жизни произошла череда плохих событий, уже из-за собственных неправильных выборов. Она могла посочувствовать Келсу, когда дело доходило до плохих решений. Он поступил несправедливо по отношению к ней, но сожалел об этом. Он пытался все исправить.

Она знала, что неправильно прощать его, но хотела этого. Она хотела