Пиратки и моряки смотрели на сияющие страницы настороженно. Капитан и адмирал одобрительно кивнули своим людям, но даже они сами сомневались. Коннер тронул Алекс за плечо.

— Готова возвращаться домой, или останешься и будешь дуться? — ухмыльнулся он.

Алекс изо всех сил пыталась не улыбнуться, но в конце концов не удержалась.

— Ну ладно, твоя взяла. Ты прав, я не была бы так расстроена, если бы мне не было дела до персонажей. Это подтверждение писательского мастерства, так что ты можешь собой гордиться. Я вообще забыла, что мы в твоём рассказе. На несколько мгновений я даже искренне поверила, что мы и правда в самой гуще…

— В самой гуще чего? — спросил Коннер.

— Ну… — Алекс усмехнулась. — Пиратских приключений.

Человек в маске шагал, прихрамывая, через Гномьи леса так быстро, насколько позволяли его увечья. Бродить здесь в одиночку всегда было опасно, но когда на свободе разгуливало жуткое мифологическое чудище, густая чаща наводила страх пуще прежнего. Человек в маске держал наготове револьвер капитана Крюка и быстро прятался за дерево, если слышал поблизости какой-нибудь шорох.

Ллойд ковылял вдоль реки в глубь леса, пока не вышел к её ответвлению под названием Река мертвецов. К наступлению ночи Человек в маске добрался туда, где раньше стояла хижина для ведьминских шабашей. Теперь от неё осталась лишь груда обломков, а вокруг неё расположились ведьмы.

Человек в маске спрятался за дерево и огляделся, ища сына. Он никогда не видел мальчика, но решил, что найти его в толпе уродливых ведьм будет несложно.

Как и остальных жителей страны, Литературная армия выгнала ведьм из их домов и преследовала их по всем королевствам.

Ведьмы нашли пристанище в Гномьих лесах, где разбили небольшой лагерь неподалёку от прежних владений, построив лачуги из обломков хижины. Рассевшись вокруг костров и котлов, ведьмы беззаботно болтали и листали книги заклинаний, будто журналы.

Если костёр начинал угасать, Уголина плевала в него огненной слюной, и пламя снова разгоралось. Паучина сплела огромную паутину между деревьями и закусывала летучими мышами и совами, которые время от времени попадали в неё. Змеина ловила своим длинным языком докучавших Древине жучков, копошившихся в трещинах её древесной кожи. Крыса Мэри сердито поглядывала на дюжину кошек, которых прихватила с собой из дома какая-то ведьма, и шипела на них.

На самой вершине груды обломков стояло два трона. На одном, сделанном из разноцветных кораллов, восседала Морская ведьма, зорко следившая за порядком в лагере. Одной рукой она поглаживала каракатицу, которая плавала в сосуде с морской водой на подлокотнике трона. Рядом возвышался второй трон, сделанный целиком из нетаявшего льда, но на нём никто не сидел.

Морина прислонилась к дереву на окраине лагеря, держась поодаль от остальных ведьм. На своих товарок она смотрела с презрением. Ох, как же ей не терпелось отправиться в Другой мир и избавиться от них! Рогатая ведьма поглядывала на луну, словно на часы, отсчитывая время до претворения в жизнь своего плана.

Человек в маске наконец-то нашёл мальчика: тот был прикован цепью к дереву, на которое опиралась Морина, и смотрел на ведьминский лагерь с таким страхом, будто очутился в кошмаре наяву. Ллойд думал, что ребёнок будет похож на него, но Эммерих оказался совсем другим. Его бледная кожа, румяные щёки и тёмные волосы достались ему от матери.

— Он точная копия Бо Пип, — прошептал себе под нос Человек в маске.

В отличие от нормальных отцов, Человек в маске, впервые увидев собственного сына, не испытал ни гордости, ни нежности — лишь нестерпимое желание поскорее воспользоваться предоставившейся возможностью. И всё, что ему было нужно, — это забрать Эммериха у ведьм, но как и когда это сделать, он не знал.

Неожиданно воздух в лесу похолодел, и ведьмы, сразу бросив свои занятия, обратили взгляды на север. По Реке мертвецов прокатилась ледяная волна, заморозив воду. Издалека донёсся звон бубенцов, и в следующее мгновение все увидели снежные сани, запряжённые громадными белыми медведями. В санях ехала Снежная королева.

Эммерих так испугался медведей, что зажмурился и отвернулся. Сани остановились посреди лагеря. Древина и Змеина помогли слепой королеве сойти на землю. Опираясь на ледяную трость, Снежная королева подняла повыше белый мешок, который держала в руке, и широко улыбнулась, обнажив заострённые зубы.

— Я нашла её! — горделиво сообщила королева. — Я нашла пыль!

Не сказать было, что новость произвела впечатление на ведьм, но виду они не подали, потому что боялись. Морина же, наоборот, не стала скрывать своего презрения.

— Пыль? — переспросила она. — Ты отправилась в Северные горы, чтобы принести оттуда пыль?

Снежная королева зарычала и ткнула тростью туда, откуда раздавался голос Морины.

— Для той, кто так поглощён будущим, о прошлом ты ничего не знаешь, — сказала королева. — Содержимое этого мешка обеспечит нам успешное завоевание Другого мира.

Морина фыркнула.

— Ну давай, просвети меня. Что же такое важное в этом мешке?

Остальным ведьмам тоже было любопытно, и они столпились вокруг Снежной королевы.

— Давным-давно, до появления ведьм и фей, мир населяли ангелы и демоны, — начала рассказ королева. — Демоны создали волшебное зеркало, которое превращало красивое отражение в уродливое, из-за чего люди выглядели как страшные чудовища, а живописные земли — как вымершие пустыни. Демонам до того понравилось истязать людей, что они решили перенести зеркало в рай и помучить ангелов.

Когда демоны были на пути к раю, зло, живущее в зеркале, так развеселилось, что начало смеяться. Чем ближе они подлетали к раю, тем сильнее смеялось зеркало, пока в конце концов не задрожало и не треснуло. И стоило демонам приблизиться к жемчужным вратам, зеркало пришло в такой восторг, что раскололось на мириады мельчайших осколков, и они посыпались на землю, будто пыль. Многим людям повезло — пыль их не коснулась, но те же, кому она попала в глаза, больше не видели мир в светлых красках, они замечали лишь его изъяны и уродства, а у тех, кто вдохнул пыль, сердца наполнились ненавистью, гневом и завистью.

— Столетиями насылая снежные бури на королевства, я нашла остатки пыли, — продолжала королева. — Мои снежинки собирали её по крупицам в небе и на земле и приносили в Северные горы.

Всех ведьм заворожил рассказ Снежной королевы, но Морина по-прежнему не выказывала интереса.

— И зачем нам нужна эта самая пыль? — осведомилась она.

Морская ведьма сползла с груды обломков и приблизилась к ведьмам.

— Мы со Снежной королевой с помощью этой пыли наложили проклятие на Колдунью, — прошипела она. — Задолго до того как она стала страшной Колдуньей, Эзмия был ученицей покойной Феи-крёстной. Особое положение Эзмии вызывало зависть у других фей, и бедняжка часто чувствовала себя отверженной и одинокой. Много раз она убегала в лес подальше от фей и плакала. Эзмия всегда приходила к одному и тому же дереву, садилась у его корней, будто около дружеского плеча, и давала волю слезам. Она плакала так горько, что слёзы впитывались в землю, и дерево росло и росло, пока не стало выше всех деревьев в лесу.