Я справился со штанами, да и конечности перестали напоминать варёные сосиски.

– Ну, она, конечно, немного удивилась этому, – Эрика изобразила рожки, – но ты же знаешь маму, она может поладить с кем угодно, так что не волнуйся. Мы даже хотели вместе тебя разбудить, но мама взяла её в оборот, так что готовься.

– Меня теперь сложно чем-то удивить. – Одевшись, я дыхнул в ладонь. – Надо бы зубы почистить.

– Насчёт этого… – Мелкая достала мятную конфету, развернула и сунула в рот. – Иди-ка сюда.

– Тебе не кажется, что ты спешишь? – усомнился я в адекватности происходящего, глядя на подкрадывающуюся девушку.

– Я всё ещё обижена, что оказалась не первой, так что страдай молча, как и положено мужчине, – заявила она и прыгнула на меня.

* * *

Мелиссу усадили рядом с мамой, нам же, как новоприбывшим, оставили два места со стороны отца. Подозрительно взглянув на него, я получил успокаивающий кивок (ну вот ни разу не стало спокойнее), но всё же, не ерепенясь, уселся и прислушался к заканчивающемуся разговору.

– Так ты согласен? – спросил отец у Григория, пододвигая к себе тарелку, полную борща.

Видимо, ждали только меня.

– Ничего не имею против. К тому же этот вариант я сам предложил, и он, как по мне, подходящий, хотя и несколько натянутый. Но тут в любом случае пойдут разные слухи, – ответил тот.

– Леонид, – обратился ко мне отец, – я решил, как вывести Мелиссу в свет. Гриша представит её как свою дочь на нашем приёме. Но для этого потребуется оставить её дома для обучения. Ты не будешь против?

Переглянувшись с девушкой, ждущей моего ответа, я скрепя сердце согласился. Вот только я должен знать детали.

– Хотелось бы знать подробности. И что насчёт фамилии? – спросил я.

– А что не так с фамилией? Гриша – мой двоюродный племянник, так что, как ты и сказал, она останется Мелиссой вэй Купфер Энжел Кошкиной. Да, непривычно, но так у Григория и жена не из империи. Гриша? – повернулся отец к помощнику, предлагая ему самому рассказать подробности.

– Дело в том, что моя супруга, урождённая испанская грандина Эммануэль, как дочь герцога Бернардино Фернандес де Веласко и Мендоса имеет титул учтивости, которого её не может лишить даже отец. Я предложил представить госпожу Мелиссу в качестве нашей дочери. Скрывать ребёнка столь долгое время, конечно, дело необычное, и это обязательно станет новостью в кулуарах, но не столь громкой, как ваша последующая женитьба.

А что до фамилии и внешности… Тут стоит понимать, какую важную роль играет связь с Испанией. Не каждому это известно, но в процессе становления государства они избавились от коренного населения континента. Это был разрозненный племенной народ, и вот среди них было нередким встретить людей, имеющих, скажем так, особую внешность. Конечно, практически все из них были истреблены, но с тех пор нет-нет да встречаются среди местной знати представители с различными украшениями вроде тех, какими обладает уважаемая Мелисса.

Католическая церковь смотрит на таковые сквозь пальцы, и не дело нашим священнослужителям обострять. С такой подоплёкой не потребуется пространных объяснений, и, таким образом, можно будет провести обычную свадебную церемонию.

Услышав это, Фёдор присвистнул, заслужив гневный взгляд отца.

– Ну а что? Впервые про это слышу. Да и целая грандина. Ты никогда не рассказывал о своей личной жизни. Как же ты смог вывезти её из Испании?

– Просто мы мало общались на отвлечённые темы, – прокомментировал Григорий. – В Испании титулы учтивости у девушек на самом деле мало что значат. Большинство юных дворянок, по сути, являются заложницами собственного статуса и воли главы семьи, это ресурс, размениваемый во время договоров и торга. Чем красивее и необычнее, тем лучше. Не буду рассказывать, как мы познакомились, но, когда мне потребовалось вернуться на родину, я предложил бежать со мной вместе. План отхода был рассчитан на меня одного, и тут на выручку нам пришла мать Эммы с той стороны и Виктор Геннадьевич. Так что после всех перипетий моя супруга ценит покой и уединение.

– Которые ты тем не менее готов нарушить по моей просьбе, – благодарно заметил отец.

– Она не менее чем я будет рада оказать вам эту небольшую услугу. Это меньшее, чем мы можем отблагодарить вас за всё то, что вы для нас сделали. – Не постеснявшись, он встал и поклонился отцу.

– Григорий, не надо недооценивать свой поступок, вы поступили решительно, правильно и романтично, – отвлеклась мать от разговора с Мелиссой, с которой всё это время тихо шепталась. – И в той ситуации, когда никакая помощь не была лишней, мы сделали это от чистого сердца и из уважения к вам. А теперь, господа, кажется, мы забыли, что в застольной беседе должен быть своего рода баланс. Прошу вас оставить разговоры о делах и отведать пирога. К его приготовлению, к слову, приложила руку супруга нашего сына, прекрасная Мелисса, – объявила мать.

После знака выглядывающему в дверь повару каждый из нас получил по кусочку пышущего жаром и ароматом рыбного пирога. Отведав угощение, старшее поколение выказало своё восхищение, на что Мелисса покраснела до кончиков ушей и сдала мать, под чьим руководством она участвовала в кулинарном эксперименте. Учитывая, что её кожа сама по себе медного цвета, выглядела это так мило, что я невольно выпал из реальности, залюбовавшись ей, за что получил тычок от молчащей до того Эрики.

– Я, между прочим, тебя разбудила, а могла бы тоже с пирогом помогать, – недовольно сказала она.

* * *

Закончив с ужином, мы поднялись в кабинет, где ещё несколько часов проболтали на различные темы, пока Григорий и Фёдор не откланялись, сославшись на время, и не оставили нас с отцом вдвоём.

– В твои дела больше требуемого я лезть не буду, к тому же то, что ты не мотаешь деньги, а зарабатываешь, меня, как отца, радует куда как больше обратного. Но ты должен понимать, что то, чем ты занимаешься, опасно. А тебе, смею напомнить, теперь есть о ком заботиться, не говорю уже о нас с мамой. Поэтому подумай трижды, если не собираешься прекращать, как уменьшить риски. А они будут всегда, уж в этом не сомневайся. Плюс к тому с твоей спецификой, которая известна всем интересующимся, впору ожидать, что на тебя выйдут с тем же предложением, что и на армян.

Отец набил трубку и раскурил. А мне казалось, что он против этой привычки. Но он прав, следует проработать вопрос безопасности. Раньше я рассчитывал только на себя, но в один прекрасный момент этого может просто не