Вскоре Томас услышал тихое ржание лошадей – из багажного вагона удалось вывести лошадей охотников за бизонами.

Судьба оказалась благосклонной к пассажирам – только двое из них пострадали более или менее серьезно: один сломал руку, у другого было легкое сотрясение мозга. Множество людей получили порезы, выбираясь из разбитых окон. Несмотря на запрет Томаса, Роури осталась с ним, пытаясь помочь тем, кому могла.

Для того чтобы извлечь из багажного вагона почту и багаж и перегрузить их в другие вагоны, понадобился час. Никто не выразил никакого недовольства, когда охотники на бизонов взобрались на своих лошадей, чтобы последовать за стадом.

– Хорошей прогулки, – напутствовала их Роури.

Обоих серьезно пострадавших Томас провел в свой вагон, где он мог бы за ними присмотреть. Все были рады, что опасность миновала.

Позднее, правда, нашлась одна девушка, которая не пожелала скрывать свое неудовольствие. Это была Роури. Ее место занял один из пострадавших, а ей самой предложили устроиться ночевать с той женщиной, в которой Роури подозревала мужчину.

Свое недовольство Роури высказала Томасу, когда незадолго до отправления поезда они вышли на открытую платформу.

– Роури, это только на сегодняшний вечер. Я охотно отдал бы свою полку этому человеку, но где я буду спать сам? Ведь только вы двое – женщины в этом вагоне.

– Я не возражала бы, если бы разделила эту полку с тобой, – решила поддразнить его она.

– Это хорошая мысль, – произнес он серьезно. Затем привлек ее к себе, и она подумала, что этот поцелуй – прекрасное успокоительное после всех пережитых волнений. Но поцелуй затянулся, и это уже не было успокоительное. Хотя, надо признаться, от такого волнения она ни за что бы ни отказалась.

Она прошептала его имя и положила голову ему на грудь.

– Думаю, я не смогу лежать на одной полке с тобой просто так, – шепнула она.

Он посмотрел в ее зеленые, полные нежности глаза еще раз и понял, что она права: если Роури будет рядом, он непременно обнимет ее, а потом ситуация выйдет из-под контроля.

И именно в этот момент, глядя в эти сияющие глаза, он понял, что нет никакого сомнения в том, что он любит эту девушку. Что-то колдовское было в этой рыжей головке. И если и суждено им разделить ложе, то это будет не на вагонной полке.

Он медленно протянул руки и осторожно привлек ее к себе. И снова его рот накрыл ее губы, а язык проник внутрь. Его рука прошлась по ее спине, и она вздрогнула от этого прикосновения.

Только Томас Грэхем рождал в ней такую страсть. Роури со стоном крепко сжала его плечи и почувствовала, какой силой налиты его мускулы под тонкой тканью рубашки.

– О Боже, Роури, – прошептал он, его прерывистое дыхание шевелило ее волосы. – Я тебя так хочу, что даже чувствую боль. – Его ладони накрыли ей грудь.

Но он тут же справился с собой, быстро поцеловал ее в лоб и подтолкнул к спальному вагону.

– Да изыди же ты в кровать, сатана.

Когда они вернулись в свой вагон, у потолка горели лишь тусклые ночники. В вагоне было тихо – пассажиры уже спали. В тревожном состоянии духа Роури переоделась ко сну в женской туалетной комнате и направилась к своей полке. Мысли о наступающей ночи ее совсем не радовали, поскольку подозрения по поводу странной женщины не рассеялись.

Роури вспомнила, что во время крушения эту женщину нигде не было видно. А женщине следовало бы хотя бы попытаться оказать помощь пострадавшим. На сердце Роури стало совсем скверно.

Проводник принес ей лесенку, и она вскарабкалась наверх. Отсюда ей хорошо было видно загадочную женщину: она лежала у самой стенки, отвернувшись. Если она и не спала, то никак себя не выдавала. Стараясь не шуметь, Роури вытянулась на постели.

Замерев, чтобы, не дай Бог, не разбудить эту женщину, Роури попыталась справиться со своими страхами. Может, эта женщина вовсе и не дорожный бандит, а просто чем-то больна? А чем она может быть больна? Допустим, чумой. Роури мгновенно открыла глаза. Эта женщина больна чумой, а она лежит с ней совсем рядом и вдыхает ее смертоносное дыхание!

А какими еще болезнями может быть больна ее попутчица? Роури перебрала в голове около двадцати различных недугов и тут почувствовала, что погружается в сон. Перечисление болезней, как оказалось, действует так же, как подсчет овец.

Но долго спать ей не пришлось. Роури проснулась оттого, что женщина повернулась на другой бок. Ее шумное дыхание показывало, что она находится в более чем добром здравии, и в голове Роури вновь зароились жуткие подозрения. Захотелось немедленно на нее взглянуть, но было очень темно. Чуть откинув занавеску, Роури выглянула в безлюдный проход, который освещался тусклым ночным фонарем. Было слышно, как похрапывают пассажиры. В обступившей Роури полутьме ей чудилось что-то жуткое, чего она не испытывала никогда.

Она повернула голову и бросила взгляд на свою попутчицу. В ту же секунду ее глаза расширились от ужаса, и она приложила ладонь ко рту, чтобы не вскрикнуть.

Не теряя времени даже на то, чтобы спокойно спуститься вниз, Роури спрыгнула с верхней полки, стремительно пробежала по проходу к полке Томаса и взлетела на нее без помощи лестницы.

– Томас, Томас, – негромко позвала она толкая его в плечо.

Вздрогнув, Томас открыл глаза и вскочил, ударившись о потолок.

– Что такое? Что случилось? – Несмотря на всю неожиданность своего пробуждения, он тоже говорил шепотом.

– Томас, этот… этот человек… это мужчина! – воскликнула она. – Я говорила тебе, что в этой женщине что-то странное. Я имею в виду, что это не женщина. Это мужчина!

Томас откинулся на кровати. Затем притянул ее к себе и, тесно прижав, скользнул руками по ее спине.

– Почему ты думаешь, что это мужчина? – спросил он.

– У него на лице щетина. Прямо как у тебя сейчас. Ему требуется бритва.

– Ты не ошиблась?

– Ну, я его, конечно, не очень хорошо рассмотрела. Как только я поняла, что это мужчина, я убежала.

– Ну, может, это бородатая дама из цирка, – добродушно пробурчал Томас, стараясь успокоить девушку. Тем временем его руки начали стягивать с нее одежду.

– Томас, говорю тебе, что она – это он, – прошипела Роури. По всему было видно, что он ей не верит. Его больше занимало то, что они остались вдвоем. – Слушай, дорогой, я польщена твоим вниманием, но сейчас не время и не место.

Его неверие просто выводило ее из себя, казалось даже оскорбительным, но только до того момента, как она вдруг поняла, что он уже спустил ее рубашку до талии, и ощутила его пальцы на своей спине.

– Я не лгу тебе, Томас, – попыталась она убедить его в последний раз, но он принялся ласкать ее грудь, и, чувствуя, как твердеют ее соски, в панике произнесла: