Не помнил. Не сознавал. Лишь растянул потрескавшиеся губы в улыбке и прикрыл от солнца глаза. Дошли!

Баурджин внимательно посмотрел вниз, высматривая засадную «тысячу» Инанч-Бильгэ. Напрасно пялился – таковой просто не было! Не было – и все тут, спрятаться-то здесь негде. А в спину уже дышали враги…

Жажда добычи вела монгольских ханов в тысячекилометровые походы, через пустыни и лесные чащи.

В. Каргалов. Русь и кочевники

Никого! У скалы не было ни одного найманского воина. Ни единого.

– Может быть, они прячутся в горах? – несмело предположил Гамильдэ-Ичен. Вот уж кого не спрашивали…

– Может быть, и так, – задумчиво кивнул Кэзгерул. – А может быть, и по-другому. Нам бы самим сейчас неплохо спрятаться – кераиты будут здесь очень скоро.

– Так и сделаем, – согласно кивнув, Баурджин приказал своему десятку – вернее, тому, что от него осталось, – быстро свернуть с дороги и подниматься вверх по какой-нибудь охотничьей тропке.

– А по какой нам идти? – снова спросил Гамильдэ-Ичен. – Ведь тропинок тут очень много.

– Вон по той! – Баурджин уверенно показал рукой на первую попавшуюся. Как бывший командир, знал – никогда, нигде, ни в какой ситуации не нужно показывать бойцам собственные сомнения. Бойцы должны быть полностью уверены в командире. Вот как сейчас.

– Едем! – махнув рукой, юноша первым поскакал по тропинке, за ним двинулся его заметно поредевший десяток и Кэзгерул со своими.

Выбранная Баурджином тропинка уходила круто в горы. Впрочем, воины не стали уходить далеко, а чуть поднявшись, залегли на краю пропасти меж двух коричневато-карминных скал. Хорошее было место, удобное: если вдруг кераиты надумают пуститься в преследование, то очень многие из них найдут быструю смерть в ущелье.

Кэзгерул, погладив расцарапанную щеку, подошел к побратиму, предложил посмотреть на дорогу из-за чахлых кусточков, что росли у одной из скал.

– Конечно, посмотрим, – улыбнулся Баурджин. – Я и сам хотел тебе сказать.

Оставив лошадей под присмотром воинов, оба десятника побежали к скале, где, достигнув кустов, и расположились с весьма относительными удобствами – скрючившись и прижавшись друг к другу. И черт с ним, с неудобством, долго здесь сидеть парни вовсе не собирались, так, посмотреть только.

Внизу, в дорожной котловине, послышался быстро приближающийся шум – топот копыт, гомон. Миг – и из-за скал выскочил передовой отряд кераитов во главе с пожилым мужчиной в блестящих доспехах из мелких металлических пластинок. Вероятно, это и был сам кераитский хан Тогрул, старший брат красавчика узурпатора Эрхе-Хара. Не задерживаясь, вражеские воины, гремя оружием, пронеслись по дороге дальше – Баурджин даже не мог предположить куда. Честно сказать, он до самого последнего момента надеялся, что вот-вот, вот сейчас, спугивая сидящих на голых вершинах скал орлов, прозвучит боевой клич найманов, и тяжелая конница Инанч-Бильгэ, выскочив из засады, наголову разгромит беглецов-кераитов. Баурджин даже представил все в лицах – как скачут свои, как кричат, как носятся в воздухе тучи стрел и тусклое весеннее солнце играет в разящей стали. И гордая ухмылка тронула губы юноши, а рука сама собой легла на эфес сабли.

Но нет… Ничего не случилось. Кераиты спокойно улепетывали, и никто им в этом не мешал, даже не преследовал. Почему? Что еще задумали Инанч-Бильгэ и Эрхе-Хара? Господи, а не побратимы ли со своими десятками невольно показали врагу путь из долины? Да, показали. Невольно. Но ведь не сами по себе, ведь их сюда послал… да Жорпыгыл и послал! Значит, что же, получается, он предатель? А какой смысл предавать победителей ради побежденных? Нет, кажется, все тут намного хитрей…

– Если б мы не укрылись сейчас в горах, а стояли бы и раздумывали, кераиты б нас просто смели, – негромко заметил Кэзгерул Красный Пояс.

Красный пояс… У кого он теперь, интересно? Впрочем, не об этом нужно сейчас думать – часть кераитских воинов вдруг отстала от главных сил, остановилась. Некоторые из всадников спешились, наклонились… Ясно! Ищут следы! Значит, все ж задумали продолжить преследование. Вот, сволочуги! Ну, вообще-то, все правильно – хан и главные силы ушли, а эти, видать, получили приказ найти и уничтожить затаившуюся группировку врага, сиречь – оба десятка побратимов и приставших к ним воинов. Вернее, то, что от этих десятков осталось.

– Уходим! – на ухо прошептал Кэзгерул. – Они сейчас живо обнаружат наши следы.

Воины внизу вдруг обрадованно зашумели.

Баурджин усмехнулся:

– Уже обнаружили! Ты прав, брат, – уходим.

Завернув за скалу, парни быстро побежали к своим, где после недолгого совета решили поджидать кераитов здесь же, на горной тропе.

– Пусть только попробуют сунуться! – хохотнул Кэзгерул. – Живо окажутся в пропасти.

– А много их? – спросил кто-то.

Баурджин прищурился:

– На дне ущелья места хватит для всех! И еще останется.

Юноша оглядел своих. Гамильдэ-Ичен, худющий Гаарча с толстощеким Хуридэном, здоровяки Юмал и Кооршак – их все же не убили, лишь правая рука Юмала была перетянута грязной шелковой тряпицей. Вот других парней – Ильгана с Цыреном и еще некоторых, увы, – уже не было. То ли погибли, то ли ранены, то ли просто отстали. Шесть человек, считая самого Баурджина. Вот и весь десяток. У Кэзгерула – немногим лучше.

– Смотрите, вот они! – бросил вдруг Гаарча и поплотней вжался в снег, ноздреватый и темный.

У самого края ущелья, выйдя из-за красной скалы, показались враги. Остановились, внимательно осмотрели тропу, спешились…

– Приготовить стрелы, – передал по цепочке Баурджин. – Стрелять только по моей команде.

Они залегли за камнями. Лучники – нищие воины захудалого рода. Десятка полтора. А врагов, даже на первый взгляд, раза в три больше. Правда, это только те, кого видно, кто вот здесь, у тропы. Пойдут вдоль пропасти или нет? Ага, совещаются… Все ж таки решились пойти!

Трое вражеских воинов – из простых, без всяких доспехов, всего лишь в вывернутых полушубках – оставив коней, двинулись по узенькой тропке. Осторожно, крепко прижавшись к отвесной скале. Что ж – они сами выбрали свою незавидную судьбу…

– Приготовились, – тихо приказал Баурджин и сам наложил на тетиву стрелу, целя, правда, не в этих троих, а в тех, что толпились у красной скалы. – Стреляйте!

Длинные боевые стрелы тяжело просвистели в воздухе. Не успев даже вскрикнуть, двое вражеских воинов – те, что шли первыми, – пронзенные насквозь, полетели в пропасть! Третий тот час же повернул обратно, правда, назад до своих не дошел, упал, но в ущелье не свалился, так и остался лежать ничком на тропе, утыканный стрелами.

Быстро сориентировавшись, кераиты убрались за скалы и тоже начали огрызаться – одна из их стрел чуть было не попала Баурджину в шею.