от крыла, а далеко под ним ветер трепал красный, белый и синий флаг. Дикар держался одной рукой, цеплялся ногами и махал свободной рукой маленьким людям на крыше, с которой гремели зенитки.

Неожиданно самолет перестало бросать от разрывов зенитных снарядов, и Дикар услышал снизу приветственные крики. Теперь зенитки стреляли по преследующим самолетам. Эти самолеты поднимались выше досягаемости огня зениток, а самолет Дикара скользил вниз на Равнину, окруженную серыми зданиями Вест-Пойнта.

Каким-то образом Дикару удалось вернуться в кабину. Гром продолжал оглушительно греметь, но это был только гром бури.

– Здорово, сынок! – услышал он восклицание Апгара, но потом Апгар простонал: – У нас нет колес.

– Нет колес? Что это значит?

– Это значит, что мне придется сажать самолет на брюхо. Чудо! Нам нужна дюжина чудес, чтобы выжить в таком. Держись крепче!

Громовой звук заглушил все остальные. Потом наступила тишина, тьма – свет во тьме, маленькие желтые языки огня двигались к Дикару.

Дикар не мог двигаться, не мог уйти от огня. Что-то держало его.

Гром! Раскат грома, расколовший небо. Потом словно шипение тысячи змей – шипящие звуки дождя. Дождь ударил по Дикару, ударил по огню и погасил его.

Мокрые руки вытянули Дикара из обломков самолета. Он смутно видел в дожде лица: Уолта, Норманфентона. Смутные фигуры, собравшиеся вокруг лежащего человека, несущие его. Занавес дождя раздвинулся. Это Бенджамин Апгар, и глаза у него открыты, и он улыбается. Он не мертв. Бенджамин Апгар жив, и планы, карты в безопасности.

– Дикар! – Голос Мэрили, зовущий его по имени. – О, Дикар!

Мэрили плакала. Руки ее вокруг него, ее губы на его губах, и его рука на груди Мэрили.

Как сладко уснуть с головой на груди Мэрили.

* * *

Дикар проснулся. Он лежал в своей постели в маленьком доме его и Мэрили, и за окнами ночь. В ночи слышался гром.

– Это грузовики, Дикар. – Мэрили рядом с кроватью, серьезно смотрит на него и улыбается. – Начался рейд на Дувр.

– Начался! – Дикар оттолкнулся от кровати, собираясь встать. – Я должен…

Руки его как-то непривычно неуклюжи, они закутаны в белую ткань. Все тело обмотано белым. Маленькие руки Мэрили снова уложили Дикара в кровать. Она неожиданно так сильна – или он так слаб?

– Ты никуда не пойдешь, мой дорогой, – сказала Мэрили. – Ты останешься здесь со мной. Твоя работа на сегодня выполнена.

– На сегодня. Но завтра…

– Завтра, и завтра, и завтра. У нас будет много завтра, Дикар, и в каждом завтра будет работа для тебя, и каждое задание ты выполнишь хорошо, потому что ты Дикар.

Но лучше всего то, что будет Завтра для Америки, великое и сверкающее Завтра для свободной Америки. Долгая ночь рабства кончается, наконец начинается рассвет.

– Боже, – прошептал Дикар. – Пусть будет восход, Завтра.

Долгая дорога к завтра

(Шестая книга серии «Завтра»)

Часть первая

Вступление

Из «Истории гегемонии азиатско-африканского мира».

Зафир Ускудан, доктор философии, доктор права (Сингапур)

Третье издание, том 3. Глава XXVII стр. 983 и след.

Ночью накануне захвата азиафриканцами Нью-Йорка и завершения завоевания ими западного полушария и всего западного мира была предпринята попытка эвакуировать несколько тысяч детей из обреченного города.

Автоколонна была обнаружена летчиком желтых, который в отчете, обнаруженном автором в архивах под развалинами Эмпайр Стейт Билдинг, утверждал, что полностью уничтожил ее пулеметным огнем и прицельно сброшенными бомбами.

Однако он ошибался, потому что один грузовик из колонны уцелел. Среди детей в возрасте от четырех до восьми лет был малыш, ставший впоследствии известным как Ричард (или Дик) Карр, тот самый человек, который в легендах прославлен как Дикар.

Пожилая пара, единственные взрослые, сопровождавшие детей, смогла незаметно провести их на необитаемую гору в глубине заповедной местности, которая в то время на много миль тянулась по западному береги реки Гудзон. Трудно было найти более идеальное убежище, чем эта гора.

Ее вершина не только была скрыта густым лесом от наблюдения с воздуха, выемка камня сделала склоны горы неприступными, и подняться на вершину можно было только по узкому виадуку, который рабочие каменоломни оставили для своих грузовиков.

Однако едва беженцы начали устраиваться, на равнине внизу появился отряд азиафриканцев с явным намерением разведать гору. В отчаянном положении два пожилых человека взорвали вышеупомянутую узкую рампу, похоронив под тоннами расколотых камней солдат в мундирах – и самих себя.

Дети, впоследствии известные как Группа, были полностью изолированы от враждебного мира. Мы можем только догадываться, как они смогли выжить в примитивной обстановке, в которой оказались. Но они выжили, и спустя двенадцать лет мы находим молодых полуобнаженных загорелых молодых людей, вооруженных только луками и стрелами, напавших на моторизованную колонну азиафриканцев, чтобы спасти закованного в цепи человека по имени Норман Фентон.

* * *

Этот поразительный набег стал началом Великого Восстания, но именно захват азиафриканской крепости Вест-Пойнт – в своих мемуарах генерал Фентон воздает за это должное Дикару и его Группе – разожгло восстание некогда покорного американского народа.

В предыдущих главах мы видели, как вокруг Нормана Фентона в Вест-Пойнте собралась разношерстная толпа, как был создан Второй Континентальный Конгресс, провозгласивший Фентона президентом и главнокомандующим Армии Освобождения, как была разработана гениальная стратегия, с которой трудно оказалось справиться вице-королю Йи Хашамото.

Читатель, несомненно, помнит существенные элементы этой стратегии: отвлекающий рейд на какой-нибудь слабый гарнизон, подлинное нападение на крепость, ослабленную отправкой подкреплений в угрожаемые места, захват в крепости всего оружия и всех боеприпасов, вообще всего, что можно увезти, и быстрое исчезновение американцев, прежде чем самолеты и танки азиафриканцев смогут их уничтожить.

Восставшие разбились на небольшие подвижные группы, свирепые, какими могут быть люди, на спине которых рубцы от жестоких хлыстов, а в сердцах память об их сгоревших домах.

По всему континенту эти партизанские отряды нападали на далеко растянувшиеся тонкие линии Хашамото. Она поджидали в засаде и уничтожали небольшие части, с помощью которых Хашамото поддерживал дисциплину белых рабов.

Очевидно, насколько хорошо Дикар и его братья были приспособлены для такой кампании. Неслышные, почти невидимые коричневые тени, теперь они охотились не на оленей, а на людей, и все охотничье мастерство, которому они научились на Горе, вся их неустанная выносливость, даже наивное незнание страха – все это пришло им на помощь в новом занятии.

Неудивительно, что рассказы об их доблести у тайных лагерных костров превращались в саги о сверхъестественных подвигах. Неудивительно, что пошли слухи, будто они не существа из плоти и крови,