Уолт все еще что-то говорил, вокруг послышались крики ура. Дикар увидел Фрэнксмита, и Бессальтон, и прыщавого Карлбергера. Была здесь и вся остальная Группа, и все покрыты красной землей, с руками, красными и бесформенными от земли.

– На нас тоже упала земля, – сказал Фрэнксмит. – Но не так глубоко, и, когда мы выбрались, увидели, что Уолт руками откапывает вас, и пришли на помощь.

Дикар удивился, что отчетливо слышит их всех, несмотря на гром, но потом сообразил, что гром стал гораздо тише, чем раньше. Он просмотрел в небо. Самолетов в нем не было.

– Запас бомб не вечен – ответил Уолт на вопросительный взгляд Дикара. – Им приходится далеко лететь, чтобы возобновить запас. Вряд ли они успеют вернуться до темноты. Но пушки продолжают стрелять.

Бессальтон и Элискейн забрали Мэрили из рук Дикара и начали счищать с нее землю.

– Уолт! – Дикар похолодел от внезапной мысли. – Почему ты здесь? Норманфентон?..

– Президент выше в глубокой пещере. – Серо-синий мундир Уолта из запасов, найденных в Веспойнте, висел на нем обрывками. – Твои вчерашние слова заставили меня нервничать.

Волосы у него на лице почернели, на голове спутались.

Он выглядел почти так, как когда Дикар впервые увидел его, изголодавшегося зверя-человека, в лесу под Горой.

– Ты был прав, Дикар. Азиафриканцы устроили ловушку, и наша армия попала в нее.

– Армия, Уолт! Все погибли?

– Многие. Слишком многие. Но согласно собранным мной сообщениям, не так много, как мы думали сначала. Как только это началось, наши люди рассеялись, нашли ущелья, как это, пещеры, другие убежища. Даже те, кто не нашел убежищ получше и остался в лесу, так рассредоточились, что от бомбы и снаряда погибли только два-три человека.

Мы потеряли от шестисот до семисот человек. Осталось почти пять тысяч бойцов, но мы больше не можем рассчитывать на внезапность, поэтому фронтальное нападение на эту природную крепость вряд ли достигнет успеха.

Дикар не понимал слов Уолта, но знал, что тот хотел сказать.

– То есть нужно отказаться. Мы разбиты.

– Не совсем. – Уолт почесал жесткую щетину на подбородке. – Есть один небольшой шанс. Поэтому Норманфентон посла меня в этот адский огонь, чтобы отыскать тебя.

– Почему меня?

– Потому что если кто-то может воспользоваться этим шансом, то только ты и твоя Группа. Посмотри! – Уолт показал наверх, туда, откуда с утра стреляют пушки. – Видишь складку на горе прямо впереди?

– Да. – Вспышки по-прежнему сверкают, яркие на фоне темной зелени леса, и по-прежнему доносится грохот орудия. – Конечно, вижу.

– Это перевал Ньюфаунд, высшая точка шоссе, проходящего через эти горы. Когда Смокиз сделали национальным парком, инженеры устроили просторное ровное место, куда можно поставить сотни машин, пока пассажиры смотрят на окрестности.

Здесь азиафриканцы разместили свои самые большие орудия, чудовища с дальностью выстрела в пятьдесят миль; они покрывают своим огнем не только эту долину, но все шоссе, по которому мы собирались незаметно подойти сегодня ночью, чтобы неожиданно напасть.

– Знаю, – вмешался Дикар. – Но сейчас азиафриканцы будут нас ждать и убьют, если мы попытаемся приблизиться.

– Точно. Они простреливают здесь каждый дюйм. С другой стороны, если бы мы смогли захватить эти пушки, мы превратили бы поражение в победу. Мы повернули бы эти пушки и выгнали врага с территории между Смокиз и плато Кумберленд. Это дало бы возможность нашей армии из Теннеси пройти, соединиться с нами и выгнать остальные части врага из гор.

– Но как захватить эти пушки, если мы не можем подняться к ним?

– Посмотри налево. – Взгляд Дикара прошел по линии темно-зеленых вершин, с которых поднималась сине-серая дымка, как дым от скрытых огней. – Туда. Это Клингмен-Дом. [Купол Клингмена, самый высокая гора в Грейт Смоки Маунтинз. Высота 2025 метров. – Прим. пер.]

Далекая гора, на которую указал Уолт, была очень высокой; облако посредине словно разрезало ее, и верхняя часть казалась чудовищным, невозможным островом, плавающим в воздухе.

– Она на тысячу футов выше перевала Ньюфаунд, – говорил Уолт, – И на ней расположена другая батарея – автоматических зениток, как те, что стреляли с крыш, когда мы захватили Вест-Пойнт. Они игрушки по сравнению с пушками на перевале, но расположены так, что способны уничтожить расчеты больших орудий.

Холодок пробежал по спине Дикара, но он только очень тихо сказал:

– Хорошо, Уолт. Мы поднимемся туда…

– Подожди! – Голос Уолта прозвучал резко. – Подожди, пока я кончу. – У Дикара появилось ощущение, что его друг не хочет, чтобы он пошел туда с Группой. – Генерал Фентон хочет, чтобы ты точно знал, в чем заключается задание.

– Мне все равно…

– Послушай, Дикар, – прервал его чистый звонкий голос Мэрили. – Выслушай, что хочет сказать Уолт.

Она стояла рядом с ним, и вокруг собралась вся Группа. Глаза Мальчиков горели, они были полны нетерпения, но глаза Девочек, смотревших на Уолта, были невеселы.

– Еще один хребет, кроме того, по которому проходит шоссе, расположен к северо-востоку от него. Он соединяет перевал Ньюфаунд с Куполом Клингмена. Его восточный склон, обращенный к нам, и южный, относительно легки для подъема и поэтому очень тщательно охраняются. А вот западный склон Купола очень крутой и почти такой же неприступный, как тот, что окружает вашу Гору.

– И ты считаешь, что он не будет охраняться. Но азиафриканцы спятили, если не охраняют: они ведь знают, что мы здесь.

– Если они будут знать, что наша армия поблизости, они, конечно, будут настороже. Но что, если мы сделаем вид, что отступаем? Самолеты улетели, и мы отправим часть своих людей по дорогам, видимым с вершины; они будут, очевидно, уходить из долины.

Азиафриканцы подумают, что еще больше людей уходят лесом, где они не видны. И соответственно немного расслабятся…

– Совершенно верно. Если эта уловка сработает, небольшой отряд сможет ночью незаметно подняться на вершину Купола Клингмена.

– Если сработает, Дикар, – повторил Уолт. – Но если ты предпримешь это, придется ночью подниматься по таким узким карнизам, где едва есть опора для ноги, цепляться за крутые откосы с опасностью сорваться.

Наверху будут черные, а у них слух такой же острый, как у животных. Восклицание, звон металла о камень, даже упавший камень – все это предупредит о вашем приближении. Если в вас будут стрелять и только ранят, вы упадете с высоты в три тысячи футов или даже больше в пропасть, которую здесь зовут Рододендровым Адом. Это густая бездорожная чаща.

Уолт глубоко вдохнул и положил руку на руку Дикара.

– Шансы на то, что вы доберетесь до вершины, тысяча к одному, мой друг, и даже если вы это сделаете, очень вероятно, что вы там погибнете.

Он снова ненадолго замолчал, его впалые