- Спасибо, Борь. Я хочу поспать, закрой за собой дверь.

Он не уходил никуда. И это раздражало. Особенно раздражала тишина, повисшая в комнате.

- Ален, так нельзя. Нужно бороться, слышишь? Мы будем бороться...

Я молчала. Гнев во мне закипал. Он тоже злился.

- Ты не можешь так просто опустить руки! Я помогу тебе...

- Да отстань ты от меня! – откинула его руку. – Не видишь, я в полном дерьме?! Ничего мне не поможет сейчас! Уходи, Борь... уходи, пожалуйста... – разрыдалась. Как слабачка, как дура последняя. Сидела и смотрела на него сквозь реки, текущие из глазах. А он злился. Просто пялился на меня и молчал, сцепив зубы. А когда устал ждать, схватил меня за скулы, сжал их, вводя в ступор от удивления.

- Прекрати, слышишь?! Прекрати это. Я сказал, что сделаю для тебя все что смогу. И  я сделаю. А сейчас собирайся. Нам нужно ехать.

- Я никуда не поеду...- попыталась огрызнуться, но он не дал. Закрыл рот ладонью, а когда выпустил, наклонился и поцеловал меня в губы. Украдкой, быстро. Но этого хватило, чтобы остудить меня.

- В тюрьму едем, - произнес, дождавшись, когда я осмысленно посмотрела в его глаза. -  Русаков пришел в себя и переведен в обычную палату. Уже три дня как он в сознании. Завтра его переведут из больничного блока. Сейчас у тебя есть шанс увидеться с ним и обговорить все вопросы. Ты едешь или нет?

- Ты же знаешь, что ему вменяют? – голос Бори доносился будто из далека. Я сидела на пассажирском его авто, пялилась в окно, на проносящиеся мимо огни витрин и фонарей.

На часах девять вечера. Мы едем в соседний город, в тюрьму. Я ведь так хотела его увидеть! А сейчас, когда близка к цели, внутри все скручивает от тревоги. А правильно ли я  делаю? А ждет ли он меня? Есть ли смысл нам видеться? Разве Русаков в силах мне помочь? Запертый в клетке зверь может лишь рычать и скалиться, серьезного вреда он не причинит никому.

- Организацию бунта ему вменяют. То же, что и пытаются мне, Борь, - безразлично пожал  плечами. Достав из сумочки флакон с любимым ароматом Chanel Gabrielle, брызнула на шею и запястья.

Боря подозрительно покосился, но ничего не сказал. Понимаю, как это выглядит со стороны. Стоило мне узнать о возможности встречи со  Штормом, я бросилась в душ и стала приводить себя в порядок. Та, что несколько минут назад лежала на диване вялым овощем.

В гардеробе я пялилась на разноцветный ряд вещей, не в силах остановиться на одной.

Голова шла кругом Я чувствовала себя растерянной, глупой девчонкой, собирающейся на первое свидание. А потом сама себя одернула, с ужасом осознав, куда завели меня собственные мысли. Схватила первые попавшиеся брюки и блузку.

- Ален, за него взялись крепко. И тебя потянут. Единственный шанс спастись – узнать, на кого работает Дробин. Уверен, он действует не в одиночку. Слишком много преступлений сходит ему с рук, понимаешь, о чем я?

Боря был прав. Но меня волновало совершенно другое.

- Я не понимаю, как они могу повесить бунт на Шторма. Должны же быть доказательства.

Боря смеется.

- А ты думаешь, они их не предъявят? Ты же в курсе, что в комитете говорят о записях с видеокамер, где видно, будто именно Шторм удерживает в заложниках начальника СИЗО, мешая тем самым ОМОНу прорваться.

Я засмеялась.  Сидела и хохотала как умалишенная. Для того, кто знает правду, это звучало как ужаснейший бред.

Мы подъехали к тюрьме. Боря попросил подождать в машине, а сам отправился на проходную. Все это время я сверлила напряженным взглядом темное здание, с горящими решетчатыми окнами.

Спустя десять минут, он вернулся.

- Идем, - мужчина открыл дверцу машины и протянул мне ладонь.

Я вышла на улицу.

- Я договорился. Альберт, мой человек проведет тебя  в палату. Я буду ждать в машине.

Было странным, что Боря не хочет находиться в здании тюрьмы. Быть может, не желает подставлять себя?

Ничего не ответив, я прошла следом. В моей ситуации выбирать не приходиться. Да и, в общем-то, Боря действительно не должен отвечать за мои поступки.

Боря шел слишком размашистым шагом. Я еле поспевала. От него так и разило тревогой, волнением.

Мы прошли через  боковой вход, попав сразу в больничный отсек. В коридоре нас ждал высокий мужчина лет сорока на вид. Кивнув мне в знак приветствия, потребовал снять пиджак и протянул белый врачебный халат.

- Придется надеть, - произнес Боря, забирая мою одежду и помогая справиться с халатом.

- Идите за мной,  - рыкнул сурово провожатый и направился вперед по коридору.

Я обернулась к Боре. Сейчас как никогда я чувствовала к нему благодарность.

- Спасибо тебе, - улыбнулась.

Он просто кивнул.

- Я жду тебя.

Мы долго шли по коридорам. Все было так запутано. Создавалось впечатление, будто строители специально делали такие сложные проходы, делая их прохождение максимально трудным. Если не знать проектировку, вряд ли удастся быстро найти выход.

Мы поднялись на второй этаж. Альберт подвел меня к крайней двери.

- У вас два часа. Это максимум. К полуночи вы должны уйти, - произнес мужчина, одаривая меня тяжелым взглядом.

Конвоир скрывается из виду, а я замираю у двери. В тот момент, когда меня отделает от него всего лишь один шаг, я вдруг ощущаю дикую тревогу.

Нет. Я не сомневаюсь в своих ощущениях и желаниях. Я не боюсь подставиться. Он мне нужен. Сейчас. Но как поступит он? Как отреагирует?

Закрыла глаза, прислушиваясь к собственному сердцу. А оно стучит так громко, отдаваясь шумом в ушах. Хочу! Только этого и желаю. И плевать мне на все, пусть хоть мир рухнет, превратившись в руины, как моя жизнь!

Увидеть его хочу. В глаза его посмотреть. Так хочется увидеть в них ту глубину, что была в последние секунды нашей встречи.  Я помню его взгляд, он готов был отдать за меня жизнь, он спасал меня...  И сейчас меня тянуло к нему с невероятной силой. Кажется, пока не коснусь его, не почувствую - не поверю в то, что он жив, что все в порядке.

Я толкаю дверь, и она с легкостью поддается. С жалобным скрипом открывается, впуская  меня внутрь.

Делаю шаг и замираю.

Серая обшарпанная комната с белыми шторами. Несколько коек, на одной из которых сидит он.  Огромный, сильный раненый зверь.  Первое что бросается в глаза – оголенный торс мужчины. Широкие плечи и мускулистая, покрытая растительностью грудь. В горле пересыхает от этой картины. Он слегка сгорблен, руки опираются о колени. Я застала его врасплох. Шторм глубоко погружен в свои мысли. Его глаза сейчас смотрят на меня.  Такое чувство, будто он до конца не верит в то, что я здесь, перед ним.